Андрей Бондаренко - Желтая роза в её волосах
– Не пойдёт! – непреклонно заявил Генка. – Мы это пойло кислое не пьём, мол, доктора не велят. Да и место нам нравится: Москва-старушка как на ладони, никто не мешает…. Так что, отец, отвали-ка отсюда.
– Вы, наверно, не поняли меня, – не сдавался метрдотель. – Столик, за которым вы сейчас располагаетесь, всегда господин Пупкин занимает. В том плане, когда посещает наше заведение…. Так что, пересядьте, пожалуйста. А шампанское мы поменяем на коньяк армянский, пятизвёздочный…
– Заманчивое и интересное предложение, – вступил в игру Серый. – Но, для начала, ответьте на простой вопрос. Кто таков этот Пупкин, что за исполнение его желания – по первому свистку – дарят дорогущий коньяк? Не, что он песенки всякие поёт, я знаю. Но, разве, это серьёзный повод – так пошло бегать перед ним на цырлах? Я, вот, тоже, когда выпью, спеть много чего могу…. И товарищ мой не откажется. Правда, Геша?
Банкин – в знак полного понимания и согласия – важно и степенно покивал головой…
Метрдотель кисло улыбнулся, он уже понял, что ситуация не разрешится по-хорошему. Ну, никак не разрешится! Но статус-то свой немаленький надо было отрабатывать? Поэтому старый перец упрямо продолжил:
– Господа! Я никоим образом не сомневаюсь в ваших вокальных способностях. Но, всё же…. Вас просит – о крохотном одолжении – звезда российской эстрады. И не просто звезда, а – Звезда Первой Величины!
– Звезда? – громко и правдоподобно удивился Генка. – Но, позвольте! Звёзды, ну, те, которые просто звёзды, с маленькой буквы, они же – просто светят. Освещают в Чёрной Вселенной пути межзвёздным кораблям. Вокруг них ещё планеты разные вращаются…. Они не ругаются матом, не куражатся, не изменяют жёнам, не издеваются над прислугой. Звёзды (и я в этом железобетонно уверен), они добрые, тихие, и, главное, скромные…. Ваш же протеже напоминает мне нечто совершенно другое. Что же? – Банкин задумчиво и озадаченно наморщил лоб. – Вот, к примеру, вы знаете, что собой представляет сникерс – шоколадный зарубежный батончик? Взяли немного разных орешков, изюма, прочей ерунды, всё щедро залили соевым шоколадом, завернули в блестящую бумажку, рекламы везде и всюду надавали…. И понёс доверчивый российский народ денежки в кассу. И – понёс! Так что, может быть, этого волосатого молодого человека правильнее будет называть – «Сникерс Пупкин»?
В зале повисла тревожная и бесконечно-удивлённая тишина, было лишь слышно, как Пупкин скрипит зубами от нешуточной ярости. Потом зашуршали осторожные шаги – это два облома-телохранителя Звезды начали планомерно перемещаться по направлению к источнику наглого вольнодумства…
Серый незамедлительно подхватил эстафету:
– А, что, братья и сёстры? Геннадий-то полностью прав! Представьте себе такой телевизионный анонс: – «Сегодня вечером состоится праздничный концерт! Наше экзотическое меню предлагает вам эксклюзивные блюда! В качестве салата – Сникерс-группа На-На! На первое – брутальный Сникерснище! На горячее – Сникерсная Великая Королева! На десерт – крошка Сникерс-гей! На подпевках присутствуют многочисленные Сникерсята, Сникерсушки, Сникерс-дяди и Сникерс-тёти! Не пропустите!»…. Как вам, господа и дамы? Ведь, правда, классно?
Кто-то испуганно охнул, из дальнего угла долетел чей-то глупый и неудержимый смех. Обломы-телохранители уже вплотную придвинулись к «бунтующему» столу, застыв на низком старте – в ожидании хозяйской команды: – «Фас!».
Банкин, не дожидаясь активных действий со стороны потенциального противника, вскочил на ноги, ухватился ладонями обеих рук за спинку массивного стула и, недвусмысленно прицелившись им в огромное панорамное окно, ледяным, абсолютно трезвым голосом произнёс:
– Ну-ка, отошли в сторону, козлы драные! Сейчас такой скандал закачу – век не отмоетесь, падлы звёздные!
– Назад, мальчики. Уходим, уходим…, – весенней гадюкой зашипел позеленевший от злости Пупкин. – Мы с этими наглыми уродами потом посчитаемся, по-другому…
По случаю полной и однозначной победы, понятное дело, ещё немного выпили, после чего Банкин ударился в сентиментальную философию:
– Конечно же, не все люди, выступающие на сцене, являются Сникерсами. Далеко не все, поверь! Вот, к примеру, у кого язык повернётся назвать «Сникерсом» Юрия Шевчука, Костю Кинчева, Гарика Сукачёва, Андрея Макаревича, Земфиру? Есть – Сникерсы, а есть – Артисты…. В чём между ними разница? Ну, это совсем просто! Сникерсам, что главное? Понравиться публике, заинтересовать её чем, чтобы эта публика денежку регулярно несла в кассу. Для этого и маркетологов можно нанять, мол: – «А что там – на рынке культурных услуг – нынче востребовано? Что продаётся на «ура»? Надо спеть про любовь несчастную? Споём – в три глотки. Надо громко пукнуть? Да, без вопросов, в три задницы…». А настоящему Артисту эта зрительская любовь глубоко вторична. Артист старается своего зрителя предостеречь от всякой гадости, совет полезный дать, может, даже научить чему-то полезному. Мол: – «Так ли вы, ребята, живёте? Тем ли ценностям поклоняетесь? Куда Путь свой держите? Правильный ли этот Путь? Может, там засады впереди – за каждым кустом? Или – за углом каждым?»…. Вот, в этих подходах и разница между ними: одни – Артисты, другие – Сникерсы…
Они ещё посидели час-другой, выпили, в конце даже песенку затянули сердечную:
Февраль.
Такие грустные дела…
Насквозь,
Она всегда – насквозь права…
Я – гость.
Я, всё же, только – гость.
Мы – врозь…
Мы – врозь.
И хитрый ветер перемен…
Метёт – одна знакомая метель…
Постель.
И снегопада только шаль.
Февраль…
Слышна
Пурги мелодия в ночи…
Давай,
Давай немного помолчим.
О Вечном – нам поёт пурга.
Едва…
Февраль.
И карандашик на стекле
Рисует…
Имя той, что вдалеке.
Рисует…
На лице – вуаль.
Февраль…
Рисует – на лице – вуаль…
Февраль…
Февраль…
И тут Серому на плечо легла чья-то тяжёлая рука, и хриплый казённый голос – с металлическими нотками – властно произнёс:
– Товарищи, пройдёмте с нами! Вы задержаны за нарушение общественного порядка!
«Эх, сатрапы дешёвые!», – подумалось. – «Какую песню испортили, волки неполноценные! Допеть, суки рваные, не дали…».
Повернул Сергей голову, и точно – два милицейских сержанта стояли рядом с их столиком и, белозубо улыбаясь, вежливо постукивали о ладони резиновыми чёрными дубинками.
– Не иначе Пупкин, Сникерс недоделанный, настучал, – предположил Банкин.
Еле отмазались потом, часов через пять…
Изумрудные глаза
– Изумрудная трава, изумрудные глаза. Ты же спрашивал – о моей Любви? Вот, я тебе и рассказал. Всё…. Что у тебя с патронами? Ладно, не жмоться – отстегни рожок. А я тебе – пару «противопехотных» взамен. Ничего, прорвёмся, братишка, не ссы!
– В-ззззззз!!!
– Эй! Володя, эй!!! Как же это, брат? Как же – это? Как я теперь – в те глаза изумрудные посмотрю? Брат…
Прошло с тех пор – лет двадцать пять. Вовкина вдова замуж успешно вышла, бабушка уже.
Вот, и вся История…
Раздел пятый
Политический
По ту сторону Занавеса
(Вчерашний сон, на правах сценария к анимационному фильму)
Я иду по темном Городу. Промозглый влажный воздух, застревающий в горле противным комком серой ваты, под ногами слякоть – мокрый снег вперемешку с песком, окурками и какой-то химией. Ветер гонит по улице разнообразный бумажный мусор.
Да, прав был Поэт, говоривший о немытости российской, ох, как прав, ей-ей…
Редкие желтые тусклые фонари, покосившаяся афишная тумба, на тумбе размещён забрызганный грязью лист мятой бумаги с неожиданным текстом:
ДОМ КУЛТУРЫ ИМЕНИ СВЕТЛОГО БУДУЕГО!!!
СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО!!!
СПЕКТАКЛЬ-КАПУСТНИК – «ДЕМОКРАТИЯ В РОССИИ».
РЕЖИСЕР – неразборчиво…
ВПЕРВЫЕ В СЕЗОНЕ – В РОЛИ В.В. ПУТИНА – ЭЛЬФ ДОББИ!!!
ИНОСТРАНЦАМ И ЗАСЛУЖННЫМ ДЕМОКРАТАМ – ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ!!!
В БУФЕТЕ ВСЕГДА СВЕЖЕЕ ПИВО!!!
Интересно, интересно. Вечер, вообще-то, ничем не занят. Да и Дом Культуры этот – в двух шагах. Грех не зайти.
У входа невеликая толпа, да и не толпа вовсе – а так…
Зрительный зал обычен до тошноты: сцена, оркестровая яма, боковые ложи в бархате, партер, обшарпанная галёрка.
В ложах, как и полагается, публика заведомо побогаче – смокинги, депутатские значки, бабочки, сытые лоснящиеся морды, генеральские погоны, золотом расшитые рясы, оголенные женские плечи в брильянтовом обрамлении. Короче говоря, бизнес-политическая элита в разрезе…
Галёрка на удивление пестра. Преобладают разномастные пенсионеры. Одни – и женщины и мужчины – в ватниках и кирзовых сапогах. Другие – мужчины в мятых старомодных костюмах, а женщины в длинных темных юбках и в серых от старости (когда-то белых), блузках, украшенных штопкой на локтях и пышными муаровыми бантами. Но присутствует и молодежь – краснощекие юноши со взглядами горящими, девицы – с лицами прыщавыми и одухотворенными одновременно. Мелькают приблатненные кепочки и офицерские фуражки, лица даунов явных и даунов начинающих, милицейская форма и живописные лохмотья бомжей.
