Ирина Анненкова - Обманы зрения
Ада удивлённо смотрела на влажный стакан — уж что-что, а воду она точно не заказывала. Потом она подозрительно заглянула в чашку и изумилась: на ее донышке плескался ровно один глоток тёмно-коричневой жидкости. Значит, говоришь, лучший кофе в городе? Ну, вернёшься ты, мошенник! Мало не покажется, это уж точно.
Ладно, как там говаривал Козьма Прутков? «Лопай, что дают»? Ада осторожно сделала малюсенький глоток, после которого микроскопическая порция напитка уменьшилась раза в два.
Эффект превзошел все самые смелые ожидания. Обжигающе-горячая жидкость взорвалась во рту пронзительно-тягучим насыщенным вкусом. До Ады сразу дошло, зачем ей принесли непрошенную воду, и она быстро отхлебнула из тяжелого стакана. Ощущения были потрясающие. Глаза мгновенно распахнулись, кровь, казалось, закипела в сосудах, согрелись заледеневшие ещё в холодном соборе руки и ноги. После второго глотка, опустошившего чашку до донышка, появилась приятная уверенность в том, что ей вполне по силам прямо сейчас обойти пешком весь город, побывать во всех музеях, а потом самостоятельно отправиться бродить по дорогам провинции Венето. Вполне возможно, босиком!
Голод стал прямо-таки волчьим. Ада энергично управилась с куском вкуснейшего торта. Затем с аппетитом сжевала сложный семиэтажный бутерброд на домашнем сером хлебе с настоящей домашней же ветчиной, салатом, соусом, сыром и ещё Бог знает с чем. После этого стала приглядываться к серьёзному куску лазаньи, который уплетал дяденька за соседним столиком. Может, себе тоже попросить такую красоту?
За этими приятными размышлениями ее и застал вернувшийся с десятиминутным опозданием водитель. Его появление напомнило Аде, что, собственно, конечная цель ее путешествия не находится в этом милом кафе — кто там посчитал его маленьким и тёмным, не особо опрятным и вообще сомнительным заведением? Наверное, какой-нибудь болван.
— Сейчас, Антонио, я только ещё кофе выпью, и мы сразу поедем. Ты сам-то будешь?
Стоящий неподалёку хозяин, не глядя на Аду, уныло пробормотал что-то по-итальянски и отвернулся.
— Что он сказал? — поинтересовалась она.
— Он спросил, здоровое ли у тебя сердце, — охотно объяснил Антонио. — Те, кто пьет много приготовленного им кофе, должны иметь сердце, как у космонавта. Ты, судя по всему, на его кофе запала, так что предупредить не мешает.
— Сердце у меня отличное, просто золотое сердце, и нервы, кстати, стальные, — с намёком ответила Ада. Чичероне намек понял, перестал болтать и немедленно заказал две чашки волшебного напитка.
Через десять минут их «Фиат» вовсю катился по залитой мягким осенним солнцем дороге, петляя между поросшими лесом холмами, расчерченными по линейке виноградниками и живописными деревушками. Перед одной из них машина свернула и поехала по прямой, обсаженной высоченными пирамидальными тополями, неширокой аллее.
Ехали медленно, дорога была вымощена розовой потёртой брусчаткой, и машину немилосердно трясло.
— Потерпи, мы уже почти приехали, — сосредоточено объезжая выбоину на дороге, проговорил Антонио.
— У них что, денег нет дорогу заасфальтировать? — лязгая зубами, поинтересовалась Ада.
— Ты что, это же круто, такая дорога! — искренне удивился ее вопросу водитель. — Ей же неизвестно сколько лет! Может, еще от древних римлян осталась!
— Вот-вот, и с тех пор ни разу не ремонтировалась, — пожаловалась Ада, чуть не прикусив язык.
— У нас, если у кого такая дорога есть, то он ей гордится, бережёт. И гости не ворчат, что трястись приходится, только завидуют.
— М-да, тут, несомненно есть чему позавидовать, — саркастически заметила Ада, живо представив себе какую-нибудь «Феррари» или «Ламборджини», цепляющую пузом за древнюю брусчатку, и ее водителя, немилосердно завидующего хозяевам чудо-дороги. Интересно, в каких словах он потом выражает им свое восхищение?!
Наконец, антикварное шоссе упёрлось в ажурные кованые ворота самого внушительного вида. Антонио что-то прочирикал в переговорное устройство, и тяжелые створки, хорошенько подумав, начали неторопливо открываться. У входа никто не появился, лишь внимательные объективы камер слежения бесшумно поворачивались, разглядывая прибывших гостей.
Антонио аккуратно проехал через ворота и сразу повернул направо, объезжая могучие кипарисы, росшие плотной стеной и закрывавшие от посторонних глаз территорию усадьбы. Дорога шла по довольно большому кругу, всё время забирая влево. Тёмные кипарисы сменились ярко цветущими кустами гигантского гибискуса, затем зеленая стена закончилась. Дорога вынырнула к ступеням огромного старинного особняка, чьи светлые стены были заплетены плющом и вьющимися розами, а ставни на окнах с маленькими чисто вымытыми стеклами в частом переплете рам были открыты настежь. На большой круглой площадке перед входом громко журчала вода в сером каменном фонтане. За фонтаном, в окружении пышно цветущих клумб, расходились тщательно подметенные и посыпанные песком дорожки.
Внизу у ступеней стоял солидный высокий господин в тёмно-синем строгом костюме, хорошо начищенных ботинках и при солидном галстуке. Рядом с ним переминался с ноги на ногу кругленький лысоватый коротышка, чем-то отдаленно напомнивший Аде ее любимого Дени де Вито. Бело-серый рябенький пиджак сидел на нём криво, брюки были длинноваты, яркий шелковый шейный платок и вовсе выглядел как пародия.
Ада хихикнула.
Машина тихо прокралась по противной брусчатке, ставшей после ворот лишь чуть ровнее, и плавно остановилась, не доезжая фонтана. Представительный джентльмен уверенно и быстро приблизился и с полупоклоном распахнул заднюю дверь. Лысенький шибзик тоже засуетился, подскочил поближе и подал разглядывающей его Аде руку с неожиданно длинными наманикюренными ногтями. Ничего не оставалось, как опереться на предложенную ладонь и выйти из машины.
На окруженной высокими деревьями площадке было совсем безветренно. Солнце припекало не по-осеннему, и Аде немедленно захотелось снять пиджак. Но коротышка крепко вцепился в ее руку и, похоже, собрался разразиться приветственной речью. Ну не славно ли? Кстати, интересно было бы узнать, а это вообще кто?
— Здравствуйте, дорогая мадемуазель, рад вас приветствовать, ваша матушка с нетерпением ожидает вашего приезда. — Лёгкий укор в голосе. — Похоже, вы заблудились? Ваш шофёр не знал дороги? — убийственный взгляд в сторону притихшего Антонио. — Мы уже начали было волноваться, позвонили в аэропорт. Там нам сообщили, что ваш рейс прибыл вовремя, по расписанию. Мы уже даже собирались выслать своего водителя вам навстречу, — маленький человечек говорил крайне торжественно, что совершенно не вязалось с его манерой подпрыгивать, как чижик в клетке.
— Простите, — вклинилась в прочувствованную тираду Ада, слегка раздраженная его королевскими «мы» и «нам», — а с кем, собственно, я имею честь беседовать? — «Сейчас я тебе, зазнайка, такой Версаль устрою!», мысленно пообещала она маленькому надутому клоуну.
— Прошу прощения, мадемуазель, — притормозил тот. — Позвольте представиться. Я — Лучано Мори, адвокат, мы с вами неоднократно беседовали по телефону.
Ада удивлённо уставилась на своего собеседника. Клетчатый плешивый коротышка в пёстром платке и с неприлично-длинным маникюром плохо укладывался в образ присяжного поверенного, созданный гениальным пером Голсуорси. Позвольте, а где же темный костюм, крахмальный воротничок, подпирающий вялые щечки, где трость, наконец? Скорее, на адвоката был похож второй встречающий ее мужчина, важный и молчаливый. Может, он тоже юрист?
— Очень приятно, — протянула Ада, подозрительно косясь на высокого человека в строгом костюме. Синьор Мори заметил ее взгляд и, спохватившись, представил:
— А это Пьетро, дворецкий вашей матушки.
Важный Пьетро с достоинством поклонился.
Кто их разберет, этих итальянцев?! Может, у них так заведено — адвокат похож на клоуна, дворецкий на адвоката?
Между тем синьор Мори продолжал:
— Позвольте же вас проводить к синьоре ди Франческо. Пьетро тем временем рассчитается с таксистом и распорядится, куда отнести ваш багаж.
Вот так! Даже не сам отнесет, а распорядится, чтобы отнесли! Да уж, да уж, тут надо держать ухо востро, а то не успеешь оглянуться, как станут тебя водить, как козу на веревочке.
— Прошу прощения синьор Мори, — непринужденно возразила Ада, — я предпочитаю расплатиться с моим водителем сама, — и неторопливо повернулась к маленькому адвокату спиной.
Понурый Антонио уже вытащил из багажника ее чемодан и теперь смущенно топтался у распахнутой двери машины. Вручив ему деньги — и немаленькие, особенно с учётом незапланированного заезда в Падую, в гости к Святому, Ада улыбнулась и протянула руку, которую он осторожно пожал.
