Людмила Петрушевская - Номер Один, или В садах других возможностей
— Глупости. Я звоню ему всегда он велел, рано утром или ночью. Я говорю, последний шанс наш это шесть тысяч за полный цикл. Больше денег нет и никогда не будет. Он вздохнул так и говорит: «Еду». Потом привез все и объяснил. У него была партия почти просроченная, ну она до следующей недели, но все медики знают, что после срока еще шесть месяцев можно! Я уже даю Алешке эти ампулы! Уже две выпил! Победа! Я у тебя не просила, мне Бог послал!
— Не ра… не радуйся, — зашептал, — особенно так, сволочь, квартиру у нас отберут через месяц. Я те… тебе сказал, что меня ограбили… Это все моего директора дела. Я дал ему расписку на двадцать шесть ты… тысяч… до-долларов. Под залог, оказывается, квартиры. Получил на выкуп Юры, ну ты помнишь. И меня в поезде обо… обокрали.
— Какк?!? Шшто??? Ты как?… Что ты сказал?
Завыла, но быстро замолчала. Алешка слышит.
— Слушай, что-то я стал плох. Помолчи. Ты совсем ох-хренела, Аня. Слу… слушай, значит так, ты потратила все деньги на эту шмаль, а меня тут вообще обокрали. Я достал на выкуп, дал расписку на двадцать шесть тысяч долларов. Под залог, нормально, квартиры. И у меня все взяли! Ночью в поезде!
— Ты в своем уме? Я вообще тебя не понимаю! Ты что говоришь такое? Зачем двадцать шесть ты взял? Это не твоя… квартира!
— Да, твоя. Но я дал ра… расписку. Все. Они мее-меня достанут, убьют. Кваквартиру отберут.
Замолчала. Какой-то писк.
— Может быть, к тебе прие… приедет мой один знакомый, Валерий. Открой ему.
— Это не ты говоришь!
— (Шепотом). Муми, ты как всееегда права. А этот Ратмир всучил тебе для Алешки на… наркоту, как я и предупреждал. Будет улучшение, общий тонус поднимется, а через полгода резкий спад. Общеизве… известные дела. Ну прощай, может, больше мы не ууу-уви-димся.
— (Тихо, чтобы Алешка не услышал). Ты уходишь? От нас совсем уходишь?
— Во-возможно.
— (Еле слышно, шепотом). Ну и привет твоей жене! А мы на улице будем жить!
Не заплакала. Бросила трубку. Теперь будет всем подругам звонить, и тут же новость дойдет до директора. Да ему и так уже сказали, что деньги не пришли. И прекрасно.
Между прочим, уже был вечер.
Вышел в город. Денег нет и противно щупать чужие карманы. Господи, как противно. Та тетка легла как под трамвай, раздавленная.
А все-таки хорошо что нас обокрали, милиция бы встретила, у дяди доллары, на пакете следы крови… и хорошо что пистолет спрятал за батарею… Вовремя засунул его. И чужой рюкзак, в нем банка икры и видеокамера, и нож взяли. Год Бутырок и шесть лет колонии строгого режима нам бы светило. Спасибо тебе от всей души, Зина-Индия.
А нас-то ждали на перроне. В купе не стали заходить, мало ли где я спрячу свои цацки. Или вообще скажу что не мое. По описанию уже составили портрет.
Вечер, вечер, красный закат.
Поехал знакомой дорогой в родные места, к себе домой.
Сел на лавку во дворе напротив балкона. Алешка уже, видимо, проснулся в своем ящике, и Анюта его унесла. Он спит утром и вечером на балконе. Толку-то.
Его нет. Позвал тихо-тихо:
— Сынок! Алешка! Вставай!
Нет, заплакал. Проснулся. Плачет! Чего она, сука, не идет! Не слышит! Спит, наверно, как всегда, после бессонной-то ночки. Не плачь, парень, не плачь (тихо так сказал).
Алешка замолчал, потом звонко спросил:
— Папа? Папа?
Тут она вылезла, заговорила, забормотала, Алешка ей стал рассказывать что-то, поднатужилась, вытащила его из ящика, большого в спальном мешке, зорко поглядела вниз, по сторонам, никого не увидела. Ну, сидит какой-то мужик на лавке. Посторонний.
Скоро она не сможет его поднимать.
Произнесла специально отчетливо:
— Ну какой папа, какой там папа. Где это ты слышал папу.
Ушла с Алешкой. А вот слышал!
Далее путь был простой, к продмагу, который теперь назывался пышно, «Десятый вал». Туда хаживали богатые.
Местные обозленные жители в «Вал» не заглядывали, боялись цен, а шастали в подвальчик. Там было все родное, плохое, пол затоптанный, товары подозрительно дешевые, явно просроченные, и продавщица своя, приветливая Маша.
Номер Один подошел в сверкающему стеклянному аквариуму, поднялся по мраморным ступеням на полированное крыльцо, но в дверь не вошел, а просто встал в позицию «ноги на ширину плеч». Руки заложил за спину, как телохранитель в кино.
Немного погодя подвалил тяжеленный «Мерседес» с зеркальными стеклами.
Оттуда, закопошившись, вывалилась парочка пьяных дядьков в кепках, с толстыми сумками через плечо.
Один крикнул водителю:
— Владимир, чтобы никуда, понял? Гляди, а то будет как тогда.
— А что было тогда? — спросил второй.
— Да я его полчаса выглядывал.
— Понял.
Выкатив животы из-под кожаных курток, эти двое пошли в магазин.
Им навстречу вылез нетрезвый персонаж по имени Дядя Шиш, который всегда ошивался у автостоянки «Десятого вала». Выставив две чудовищные культи (обрубленные выше локтя), дядя Шиш начал:
— Шитня хота!
И весело кивнул на оттопыренный грудной карман.
— Че? — брезгливо спросил второй из приехавших. Первый осторожно, как кот лужу, обошел Шиша.
— Жжить неохота! — повторил Дядя Шиш. Это был весь его репертуар.
Номер Один сказал Шишу пару слов, предупредительно поднялся перед клиентами по ступеням, открыл им дверь и просочился следом, причем сделал морду кирпичом и вертел головой по сторонам, как телохранитель.
Стоящий внутри вежливый парнишка в синем костюме с красным галстуком и плакеткой на груди (надо такую же иметь) вежливо сказал:
— Попрошу сдать сумочки.
— Просят сдать сумочки, — сказал задний переднему.
— Да охренел ты, — отозвался передний. — Там же все мое.
— Ну сдадим, ну вынем, — зачастил задний.
— Сумочки придется сдать, — повторил красный галстук твердо.
Дядя долго доставал какие-то пухлые конверты, рассовывал по карманам. Потел.
Номер Один смотрел строго по сторонам, мимо парнишки в синем, как бы ожидая выстрелов из-за угла.
Затем Номер Один проводил свою парочку к дежурному, помог им поставить сумки, бормоча «ничего-ничего, не беспокойтесь», проследил, в какие ячейки попало добро, одобрительно кивнул, когда двое положили номерки в боковые карманы, приклеился к ним и так и пошел впритык за мужичками к полкам, по дороге прихватив корзину на колесах. Они набрали полные охапки банок и коробок, и тут он все у них принял и уложил в корзину.
— Спасибо, — сказал второй.
А первый все останавливался и как бы мечтал.
— Не за что, — произнес Номер Один.
Тут старший по званию, видно, додумал свою думу и сказал:
— Надо проконсульти-рваться.
Добыл мобильный телефон из внутреннего кармана, очки оттуда же и долго, отстранившись, набирал. Номер Один скромно наблюдал со стороны.
— Слушай, — это прозвучало весомо. — Это ты? Это я. Ну как ты чувствуешь? Так. Так. Да не за что. Рыба моя (взволнованная пауза), слушай, такой возник вопрос. Брать черную икру? А? А семгу? А красную? А. И шампанское, понял. Ну до скорого. И я тебя. Что? А. (Запыхтел). И ее также.
И он, радостно покраснев, убрал телефон в наружный, и так уже полностью набитый, карман. Своим кралям звонил.
Номер Один выжидательно застыл. Они еще много чего нахватали, он им советовал, какой сорт кофе лучше взять, протискивался мимо и т. д. Заботливый сотрудник магазина, шестерка.
— Приведу вторую повозку, — сказал он.
— Нам в винный, — ответил второй. Первый был важен и в основном отдувался. Типичный генерал.
Номер Один отошел и подвалил к парнишке в синем костюме, достал мобильный телефончик, нажал какие-то кнопки и сказал: «Володя, я несу». После чего предъявил два номерка от сумок, получил их и строго вышел в дверь.
Там он прямиком направился к машине Владимира (синий костюм наблюдал за ним из-за дверей), постучал в зеркальное окно и недовольно сказал:
— Велели сумки положить в машину ихние.
— Че? — водитель приспустил стекло.
— Я охранник из магазина. Прислали свои сумки, а то их там надо сдавать.
— Ага, — зевнул Владимир, дородный мужчина. — Давай.
— Велели в багажник покласть. Сказали в багажник и запереть.
Владимир смекнул, что ему не доверяют, и шумно вздохнул:
— О, елки.
Затем он с трудом вынес туловище из-за руля, попутно прихватив ключи зажигания, далее встал во весь свой почти двухметровый рост, как колонна, и проделал целый ряд манипуляций: ключи зажигания спрятал в карман куртки, захлопнул дверцу, достал из внутреннего кармана крошечный пульт, свистнул кодом. Машина заперта. То есть это был водитель солидный, с предосторожностями. Пошел к багажнику, ставя ноги строго в полуметре одна от другой. Опять пискнул кодом. Открыл багажник.
— Нефтяники? — спросил Номер Один.
— Все вам надо, — важно промолвил Владимир.
