Максим Мейстер - Открытки от одиночества
Мы вышли из магазина и по выложенной крупной плиткой дорожке пошли к северному берегу острова.
— Несколько лет у тебя еще и с бумажными книгами все будет хорошо, — сказал я, чтобы не молчать. — Эти штуки, — я поднял пакет с новым приобретением, — слишком дорогие пока. Я могу себе позволить, потому что у меня любимое дело есть, потому что я мастер, и дело приносит деньги. А остальные…
— Так то самая дорогая электрошка. Со звуком, с капсулами, с большим экраном, очень хорошим причем, и даже с камерой, которая может ловить эмоции читателя и реагировать на это сменой музыки. Даже листать странички можно не кнопками, а просто взглядом. И еще, чего там только нет! Видел, какая инструкция в коробке? В два раза толще самой электрошки. А бывают недорогие, как три хороших бумажных книги стоят всего. Их каждый может купить.
— Да?
— Да. Так что дела плохи.
Я вдруг остановился и оглянулся. Книжный магазин уже скрылся за деревьями, но сквозь листву можно было при желании уловить блеск стеклянных стен.
— Вот ты пошла по делам, а если кто-то из покупателей захочет книгу купить без консультации?
— Ну, подойдет к кассе, запишет название купленной книги и оставит деньги. — Лата пожала плечами и тоже оглянулась, пытаясь понять, чего я там увидел сквозь ветки.
— А если просто заберет книжку?
— Завтра заплатит…
— Нет, если вообще заберет. Пока никто не видит. Сворует.
— А… — Лата задумалась. — Да нет, не бывает такого. Сколько работаю, ни разу.
— Вот видишь, так что не все так плохо!
— Не поняла…
— Ты говоришь, что «дела плохи». А я тебе на простом примере показал, что не совсем. Книжки в сети — дело новое, непонятное пока для всех. Я сам неделю назад еще ничего не смыслил. Совсем! Как только до большинства дойдет: брать книжки, пусть и в виде невесомого облачка — это воровство, тут книжные магазины и начнут жить как раньше, даже интереснее. Как я тебе описывал примерно.
Лата слушала внимательно, но ничего не ответила. Мы шли молча. Когда до почты оставалась всего сотня метров, она все же вздохнула и пробурчала:
— Не знаю, не знаю… Что-то тут не так в твоих прогнозах, но не пойму что. Понимаешь, ко мне в книжный приходят… как бы это сказать… реальные люди. А в сети там же не люди, там как бы те же самые «облака» людей. Вот ты правильно сказал: книжки в сети — это не книжки, а «облачка» книжек. Так и люди там тоже не люди. Многие даже и не под своим именем, придумывают себе какой-то образ и живут им. Одно дело, прийти в магазин, прийти вот таким как ты есть, украсть книгу, причем на глазах у других людей, которые к тому же тебя могут знать. А другое дело — два неведомых облака в сети. Один как бы читатель, а другой как бы книга. В чем проблема, если в мире, которого нет, один образ, которого нет, соединяется с другим образом, которого нет? Какое же это воровство? Даже я не могу так воспринимать. К тому же ко мне приходят взрослые, солидные люди, у которых и дело свое, и гордость какая-то, а в сети сидят малолетки с бесплатным доступом в интернате…
— Стоп-стоп! Ну ты завернула про образы, которых нет! Я ничего не понял. Давай, отправим мою игрушку, потом пояснишь.
— Ты на почте отправлять будешь?
— Ну да, а можно еще как-то? Я далеко посылаю. — Мы вошли в здание почты. Тут было душно и, несмотря на относительно ранний час, много народу. В основном туристы, которые хотели отправить открытки с местными видами домой и посоревноваться, кто быстрее доберется: они сами или открытка.
Я встал в очередь и недовольно заглянул за стойку, где женщина вяло перебирала бумаги, старательно делая вид, что занята чем-то важным и ей не до клиента.
— Пожалуйста, можно быстрее, у меня самолет через час, а мне… — Не выдержал мужчина, который едва не пританцовывал на месте от нетерпения.
— Подождите, не видите, я занята сейчас! Успеете вы на свой самолет!
Лата с безучастным видом отошла и села за столик у окна.
Наконец женщина-оператор перестала возиться, взяла карточку, с размаху шлепнула по ней штемпелем и кинула открытку в ящик под столом.
— Дальше!
Моя очередь подошла, когда отсутствие кондиционера стало, казалось, невмоготу. Протянул посылку.
— Что у вас там? — мрачно спросила женщина. Я вгляделся в бэйджик на груди, но прямо поверх имени был пропечатан почтовый штемпель, так что понять, как зовут эту новую почтальоншу, не смог. В прошлый раз, когда я был на почте, тут, кажется, работал кто-то другой, впрочем, та девушка была не сильно приятнее.
— Сувенир.
— Показывайте.
— Зачем?
— Так положено.
— Там вырезанный из дерева медведь.
— Показывайте.
— Я очень хорошо упаковал, чтобы не повредился, все заклеено и проложено специальным материалом.
— Положено смотреть, я потом перепакую. — Она взяла почтовый нож и вскрыла посылку. Порвала пленку и специальные воздушные капсулы вокруг медведя. Воздух с шумом вышел. Достала медведя, оглядела, небрежно засунула обратно. — Переупаковывайте.
Я растеряно взял изувеченную коробку.
— Дайте новую, что ли.
— Пять монет. — Женщина встала и пошла в подсобку, возилась там несколько минут. Потом вышла. — Коробок сейчас нет. Давайте, я вам в бумагу заверну. Забрала медведя, переложила оставшейся целой упаковочной пленкой из моей коробки, потом обернула какой-то серой тонкой бумагой.
— А если побьется при пересылке?
Она пожала плечами.
— Отправлять будете? У меня еще вон сколько людей.
— Вы ненавидите свою работу? — невольно спросил я. Раздражение, копившееся последние полчаса вырвалось в виде довольно нейтрального вопроса, но женщина, похоже, поймала то, что за ним стояло.
— Поговори еще. Сейчас вот как зафигачу штемпелем, чтобы одна труха пришла!
Откуда-то сзади протянулась рука, забрала бандероль с медведем.
— Пошли отсюда, — сказала Лата. — Нельзя говорить с людьми, которые не любят свое дело. Они как заразные больные.
— Сама больно здоровая! — Немедленно раздалось громкое. — Малявка книжная. Приди только еще раз со своим посылками!
— Приду, когда тебя здесь не будет! — парировала Лата. — А пока не поленюсь и очередную жалобу напишу.
— Попробуй только, я тогда к тебе в книжный наведываться буду и посмотрим…
— Да что тебе в книжном-то делать? Неужели читать научилась?
Они несколько минут обменивались язвительными репликами, накаляясь все больше. Я не выдержал, схватил Лату за руку и потащил к выходу.
На воздухе она быстро пришла в себя и снова стала милой девушкой, а не монстром с перекошенным лицом.
— Как же она всех достала, надеюсь, скоро заменят.
— Только как мне теперь быть? — расстроено спросил я, забирая у Латы незадачливого медведя. — Мне очень надо отправить. Может, дома переупаковать и позже подойти? Не будет же снова потрошить?
— Можно и так, но я лично отправляю курьерской службой. А на почту ни ногой, пока там эта мегера!
— Знаешь, я немного опешил, когда вы там друг на друга орали, но одну вещь ты здорово сказала: нельзя общаться с людьми, которые ненавидят свое дело. Человек, который ненавидит свою работу, и людей начинает ненавидеть. И почему-то на почте часто такие работают. Я когда на почту захожу, что на родине, что в поездках, такое ощущение, что там везде клоны вот этой женщины работают. Почему так?
— Не знаю, думаю, преувеличиваешь, есть и на почтах мастера своего дела. Раньше тут хорошая старушка работала. К ней ходить было как на праздник. И поговорить можно, и все спорилось у нее. Потом пошли вот такие. Но эта — самая, самая… У нас с ней сразу не заладилось. Я же много отправляю, пришла с десятью посылками как-то, так она… Сейчас уже давно только курьером отправляю. Вот здесь.
Мы зашли в небольшое здание, стоявшее на самом берегу. Прямо к зданию прилегала искусственная прямоугольная бухта, в которой отдыхало несколько водных самолетов разного размера.
Нас встретил молодой человек, который при появлении клиентов встал, подошел к Лате и с улыбкой забрал у нее пакеты.
— Доброго утра! — Кивнул обоим, потом повернулся к девушке: — Все как обычно? Адреса внутри?
Он на всякий случай заглянул в пакеты с книжками.
— Да, все как обычно. Тут на Хита-Ду две книжки разным получателям, а самый большой пакет с пятью книгами на Мара-Ту — все для одного.
— Понятно, отмечаю три отправления. Уже к вечеру будет на месте. Спасибо!
— А далеко можете отправить? — спросила Лата и взяла пакет с моим медведем.
— Насколько? — Молодой человек изучил адрес. — Да, конечно, отправим. Но тут будет дольше идти. Намного дольше. Все-таки, материк.
— Насколько дольше? — спросил я.
— Ну… Дней семь, не меньше. А может, и все десять.
— Сколько?!
— Быстрее вряд ли получится, — извиняющимся тоном сказал молодой человек и пожал плечами. — У нас транспорт на материк два раза в неделю.
