Светлана Борминская - Куплю свадебное платье
Обычная подъездная тишина — шаги, грохот дверей, свист лифта и чей-то смех — не в счет. Илья Леонидович чутко прислушивался — скоро ли можно будет подняться наверх, на девятый технический этаж, в чердачную дверь, которая открывалась гвоздем за три, максимум семь минут!
Криков больше не было, но чуткий нос Ильи Леонидовича уловил некоторую задымленность, и дыму становилось все больше!
«Чад!» — понюхав с минуту, определил Илья Леонидович и успокоился. Подгорелых блинов он не боялся.
И он хотел было пойти дальше, но нос к носу столкнулся с девочкой. Та, сморщившись, несла мешок с мусором, роняя на ходу мандариновые корки.
— Смотри у меня! — пригрозила ему сопля, засовывая мешок в грязную пасть мусоропровода.
— Все под контролем, — как можно вежливей кивнул бомж. — «Ничего не боятся!» — проводив глазами девочку, вспомнил повадки и прочие шалости теперешних детей Илья Леонидович. И решил подняться еще на один пролет.
Тихо. Чадом пахло еще гуще.
«Может, что-то случилось?» Как-то нехорошо стало на душе, и, недолго думая, он все же решил добежать до девятого этажа, хотя спать на чердаке горящего дома решился бы не каждый. И вдруг увидел шевелящийся дым, который кусками выдувался из 56-й квартиры.
Илья Леонидович пискнул, набрал побольше воздуха, чтобы закричать, и метнулся вниз, потом резко затормозил, услышав, как в квартире что-то упало, после чего чадом заволокло предел видимости. Илья Леонидович закашлялся и увидел, как из квартиры вышла тоненькая черноволосая в длинном халате женщина, прижимая к груди сверток, завернутый в газету! Илья Леонидович попятился назад и, царапая драповым пальто голубую побелку, вжался в стену. Женщина, кашляя, согнулась, потом оглядела лестницу и прислушалась. Илья Леонидович чуть не упал, наступив на бутылку! Когда он, беззвучно чертыхаясь, снова посмотрел — женщины не было! А внизу хлопнула дверь…
Брежнев не мог с собой совладать — именно поэтому он бомжевал последние годы. Илья Леонидович был рабом своих страстей и делал все, что ему заблагорассудится, в ту же самую секунду, когда какая-нибудь глупая или умная мысль приходила ему в голову. Так он поступил и в этот раз.
Набрав побольше воздуха и отклонив голову назад, он вбежал в квартиру, из которой валил дым!
Увиденное не то чтобы потрясло его — бомж видал виды и похлеще, но… Что-то сумасшедшее в атмосфере квартиры 56 в те секунды витало, да.
В прихожей было темно. В углу лежал мальчик, тело которого загораживало проход… Перелетев через Октябрика, Илья Леонидович заполз на кухню — там горел бак с бельем, из которого выкипела вода. Илья Леонидович автоматом выключил газ, дернул шпингалет, створки окна раскрылись. Он высунулся и стал дышать. У него сильно заболело сердце. Бомж Брежнев охнул и потрогал его через пальто. И вдруг почувствовал, что надо уйти как можно быстрей, бросился назад, поскользнулся на рассыпанной рисовой крупе и упал. Поднимаясь, он сгреб с пола банку с кофе и машинально сунул ее в карман. Свет горел в комнате сбоку, он просто заглянул туда, не желая войти, и в куче разбросанных вещей увидел: на полу лежал с лицом синего цвета очкарик с первого этажа — муж беременной жены… Илью Леонидыча затошнило, он взглянул на кровать — там из-под кучи одеял торчали женские ноги… На ковре валялась похожая на прежнюю банка с кофе, Илья Леонидович подумал, что выронил ее сквозь дырявый карман своего макинтоша, нагнулся и снова подобрал эту чертову банку! И сделал шаг к выходу.
Дым почти рассеялся.
— Выпью-ка я кофе и засну, — поглядев на мертвых, сказал бомж и вышел из страшной квартиры, не оглядываясь.
На чердак, куда он все-таки дошел и прилег в углу, Илья Леонидович ступил как в кромешный ад и, не выдержав там десяти с чем-то минут, вышел на улицу через третий подъезд. Консьержка, закупорившись в своей будке, сладко спала.
«Может, это был сон? — спросил себя Илья Леонидович и достал хронометр из кармана брюк. Московское время было примерно 0 часов 5 минут, уже наступило 20 июня 2002 года. — О боже!!!» — уходил бомж, оглядываясь на «сталинку» и не замечая льющегося дождя.
— Помогите, — хрипло выкрикнул он в телефонную трубку. — Не слышите? Помогите!!! Говорю… — И еще он сказал, кажется, так: — Есть такие, которые любят страху нагнать, но я на них — плюю!
О боже!!!
19-е
Варвара Ивановна Колодцева в тот день топотала как лошадь. Она жила как раз под Сидоровыми-Гильзаби и над Альбиной Яроцкой.
Альбина никак не могла заснуть и пошла ругаться — была ночь!
На что Колодцева по-французски ответила ей такое, что даже Альбина побледнела и бросилась наутек!
— Дура-аааа! Кляча-аааа! Пошла вон!!! — крикнула Варвара Ивановна так, что затряслись стены.
Именно поэтому Альбина кинулась наверх узнать — что и где, откуда, собственно, дым?
19-е. Альбина
Альбина вбежала в распахнутую дверь 56-й квартиры, невзирая ни на какой чад!
Она была непростая, эта Альбина. Натан, пока был жив, уже через полгода стал панически бояться своей хрупкой Альки, просыпаясь по ночам в холодном и липком поту и с изумлением прислушиваясь, как она спит — практически не дыша!
Состояние Натана со времени его женитьбы на Альбине увеличилось ровно в сто раз. Да. Но при этом он категорически не хотел от Альбины детей, имея двух взрослых сыновей от предыдущего брака…
Но так или иначе, а вбежать в заполненную смрадом квартиру для Альбины Хасановны было так же естественно, как выйти замуж за миллионера.
Она лишь прикусила нижнюю губку, увидев кулек тела Октября в прихожей.
— Не жилец, — прошептала Альбина, угадав это по позе мальчика: невозможно дышать, уперевшись в пол лицом.
В дымящуюся кухню она и не подумала зайти, зато вбежала в комнату Нины и, отбросив подушку с Ниночкиного лица, крикнула:
— Нинка! Нинка-а-а!!!
Рука, за которую она схватилась, была еще живой и мягкой! А в Ниночкиных глазах сквозь дым уже отражалась одна из лампочек хрустальной люстры.
— Есть тут кто? — спросила Альбина и вгляделась в лежащего на полу маленького мужчину с разбитыми очками на синем лице. И только тут почувствовала — ей не хватает воздуха.
— Эй вы!..
Но никого живого в квартире Н. И. Сидоровой в ту минуту, как считала Альбина, не было.
— Прости, Нинок. — Альбина зажала рот ладонью и, закрыв лицо Ниночки уголком одеяла, попятилась.
В большой комнате горел свет и все вещи были раскиданы по старому в цветах персидскому ковру. Кашляя, Альбина кое-как перелезла через завалы вещей к мебельной стенке и, открыв нижнюю в центре дверцу, пальцем надавила на уголок потайного ящика.
У многих в этом доме были одинаковые мебельные гарнитуры… В те дефицитные времена распределения всего вплоть до туалетной бумаги родители Альбины и папа Нины Ивановны были отмечены талонами на две черные инкрустированные «Изольды» румынского производства…
И под сейфом имелся незаметный проем, о котором догадаться было практически невозможно, если, конечно, вы не относились к той сотне владельцев «Изольд» по всей необъятной России.
Альбина, кашляя, вытянула бархатный увесистый мешочек, завязанный золотой нитью, и, обернув его газетой с пола, поспешила выбежать вон! На лестнице было полегче дышать, но Альбина, наткнувшись взглядом на мертвого Октябрика, вдруг завороженно застонала… Она была непростая, эта Альбина.
Илью Леонидовича за выступом мусоропровода она не заметила и побежала вниз, к себе, где, вывалив бриллианты Нины Ивановны на столик в прихожей, тяжело вздохнула: как их продать? За бесценок — глупо, а за те сто тысяч долларов или двести — которые переливались перед ней — невозможно.
— Не зря ты, Алька, туда поднялась! — похвалила она себя за старательную тревогу. Когда почти в двенадцать ночи сверху раздались крики, топот, шум и удары, Альбина засыпала, обняв подушку, и посылала проклятия на голову покойного (или нет?) мужа за то, что этот гад, сволочь и мерзкий урод бросил ее, оставив без гроша! Семьдесят пять тысяч, на которых она лежала — не в счет! Это ее добыча. И заслуга.
С драгоценностями в руках вдова вошла в спальню, и непроизвольно зрачки ее расширились! Мешка денег там не было.
НЕ БЫЛО.
Статус-кво
Старший следователь прокуратуры О. Л. Солодкина, опросив весь подъезд, была вынуждена сделать неутешительный вывод.
Пролить свет на тайну убийства могли, на ее взгляд, либо Дубинины, которые уехали в Красноуральск на похороны, либо исчезнувшие жильцы 36-й квартиры, которую сдавала убитая.
Единственный, кого убийство в 56-й квартире не коснулось совершенно, был хозяин Лабрадора, а именно:
Адреналинщик Жидков
Некоторые, да какое там — половина людей сыплет перцу в борщ столько, что есть нельзя, но — едят.
