Вирджиния Эндрюс - Руби
В ней сидел Пол. Увидев меня, он помахал рукой и направился к берегу. Волны, поднятые лодкой, лизали корни кипарисов на берегу и плавно покачивали водяные лилии.
Пол выключил мотор, и лодка ткнулась носом в берег у самых моих ног.
– Ты откуда? Почему не был сегодня в школе? – спросила я.
Пол явно не выглядел больным.
– Я был занят. Обдумывал ситуацию и составлял план. Садись в лодку. Я хочу кое-что тебе показать.
Я покачала головой и отступила на несколько шагов:
– Мне некогда. Надо приготовить обед для дедушки Джека.
– Успеешь. Сама знаешь, он явится только под вечер и, скорее всего, будет так пьян, что и не заметит твоей стряпни. Садись, прошу тебя.
– Пол, я не хочу повторения вчерашнего, – пробормотала я.
– Не бойся. Я к тебе пальцем не прикоснусь. Хочу только показать тебе кое-что. Потом я верну тебя сюда, на это самое место. Клянусь! – И он поднял правую руку.
– Клянешься не прикасаться ко мне и отвезти назад?
– Да, и будь я проклят, если нарушу клятву!
Пол протянул мне руку и помог забраться в лодку.
– Садись на корме, – сказал он, заводя мотор.
Лодка резко сорвалась с места – у бывалых каджунских рыбаков это считалось особым шиком. Я испуганно вскрикнула. Даже бывалым каджунским рыбакам нередко случалось садиться на мель или сталкиваться с аллигаторами. Пол засмеялся и слегка уменьшил скорость.
– Куда ты меня везешь, Пол Тейт?
Лодка быстро шла вглубь болот, туда, где сгущались тени плакучих ив у воды. Вскоре я поняла, что мы двигаемся в направлении консервного завода, принадлежавшего отцу Пола. Издалека, со стороны залива, доносились глухие раскаты грома.
– Не хотелось бы, чтобы гроза застала нас посреди болот, – заявила я.
– Ох, какая ты, оказывается, трусиха! – улыбнулся Пол.
Он направил лодку в узкий канал, на берегу которого расстилалось поле. Через несколько минут Пол выключил мотор, и лодку прибило к берегу.
– Где это мы?
– Это моя земля. Не моего отца, а именно моя собственная.
– Твоя собственная?
– Да! – сияя от гордости, подтвердил Пол. – Здесь почти шестьдесят акров. – Он сделал широкий жест в сторону поля. – И все это принадлежит мне. Досталось по наследству.
– Надо же, – пробормотала я, удивленно озирая владения Пола.
– Дедушка Тейт завещал эту землю мне. Когда мне исполнится восемнадцать, я стану полноправным владельцем. Но это еще не самое приятное! – добавил он, расплывшись в улыбке.
– Какие же еще у тебя припасены сюрпризы, Пол Тейт? Хватит улыбаться, как Чеширский Кот. Выкладывай, чем намерен меня удивить.
– Сейчас сама увидишь.
Пол взял весло и направил лодку в заросли болотной травы. Вскоре я заметила, что в воде лопаются какие-то пузырьки.
– Что это?
– Болотный газ! – В голосе Пола звучало торжество. – Понимаешь, что это значит?
Я покачала головой.
– Это значит, что здесь есть нефть. На моих землях. Это просто золотое дно. Скоро я стану богатым, Руби! Страшно богатым.
– Пол, это же замечательно!
– Будет замечательно, когда рядом со мной будешь ты! – выпалил Пол. – Я привез тебя сюда потому, что ты должна разделить со мной богатство. Разделить мои мечты. Я хочу построить здесь огромный красивый дом. Для тебя, Руби. Для нас. Для нашей семьи.
– Пол, к чему эти несбыточные мечты! – возмутилась я. – Зачем мучить нас обоих?
– Нам с тобой не придется мучиться! – воскликнул Пол. – Все будет так, как мы хотим. Нефть – это власть и деньги. Власть и деньги могут решить любые проблемы. Мы купим молчание дедушки Джека. Он благословит нас со слезами на глазах. Мы станем самыми состоятельными и уважаемыми людьми в бухте, и наши дети…
– Мы с тобой не сможем иметь детей, Пол! – перебила я.
– Значит, усыновим ребенка. А может, нескольких. Устроим это так, что никто не догадается. Ты, в точности как моя мама, сделаешь вид, что беременна, и…
– И мы начнем новый круг лжи, – покачала я головой. – И будем все глубже и глубже вязнуть в ее трясине.
– А разве это не ложь – делать вид, что мы можем жить друг без друга? – возразил Пол. – Лучше обмануть посторонних людей, чем предать любовь!
Я отвернулась и уставилась на жабу, сидевшую на бревне. Она прыгнула в воду и исчезла, оставив на поверхности расходящиеся круги. Из воды показалась голова леща, которому удалось поймать нескольких мошек. Ветер усилился, клочья испанского мха вновь пришли в движение. Стая гусей пролетела над нашими головами и скрылась в небе, словно растворившись в мохнатых тучах.
– Здесь так красиво, – вздохнула я. – Я была бы счастлива жить здесь с тобой. Но это невозможно. С твоей стороны очень жестоко привезти меня сюда.
– Но Руби…
– Думаешь, мне хоть капельку легче, чем тебе? – дрожащим голосом спросила я. – Ошибаешься! – На глазах у меня выступили слезы. – Я страдаю ничуть не меньше твоего! Но не хочу растравлять себя пустыми фантазиями!
– При чем тут фантазии? – пожал плечами Пол. – У меня есть план, который я намерен осуществить. Все продумано. Когда мне исполнится восемнадцать…
Я затрясла головой, не желая больше слушать.
– Пол, отвези меня домой, – взмолилась я. – Прошу тебя!
Он смотрел на меня с недоумением и обидой.
– Обещаешь хотя бы подумать над тем, что я сказал? Обещаешь?
– Обещаю, – всхлипнула я, чувствуя, что с иным ответом он не смирится.
– Тогда поехали.
Пол включил мотор. Вскоре лодка оказалась у нашего причала.
– Увидимся завтра в школе, – сказал Пол, помогая мне выбраться. – За это время ты хорошенько подумаешь, и мы все обсудим. Ладно?
– Хорошо, – кивнула я.
Вряд ли его оптимизм доживет до завтрашнего дня, думала я, направляясь к дому. Скорее всего, проснувшись утром, он поймет, что план, казавшийся ему сегодня таким дельным и четким, не имеет никакого отношения к действительности.
– Руби! – окликнул Пол.
Я оглянулась.
– Я люблю тебя, и с этим ничего нельзя поделать! – крикнул он. – Не сердись.
Я кивнула, закусив губу. Непролитые слезы жгли мне сердце. Я проводила глазами лодку Пола, дождалась, пока шум мотора затихнет вдали, и побрела домой.
Стоило мне открыть дверь, меня оглушил взрыв хохота. Смеялся дедушка, и ему вторил кто-то еще. Войдя в комнату, я увидела, что дедушка Джек сидит за столом в обществе Бастера Трахау, отцу которого принадлежали богатые сахарные плантации. На столе стояла огромная миска раков и больше десятка пустых бутылок из-под пива. Но жажда дедушке и его гостю не грозила – в ящике на полу бутылок оставалось еще достаточно.
Бастеру Трахау, здоровенному рослому детине, давно уже перевалило за тридцать. Фигуру его украшали валики жира, выпиравшие на боках и на животе так сильно, что казалось – он носит под рубашкой резиновый обруч. На одутловатом лице выделялся мясистый нос с широкими ноздрями. Тяжелые грубые челюсти плохо сочетались с округлым подбородком и мягким пухлым ртом. Узкий лоб нависал над маленькими, глубоко посаженными глазами, а оттопыренные уши придавали ему сходство с гигантской летучей мышью. Тусклые волосы неопределенного цвета, взмокшие от пота, прилипли ко лбу жидкими прядями.
Увидев меня, Бастер расплылся в улыбке, обнажившей крупные желтоватые зубы. Я заметила, что между зубами у него застряли кусочки рачьего мяса. Он поднес ко рту бутылку пива и сделал такой мощный глоток, что щеки его раздулись, словно мехи аккордеона. Дедушка Джек наблюдал за ним с довольной ухмылкой.
– Где ты была, детка? – ласково спросил дедушка.
– Гуляла.
– Мы с Бастером тебя заждались, – проворковал дедушка. – Сегодня он будет с нами обедать.
Я молча кивнула и направилась к холодильнику.
– Ты не хочешь поздороваться с нашим гостем, милая?
– Здравствуйте, – процедила я, не оборачиваясь. – Дедушка, ты принес какую-нибудь рыбу или дичь, чтобы приготовить гумбо? У нас остались только овощи.
– В раковине целая куча креветок, – сообщил дедушка. – Моя внучка отлично готовит, Бастер, – похвастался он. – В жизни не пробовал гумбо и джам балайи вкуснее, чем у нее.
– Да неужели? – подал голос Бастер.
– Ты же знаешь, я не имею привычки врать. Да что говорить, скоро ты сам попробуешь ее стряпню. А посмотри, в какой чистоте она содержит дом. Даже такому старому борову, как я, не удается развести здесь грязь.
Я посмотрела на дедушку Джека, настороженно прищурившись. Судя по всему, он замыслил очередную сделку. Иначе зачем бы он стал говорить обо мне тоном торговца, рекламирующего свой товар? Мой подозрительный взгляд ничуть не смутил дедушку Джека.
– Бастер многое о тебе знает, Руби, – продолжал он. – Он часто видел тебя в городе. Видел, как ты гуляешь вдоль канала. Правда, Бастер?
– Правда, – кивнул Бастер. – И это зрелище всегда доставляло мне удовольствие. Вы очень красивая, Руби, – галантно добавил он.
– Спасибо, – буркнула я и поспешно отошла к раковине.
