Дмитрий Кедрин - Стихотворения и поэмы
РУПП-ТРУП
Уныние в фашистском стане:
Свою карьеру кончил Рупп,
Советский летчик на Кубани
Из генерала сделал труп.
БЕССМЕРТИЕ
Где его найти — такое слово,
Чтобы в этом слове ожила
Девушка Маруся Иванова —
Дочка белорусского села?
Почему явилась ей охота
После лет ученья и игры
Променять на ручку самолета
Женскую работу медсестры?
Потому, что стынут в петле узкой,
Бьются под ударом топора —
Край ее родимый белорусский,
Брат ее, отец ее, сестра…
И она идет за них в атаку
На врага, что горло сжал им зло.
Пусть ей маслом, брызнувшим из бака,
Ноги нестерпимо обожгло!
Ничего! На рельсах длинной ниткой —
Вражий поезд. Он уйти готов…
Снизу бьет зенитка за зениткой,
Рубят ночь мечи прожекторов.
Но упорно, смело, терпеливо
Самолет на цель она ведет,
Бомбы скинуты, и сила взрыва
Вверх подбрасывает самолет!
…Будет повторять правофланговый
Имя героини наизусть,
Девушке Марии Ивановой
Памятник поставит Беларусь.
Весть о ней пойдет по всей Отчизне,
От Москвы до каждого села —
Как она ценою смелой жизни
Навсегда в бессмертие вошла!
ПОЛОНЯНКА
Для того ль цветочек синий
В косу мне вплетала мать,
Чтоб в неметчине рабыней
Довелось мне умирать?
У меня в тот день проклятый
Белый свет в очах померк:
Привезли меня солдаты
К немке в дом, под Кенигсберг.
Дождь идет. Собака брешет.
У крыльца шумит дубок.
Здесь ничто меня не тешит, —
Только спичек коробок.
Ночью нету спать охоты,
Все сижу я, глядя вверх:
Может, наши самолеты
Налетят на Кенигсберг?
Налетят — тайком из дому
Босиком на двор сбегу,
Соберу в хлеву солому
И хозяйку подожгу.
Умирать не так обидно,
Если знать, что, может быть,
Нашим в небе — лучше видно
Вражью станцию бомбить!
БИТВА
Под солнцем штыки засверкали косые,
Разверзлась под немцами почва России
И русские реки топили врага,
Так в битву земля наша вышла, строга.
А он, ошалев от разбоя и пьянки,
Все новые слал самолеты и танки
На нашу Отчизну, свободу и жизнь.
Казалось, прогнется и сталь под их грузом,
Но русский фельдмаршал Михаила Кутузов
Шептал пехотинцу в окопе: "Держись!"
Товарищ! Мы помним ноябрь под Москвою:
Вот Зоино тело висит неживое…
Вот Геббельс о близкой победе орет…
Вот, подслеповатые глазки прищуря,
Враг смотрит в бинокль на Москву… но как буря, —
Приказ раздается: — На Запад! Вперед! —
… Над полем заснеженным битва гремит
И ворон замерзшего фрица когтит.
А недругу снится в кровавом тумане
То нефть на Кавказе, то хлеб на Кубани, —
Над югом заносит он черную лапу,
На Красную Армию рвется на запад.
И с боя за городом город берет.
И слышится голос в приволжских просторах:
То генералиссимус русский — Суворов
Бойцов призывает: "За мною! Вперед!"
Пускай он силен еще, враг бесноватый!
Пускай еще есть у него и солдаты,
И танки, и черная злость палача,
Кто меч обнажил, тот падет от меча!
АНГЛИЙСКИЙ ОРДЕН
Среди резвящихся ребят
Присядет старина —
И, точно солнце, заблестят
На сердце ордена.
И спросит шустрый мальчуган,
Племянников сынок:
"Эй, дед Денис! За что те дан
Вот этот орденок?"
— "Который? Первый — за Сиваш,
Второй — за Сталинград,
А третий орден, брат, не наш —
Английский орден, брат!..
Подраться с немцами в тот год
Пришлось мне, старику.
Попал я в пулеметный взвод
В двенадцатом полку.
Пришел. Живу среди братвы,
Помалу фрицев бью.
И вдруг бумага из Москвы
Приходит в часть мою:
Мол, есть у вас ефрейтор. Он —
Особенным крестом
За летный подвиг награжден
Английским королем…
Тут я в тупик, признаться, стал!
За что награда мне?
Уж если я когда летал,
Так разве что во сне!
Король про это мог не знать:
К нему не близкий свет.
Но мне-то можно ль орден брать,
Что не заслужен?.. Нет!
Пришел к начальству: "Так и так, —
Комдиву говорю, —
Конечно, за отличья знак
Весьма благодарю!
Да только как его мне взять?.."
И дальше речь свожу
К тому, что надо б полетать,
Авось, и заслужу…
"Срок нужен, — молвил генерал, —
Чтоб практику пройти.
Но раз уж в летчики попал —
Давай тогда, лети!.."
На "Иле", помню, в небеса
Поднялся я в тот раз.
Под нами — реки и леса
Едва окинет глаз!
Да только я не друг брехне:
В то утро, веришь ты,
И дела мало было мне
До этой красоты!
Прошу: "Не вывали меня!
Полегче!.." А пилот:
"У моего, — кричит, — коня
Такой уж бойкий ход!"
И повезло мне в этот час:
Едва мы вышли в путь —
Глядим, какой-то фриц от нас
Спешит улепетнуть.
Я летчику сказал: "Земляк!
Прицелка, брат, плоха,
Вишь, немец скачет в небесах,
Как в рукаве блоха.
К нему б ты ближе подъезжал,
Чтоб пули тратить впрок…"
Он проскочил, и я нажал
На спусковой крючок.
Нажал — и "юнкере" рухнул вниз
С огромной высоты!
"Ну, — думаю, — добро, Денис,
Что там сидел не ты!"
А случай слеп, да всё ж не глуп:
Он что со мной сыграл?
На "юнкерсе" летел фон Шлюпп,
Фашистский генерал…
Комдив, усами шевеля,
Смеялся: "Как? Живой?
Ну, значит, орден короля
Теперь по праву твой!"
"Да, — скажет старый ветеран,
Взглянув на ордена, —
Не зря любой из них мне дан,
Всем им — своя цена:
Смотри — вот этот за Сиваш,
Второй — за Сталинград,
А третий орден, брат, не наш, —
Английский орден, брат!"
АС В ПОЛЁТЕ
Почерк Кудрявцева Дмитрия
Четок, — взгляни в небеса:
Там истребителем хитрая
Вычерчена полоса.
Жутко от этого почерка
Немцам в воздушных боях:
Насмерть фашистских молодчиков
Молнией бьет его "Як"!
В небе то синем, то розовом
Русский гудит самолет.
"Хейнкели" валятся в озеро,
"Фоккеры" — в топи болот.
Тень от его истребителя —
Неуловима для глаз.
Над чужеземцами мстителем
Русский проносится ас!
Высмотрит фрица — и ринется
Сверху, набрав высоту.
Сбитых фашистов — одиннадцать
У смельчаков на счету.
Свой приговор в его почерке
Видит немецкий бандит…
Слава бесстрашного летчика
Вслед за горами летит!
ПРИСЯГА
Заветы славной
боевой отваги
От прадедов
остались на Руси…
Святое слово
воинской присяги
Торжественно,
боец, произнеси!
Не самому себе,
а всей отчизне
Ты говоришь
в священный этот час:
"Отдам всю кровь,
не пожалею жизни,
Чтобы исполнить
Родины приказ!"
Свирепый враг
вперед стремится снова,
Неся народу нашему беду.
Встань на пути
и вымолви сурово:
"Я дал присягу!
Я не отойду!"
Когда ж взовьются
радостные флаги
И встретятся с тобой
твои друзья,
Ты скажешь им:
"Я верен был присяге!
Победы нашей час
приблизил я".
ПОЖАРНЫЙ СЛУЧАИ
