Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель
– Да нет, тамплиеры – это легендарные рыцари храма, – рассмеялся Шломо. – А темплеры – переселенцы из Германии в Хайфу. Можешь себе такое представить, с приходом к власти Гитлера в 1933 году они активно поддержали НСДАП, даже основали в Хайфе отделение партии и переименовали эту улицу в Гитлерштрассе!
– Не может такого быть! Нацисты – в Израиле?! Бред какой-то. И что было дальше?
– Когда началась Вторая мировая война, контролировавшие город англичане собрали темплеров и вывезли их от греха подальше в Австралию. А вот, кстати, обрати внимание на тех двоих, в углу. Вы, случайно, не из Австралии? – обратился к ним по-английски Шломо.
Мужики вздрогнули от неожиданности. Потом разулыбались. Я в очередной раз удивилась непосредственности и общительности полковника.
– Да, – смущенно кивнул один из них. – А как вы догадались?
– Разговор случайно услышал, – сообщил Шломо. – Впервые в Хайфе?
– Я – нет! – сказал тот, который постарше. – Уже в третий раз приезжаю посмотреть на дом, в котором вырос мой отец. Это тот самый дом! А теперь вот привез сына показать ему родные места… У меня сохранились фотографии от отца. В соседнем доме жил его друг, тут почти все, как было тогда! – Мужик начал совать нам старые пожелтевшие фото. – Только дома перестроили немного. И пооткрывали кафе на первых этажах.
– Все ясно, – кивнул Шломо. – Удачи вам! Побродите по окрестным улочкам, тут много чего с тех времен осталось…
Туристы радостно закивали и помахали нам на прощание рукой. Мы вышли из кафе.
– Довольно частая история, – прокомментировал полковник. – Потомки тех темплеров приезжают сюда и льют слезы на местах, где жили предки-нацисты.
– Хорошо, что эта страшная страница истории уже в прошлом…
– Ничего подобного! Ты будешь, наверное, удивлена, но и сейчас в Израиле есть те, кто называет себя нацистами-антисемитами и неофашистами.
– Да ты что? Как такое возможно?
– Проблема в том, что в Израиль в последние десятилетия разными путями приехало много народу, которые не являются евреями даже по крови – не то что по вере. Они не хотят знакомиться с культурой и религией Израиля, язык даже иногда не учат. Вот и возникают разные перекосы. То свастики на стенах рисуют, то антисемитские лозунги пишут. Среди этих экст ремистов, кстати, полно выходцев из бывшего СССР. Они даже умудряются нацизм тут пропагандировать. Ортодоксов бьют. Недавно молодые ублюдки, называющие себя сата нистами-нацистами, публично сожгли флаг Израиля. Еще один выходец из России, проживая здесь, создал антисемитский сайт, отрицающий холокост. Но верх абсурда – осквернения синагог! В Петах-Тикве в одной синагоге на ковре краской нарисовали свастику, изрисовали нацистскими лозунгами колонны и скамейки, хорошо хоть до свитков Торы не добрались. Раньше такое тут и вообразить нельзя было!
– Это безумный мир! Неофашисты в Израиле, являющиеся его гражданами, – страшный сон! – воскликнула я. – Как ты думаешь, эта дикость когда-то закончится?
– Как это ни печально, я думаю, надо готовиться к худшему, – сказал Шломо. – Есть у меня подозрение, что такие проявления будут усиливаться. Если государство нормальных мер в ответ не предпримет. А тут уже политика – отношения с алией и все такое… Но если ситуацию упустить – проблемы могут быть гораздо более серьезные!
В этот момент у Шломо зазвонил телефон.
– Кэн. Беседер… Лех к ебене матери! – услышала я и, отвернувшись, прыснула от смеха.
– Мне пора на базу! – невесело сказал Шломо, отключив мобильник.
– А я правильно расслышала…
– К ебене матери? – засмеялся Шломо. – Правильно! Это ненормативное выражение прочно перекочевало в иврит. Тут так посылают. В переводе означает – очень далеко. Многие израильтяне на полном серьезе рассказывают, что это выражение пришло к нам из арабского!
– Нарочно не придумаешь! – расхохоталась я.
– Точно. Но мне правда пора. Если смогу, приеду к тебе вечером, поужинаем вместе. Да, кстати. Я купил для тебя телефонную карточку, чтобы мы были на связи. Через Москву тебе слишком дорого звонить!
– Спасибо… – растерялась я.
Никто еще никогда так ненавязчиво не заботился обо мне. И тут же испугалась, заподозрив Шломо вновь не в самых лучших намерениях.
– Там записан мой номер. В случае чего – звони без стеснений!
– Ладно…
– Отвезти тебя в отель? Отоспаться? Подъем-то ранним был! Ты, сдается, непривычная к таким побудкам! – подмигнул полковник.
– Нет, я лучше погуляю по городу, раз уж такая возможность выпала, – вздохнув, ответила я.
– Тогда пока!
Полковник целомудренно чмокнул меня в щеку, прыгнул в военную машину и умчался. Я медленно пошла вдоль улицы Бен Гурион в направлении садов бахаи. Интересное выдалось утро! Наверняка с этим веселым полковником у меня будет еще много приключений.
* * *Заинтересовавшись новой для меня религией бахаи, по бесконечным лесенкам и ступенькам я потихоньку поднялась наверх, к бахаистскому храму. Хотя была альтернатива – фуникулер. Но подниматься интересней, весь город открывается как на ладони. У входа меня придирчиво обыскали охранники – обычное дело.
Я вошла в зеленый оазис прихрамового парка и поразилась тому, с каким вкусом и любовью была ухожена территория. Для Израиля, как я уже успела заметить, не такой уж частый случай. Сочно зеленеющая декабрьская трава и кустарники была аккуратно пострижены. Вдоль дорожек стояли фонарики с изумительным художественным литьем. Я вышла к небольшой смотровой площадке с двумя позолоченными орлами, откуда открывался вид на хайфский порт. Ко мне подошел молодой человек и остановился рядом, улыбаясь.
– Ты уже была в храме? – вкрадчиво спросил он.
– Нет пока. Вот, парком любуюсь… Очень красивый парк!
– Его архитектором был Фариборс Сахба. Он мечтал создать место, где каждый человек испытает чувство радости и душевного подъема.
– Мне кажется, ему это удалось! – улыбнулась я в ответ.
– Меня зовут Арик, – сказал молодой человек и протянул мне руку, – пойдем, я проведу тебе небольшую экскурсию. Ты откуда?
– Из Москвы.
– В последнее время у нас все больше гостей из России, общины бахаи есть во многих российских городах, да и просто интересующиеся приезжают, – сказал он. – Милости просим! С Россией у последователей веры бахаи давние связи. Первая в мире организованная община бахаи появилась в Ашхабаде, на территории Российской империи в начале восьмидесятых годов позапрошлого века. Именно русский был первым европейским языком, на который были переведены священные писания бахаи.
– А когда был построен этот храм?
– Сравнительно недавно, в 1957 году. Его строили десять лет. Камни обрабатывали в Италии и везли морем в Хайфу. Это был грандиозный процесс!
– А деньги кто на такую стройку выделил? Судя по всему, строительство такого храма не было дешевым. И его содержание наверняка серьезных вложений требует, – сказала я, обводя взглядом масштабное здание.
– Храм в Хайфе, как и все остальные храмы бахаи в мире, построен на пожертвования членов общины, – с гордостью сказал парень. – Его строительство обошлось нам в 250 миллионов долларов.
– А дальше, за храмом, что за постройки? Они тоже принадлежат бахаитам?
– Да, это административные здания Всемирного центра бахаитов, архив, библиотека. Здесь заседает высший управляющий орган веры бахаи – Всемирный дом справедливости, выборы в который проводятся раз в пять лет. Бахаи – единственная религия, управление в которой осуществляется на основании свободного избирательного процесса, в котором принимают участие все последователи, достигшие двадцати одного года. После смерти последователей Бахауллы Абдул-Баха и Шоги Эфенди никто в системе управления не имеет личной власти. Все решения принимаются исключительно коллегиально!
– Арик, так ты сам бахаит? – наконец догадалась я. – Поэтому так детально все знаешь?
– Да, уже десять лет я последователь веры бахаи. И хочу тебе немного больше рассказать о нашей религии и этом замечательном месте. Наша религия зародилась примерно полтора века назад, сейчас в мире около шести миллионов последователей бахаи. Только в Северную Корею пока не пришла наша вера, но мы работаем над этим. Первым годом новой эры человечества мы считаем 1844 год, когда человек по имени Али-Мухаммад из иранского города Шираз провозгласил себя Махди – тем, кто пришел восстановить справедливость на земле и принести откровение. Он назвал себя предтечей мессии, который придет следом за ним, чтобы исполнить пророчества, и принял имя Баб.
– Баб? – Я невольно рассмеялась. – Извини, у нас это имя собственное еще кое-что означает.
– Баб в переводе – врата, – пафосно сказал Арик. – Поэтому Хайфа – очень святое место для бахаитов всего мира. Здесь, в храме с золотым куполом, расположена гробница великого Баба. Он был признан официальными властями Ирана возмутителем спокойствия, бунтовщиком и казнен в 1850 году в Тебризе. Его останки последователи тайно переправили в Палестину и захоронили здесь в 1909 году, в капелле, над которой и сооружен этот храм!
