Роман Парисов - Стулик
Светик между тем увидела своих – девчонок ещё из Фисиной компании (одна по прозвищу Артист, потом ещё какая-то Валя)… поцелуйчики, объятья. (Бедная, давно ведь их не видела – всё со мной да со мной.) Отвернувшись, посасываю джин-тоник в сторонке. Джин-тоник не вставляет. Что-то внутри осело, навалилась откуда-то усталость.
Вот взобрались на тумбу два поджарых парня – один в виде доллара, другой в виде евро – и скачут, сцепившись.
«Ну пиздец», – подумал я. (Так и подумал.)
…всё это ложь. Мишура. Обман, иллюзия. Ничего этого нет… и ваших поцелуйчиков, и ваших шоу, и смешков вон той дамы напротив. Телепатических дуэлей гламурных пигалиц. Дутой крутизны обдолбанных бравых ястребов в золотых котлах. Всё блеф, пустота… Воздушные шарики весёлою гурьбою залетели в коллапсар и тащатся, сами себе приснившись.
Незаметно подплыл Стулик. (А ведь точно – «Стулик»!)
– Ой, я так по ним соскучилась, а Валька, как всегда, такая обнюханная, тормозит так смешно, всё спрашивала, что за мужик с тобой – но не узнали тебя, слава богу!… Марина приехала из Италии, – добавила она кротко, и по выражению её прозрачных глаз я понял, насколько зыбок миг, насколько тщетна вера, а настоящая-то противоречивая реальность ждёт нас впереди.
12
– А не желаете ли мертвечинки?..
Голый, с торчащими волосами, небритый и опухший, я похмеляюсь фирменным куриным коктейлем. Я только что встал. Я ненавистен сам себе. Я весь проникнут неясным чувством. (Я сожалею о вчерашнем и тревожусь о грядущем.) Я не хочу показываться Свете. Быстрей-быстрей прогнать себя в спортзал до её пробуждения – там, в спортзале, будет достигнут обмен веществ ! Он переломит угнетённость (я знаю!), внедрит самоуважение, восстановит самооценку…
– А не желаете ли мертвечинки?.. – Родной внезапный голосок навевает жути.
Тепло ткнулась в спину мне. Зевает.
– Ещё раз увидишь меня таким – разлюбишь!..
– Так, щас кто-то по губам получит! Глупый, глупый Ра-ман… Ты посмотри, чем завтракаю я, – достав чёрный хлеб, отрезает горелую корку. – Самое главное – побольше соли…
…она, конечно, проснулась совсем в другом ритме. Сидит себе спокойно, кушает свою корочку – и ничего вроде от меня не ждёт? Так почему ж с утра во мне это дурацкое вязкое чувство, что я должен ей весь мир?!…
– Ага-а, без меня хотел свалить в свою качалку!
Ну, декабристка. Знает ли она,
как мне нужны её простые трели…
В клубе, естественно, женский коллектив (администраторши там, рецепционистки) заметно всколыхнулся не вполне понятным сидением дюймовочки на приёмной софе. Делая разводку на среднюю дельту, я живо представлял, как неприкаянно-серьёзно хлопает она своими глазищами в поисках какого-нибудь интереса. На четвёртом подходе меня осенило: пускай ей сделают массаж! Я быстро спустился и положил её к массажисту.
Теперь спокойно. Хоть как-то поощрить её детский порыв не расставаться. Метаболический тонус наконец-то прорвался сквозь тягостную полупохмельную муть и уже распирает грудную клетку, подступая к горлу. Вообще ничего хорошего – могут взбунтоваться сосуды. Надо выбирать. А я вот совмещаю – пока. (Жить-то надо!)
Я жму от груди полусидя. В каждой руке по 42 кило. Почти по целому Светику, думаю я, концентрируясь на мёртвой точке, тужась из последних сил… Выжимаю! Пульс отбивает чечётку в виске, набычено красное лицо. Говорят, давление в эти секунды может доходить до двухсот. Широко дыша, лью на голову холодную воду из диспенсера.
Ну, тут я немножко прихвастнул – на самом-то деле сзади стоял мой тренер Сева и сводил мне руки на последних повторах – без них роста чуть… А я, как всегда, недорабатываю через боль, недовыкладываюсь, чувствую предел свой. (Возраст, образ жизни?) С моей-то массой можно делать больше. «Ты ленивый и слабый», – говорит мой тренер Сева. Не повинуясь убитым рукам, ухают в конце подхода об пол блестящие гантели.
А их положено ставить. Я пораженец какой-то, что ли?..
Кто непосвящённый покрутит пальцем у виска: Рома, да брось ты это. Да всё прекрасно у тебя. Куда ещё больше-то?! А я знаю, что ничего не прекрасно, что есть куда. Ну какой я кавалер с заурядной фигурой?! (Хочешь принцессу – соответствуй, а то ума-то не дал бог нормальных денег заработать!)
Можно, конечно, «сесть на курс» – дуродекаболин, ретаболил, тестостерона пропионат… Но уж так ужасны эти химические журнальные красавцы, и каких только страстей про них не расскажут – у одного ушко вырастет лишнее, у другого волосатость повысится, а у кого и вовсе сердце остановится.
То ли дело Сева. В одежде ни за что не угадать в нём бодибилдера. Но Сева – в некотором роде, совершенная машина. Продукт розовых куриных грудок, помноженных на тысячи часов технически безупречной работы. В нём бродит мощь естественного тестостерона. Он поджар и прорисован. Он весь в кубиках и жилах. Вот морщит в сосредоточении маленькое спортивное лицо. На становой тяге – 250. Я знаю, он вытянет. И никогда не отвлечёт его несуразное явление вроде загадочного Светика. (Она соскучилась и нерешительно входит в зал в своём коротком платье и платформах – ну, а я уже растаял.)
Я иногда ловлю себя на том, что в каком-то очень важном смысле завидую ему.
Да идите вы все к чёрту со скрупулёзностями, культуристы! Тонус восстановлен, галочка поставлена, верх раздут (хоть на полчасика!). Пока кровь прилила к мышцам, я могу самоуспокоиться, а там уже отвлекусь и не буду так жалеть, что безжалостно скомкал трицепс. Так что летим дальше по нашему субботнему плану – относительно беззаботному, но сумбурному.
Уже пять – быстро на пляж! По пути, однако, заезжаем в «Седьмой континент» – ага, Свету после интегрального массажа мучит жажда – и заодно уж резво накупаем всего подряд, так как дома есть нечего. С любопытством отмечаю, что её вкусы сильно расходятся со спартанским духом обычного моего рациона, тяготея к изысканности – мидии в собственном соку, корнишончики на шпажках с фуэтом и сыром пармезан – естественно, в масле…
– Ро-омик! Ты не знаешь самого главного. Самого страшного. Массажист… массажист…
(Вдруг всё опустилось – я моментально опять вспомнил Фису, к которой массажисты всё пытались забраться в трусики.)
– …Он меня промял так классно, но сказал… короче, у меня через год может быть… целлюли-и-ит!! – (Жалобная гримаска.)
– Фу, господи. А ты больше пей свою кока-колу.
Света поперхнулась кока-колой.
– А при чём здесь… кока-кола?
– Эх ты, всему тебя учи. Сладкие газированные гадости – первопричина целлюлита.
Недопитая кока-кола в первом мусорном ведре.
– Р-ма-а-ан! Можно я дам тебе слово, честное-пречестное, что к кока-коле… месяц не притронусь! Да, целый месяц!!
Героическое детское лицо, в серьёзнейших кошмариках.
– Так сначала дай его себе.
Задумалась, задумалась.
– Не-е-ет! Мне нужно кому-нибудь дать слово – самому близкому человеку!
– А как же корнишончики… в масле?
Корнишончики неприкаянно водворяются обратно на полку.
– …Ро-омик!.. А ты будешь меня всему учить? Ты мне напишешь полный… ну, как бы план того, что можно и чего нельзя?..
– …а уроки со мной делать будешь, когда я пойду в школу?..
– …а вот я обязательно запишусь в спортзал…Ты будешь со мной заниматься? Не надо никакого тренера, хочу, чтоб ты мне составил комплекс!..
– …Ромик, у меня так мало фотографий! Хочу, чтоб ты мне сделал бук, – не хочу никаких фотографов! Чтобы все фотки были твоими !!.
– …Ромик, а вот если у меня всё-таки будет хоть немножко целлюли-и-ит, ты будешь меня любить? Через год?..
– …Ромик… – (На пляже Речного вокзала, задумчиво перебирает песчинки.) – Ромик. Понимаешь… до тебя я была блядью. Хватит. Надо взять себя в руки.
С какой славной и, в общем, совсем не детской решимостью она сказала это, словно для себя. Как готова вроде всё воспринимать, впитывать – от меня!.. – думал я со спокойной, уверенной нежностью, в то время как Света прилежно и невесомо проговаривала заковыристые фразы из продвинутого учебника английского.
Светлая головка моя.
С пляжа она так и пошла – в красном детском купальнике и на платформах, лишь едва накинув на бёдра прозрачный платок-парео, – невинно сообразив, что вроде так чуть неприлично, но ей, дюймовочке, можно. Смекнув интуитивно, как здорово будет Роману пройтись с такою вот русалкой немножко по проезжей части, собирая кривые ухмылки дам, похотливые взгдяды парней… Ощущение сложное, что сказать. Чувство самцовой гордости плюс отчего-то уязвлённого самолюбия. (Но как она угадала – я же живу в эти идиотские моменты!) А ей-то – насколько ей все вокруг по барабану! И в магазинчике, куда она зашла в таком виде (o, sancta simplicitas!) всего-то выбрать себе шоколадное яичко с сюрпризом, – уж никак не входило в её планы становиться у продавщиц центральной темой на весь оставшийся вечер…
