Эдуард Семенов - Допельдон, или О чем думает мужчина?
В общем, мы проявили благородство и списали эти деньги, посчитав более правильным поскорее забыть об этой инциденте, хотя по большому счету Светлана нас просто ограбила.
Ресторан. «Улица». Ресторан
Вот та самая Татьяна и была единственной женщиной на свете, которая согласилась со мной встретиться в тот жаркий августовский вечер в предпоследнее воскресенье лета. Встретиться и скрасить вынужденное одиночество.
Ужель та самая Татьяна?! Та самая. Ужель, ужель?! Не подумайте ничего такого. Никакой романтики. Я просто выиграл ее как приз. Предложил ей самый интересный вариант проведение вечера.
Не в смысле секса, а в смысле ресторана «Улица».
В то лето это был самый модный ресторан города. Модный, потому что только что открылся. И там собирались все, как сейчас принято говорить, сливки местного общества-сообщества.
Забегаловка, жуткая, на самом деле, но с претензией на оригинальность.
И вот как только мы договорились встретиться с Татьяной возле этого заведения в десять часов вечера, у меня тут же пропала всякая охота с ней встречаться. Почему?
Иногда так бывает, что очень сложно выразить словами причину своего желания или не желания, вообще любые свои чувства. Вот и мне тогда поначалу было не понятно, почему же я не хочу встречаться. Я даже попытался приклеить к этому состоянию свое новое слово. А что очень удобно! Говоришь «допельдон» — и все понимают, что ты не можешь выразить словами свои чувства и желания. Ну как та собака, которая все понимает, хвостом виляет, а сказать ничего не может.
Ведь все было или будет вроде как обычно. Посидим, поговорим, поедим, немного выпьем. Потом ей обязательно позвонит подружка и скажет, что ждет ее где-то у входа на дискотеку, Татьяна начнет собираться и будет говорить, что если я хочу, то могу не идти, но мы все равно поедем. И я оплачу еще и за вход ее подруги, и за все их коктейли, и они там будут прыгать до упаду, а потом, ближе к утру, может быть, если останутся силы, дело дойдет и до короткого перепиха где-нибудь там же в кустах.
Благо, что лето. Но, скорее всего, не дойдет, потому что я плюну на все и скажу, что поехал домой спать. А Татьяна чмокнет меня в щеку и скажет: «Спасибо за проведенный вечер! — и обязательно добавит: — Звони!» И довольная, что обошлось без траха, ускачет в толпу молодежи.
Сколько раз у меня такое уже было? И сколько раз я клял себя за это бесцельно проведенное время? И вот снова попался на удочку собственного характера. Чего я искал от таких встреч? От кого бежал? И самое главное «зачем»? Ведь у меня уже все есть. Прекрасная жена, замечательный сын. И Марина. Или наоборот. Марина, жена, сын. Или нет. Марина, сын, жена. Или не так. Жена, сын и Марина. Марина и жена с сыном.
Допельдон! Классический любовный треугольник. Хм, неплохой смысл.
Впрочем, какой еще треугольник. Марины-то уже у меня нет. Она ушла. Я сам сделал это. И чтобы самому себе напомнить об этом, я еще раз заглянул в записи своего мобильного телефона — «Пошел ты в жоп, со своей честностью!»
Черным по белому. Теперь я полностью свободен. Могу идти в свою «Улицу» и наслаждаться товарно-денежными отношениями, а могу пойти домой и завалиться спать, предварительно проглядев глаза в телевизор или в страницы книги.
Я свободен! Я в полной заднице! Я… Где я? Почему я такой?
Три пакетика фисташек
Владельцы ресторана проложили по середине зала рельсы, а на стене нарисовали их продолжение и на них поставили уезжающий трамвай. И все было бы ничего, если бы образ улицы был закончен в униформе официанток или в меню.
Ну согласитесь, было бы прикольно, если бы по залу ходили девушки в форме кондукторов с такими толстыми сумками, требовали бы оплатить проезд и проверяли бы билетики. А меню было бы нарисовано в виде карты-схемы города, только, вместо остановок, были бы названия блюд. Красиво. Стильно. Интересно.
Но нет. Здесь ничего этого не было. Только рельсы, упирающиеся в стенку. И именно поэтому мне этот ресторан сразу не понравился. Создавалось такое впечатление, что у владельцев ресторана не хватило денег. И они завершали свое творение в спешке. А любая недоделка, недосказанность, незаконченность порождает за собой другую недо… и так до бесконечности.
И недоделки эти в итоге проводят к разрушению мира или целостности восприятия.
Подошедшая официантка, черный низ — белый верх, не проявила никакой радости по поводу нашего появления. Еще бы, ведь надо было работать. Причем, почти задаром. Ну что можно было поиметь с клиентов, которые заказали только пива и три пакетика фисташек.
— Ты будешь что-нибудь еще?
— Нет, спасибо, я на диете.
Официантка смерила презрительным взглядом мою спутницу, явно давая понять, что когда на диете, то лучше всего сидеть дома, а не шляться по приличным, как она думала заведениям. Затем официантка, показывая всем своим видом свое презрение, повторила заказ и уплыла за перегородку.
Татьяна, она села напротив меня, привычным движением поправила бюстгальтер так, чтобы ее грудь выглядела достаточно эффектно, поставила локти на стол и произнесла сокровенную фразу.
— Ну давай, рассказывай!
И я понял, каким образом ей удавалось завоевывать клиентов для нашей фирмы, а также то, что ничего у меня с ней больше никогда не будет. Никогда. Я просто этого не хочу. Так же, как не хочу ни с одной другой женщиной этой планеты. Потому что мне ничего от них не надо, если они такие идиотки.
Потому что это игра в одни ворота, выражаясь футбольным термином, даже учитывая, что я не люблю футбол всеми фибрами своей души. Я не сомневался, что, сколько бы я ей сейчас не рассказывал, чего бы я ей не рассказывал, она будет смотреть на меня осоловелыми глазками, изредка поглядывая на часы и перебивая мой монолог дежурными междометиями, тинейжеровского типа: «Правда? Здорово! И что?»
Не сомневался, потому что я ей уже все, что хотел, рассказал еще тогда, во время нашей первой встречи, в квартире Татьяны. Допельдон! Какой ужас! Мы ведь не сразу завалились в койку, а, как положено, пробеседовали под водочку часа три или четыре. Если можно было назвать беседой, мой монолог.
Я ей рассказывал. Про свою жизнь, про свои мысли, про свои дела, про свои желания. Мне нечего скрывать. Даже учитывая то, что многие, да нет, большинство, считают мои мысли волшебными. Если не сказать хуже… А она молча смотрела на меня и ждала, когда же я, наконец, замолчу и… закончу.
Ну вот, а теперь я снова должен рассказывать. Что? Зачем? Рассказать про недавно посмотренный фильм или прочитанную книгу? Так ведь Татьяна не смотрит кино и не читает книг. И мне сначала придется просто пересказать ей книгу, а потом еще донести до нее смысл сюжета и прочее-прочее. И Татьяна получит какую-то полезную информацию, а потом еще залезет в мой кошелек и воспользуется моим телом. А что получу я?
С Мариной все было не так. Каждое слово, каждое движение — это было обмен полезными эмоциями, информацией, жизнью. «А поговорить?» — как выражалась Марина. И я от злости на себя, закусил губу. Забудь! Допельдон! А может вот это самое использование мужчины по полной программе и есть мое новое слово?
— Ну, что ты молчишь? Давай, рассказывай! — произнесла Татьяна, надув губки.
«Да уж, наверное, я уже староват для этих игр!» И я снова с тоской подумал о ней. О Марине. Но делать было нечего, надо было спасать безнадежно спускаемый в унитаз вечер. Рассказывать ничего решительно не хотелось.
Поэтому мне пришлось напрячь все свои извилины, чтобы из сотен интересных тем, которые можно было бы обсудить за столом, найти тему, которая бы была по силам этой милой двадцатидвухлетней девочке, сидящей напротив меня. И в итоге тема нашлась.
Свадьба Светланы! Да! Да! Вот тема, которая позволит мне стать слушателем, а не рассказчиком. Даже сейчас, по прошествии двух лет с момента события, Татьяна завелась с полоборота и легко воспроизвела количество автомобилей, которые приехали за невестой, во что был одет жених и как уродски, а как еще, ведь это была не ее свадьба, была одета невеста.
В тот момент, как Татьяна перешла к рассказу, собственно, о самой свадьбе и о том, что было на поляне невест, а что там могло еще быть, кроме как небольшой драки с представителями другого свадебного кортежа, который перегородил им выезд, в общем, в этот самый момент, к нам подошла официантка, поставила перед нами наш заказ и окончательно убила во мне желание посещать данное заведение в будущем.
Ну да. Мы не сделали большого заказа. Не попросили принести самого дорогого вина, которое есть в этом заведении. Не подъехали к входу на шикарном авто. Мы просто зашли в это заведение, чтобы посидеть и поболтать за кружкой пива, хрумкая орешками. Но это не значит, что мы полные идиоты.
Фисташки были насыпаны в блюдце одной кучкой. Причем, учитывая, что я являюсь самым преданным поклонником этих орехов, я могу точно сказать, что в данной кучке было вместе ссыпано два пакета, а не три. И прервав рассказ Татьяны на полуслове, я обращаюсь к официантке.
