Цеханович Геннадьевич - "Умирать страшно лишь однажды"
Справа от КНП затормозили прибывшие БМП и танк разведчиков, с которых соскочили Шадура, Сашка Ефименко, поспешив с докладом к Сергееву и Малофееву. По их словам высоту обороняют не менее сотни боевиков на заранее подготовленных позиций, но в ходе боя и отхода полностью выявить эти позиции не удалось. Капитана Осипенко с окровавленной ногой перегрузили на санитарное МТЛБ и оно умчалось в расположение 245 полка, где располагался полевой госпиталь. Прихромал ко мне с Ахмеровым и Чистяков.
– ….Ну, Борис Геннадьевич, и заваруха была. Я уж не думал, что сумеем выбраться. Подстольники летали как мухи, голову невозможно было поднять. И Осипенко с подстольника накрыли: как раз сзади него граната упала и посекла осколками. Меня, вон тоже камушком в ногу ударило. Блин, до сих пор больно. Мы даже и не подозревали что там духи находятся. Развернулись в цепь, спокойно себе идём. Солнышко светит, я на высоту поглядываю и, что самое интересное, никого не наблюдаю. До высоты метров двести остаётся, а тут из под ног у Шадуры заяц выскочил и помчался в сторону. Юрка машинально вскинул автомат и дал очередь по несчастному животному. Тут всё и началось. Духи, наверно, хотели подпустить нас поближе и в упор расстрелять, а Шадура своей очередью спровоцировал преждевременный огонь по нам. Получается что заяц спас как минимум половину роты. Так-то тяжело было выходить из под огня, а если бы ближе подошли, то половина бы там осталась…
Посовещавшись с полковниками Ткач и Сергеевым, генерал Малофеев задумался, а потом встряхнул решительно головой и стал распоряжаться.
– Артиллерии, по высоте огонь, танки на прямую наводку, в три часа повторная атака. Высоту надо отбивать. – Что и было сделано. На огневых позициях у меня было около четырёх тысяч снарядов, да ещё сегодня колонна с дивизионов уехала за боеприпасами – привезут около тысячи снарядов. Завтра колонна центроподвоза по графику должна подвезти ещё около двух тысяч, так что сегодня можно было не экономить. Танки, став чуть правее КНП и впереди, прямой наводкой стали обрабатывать склоны высоты, стреляя по всему, что казалось подозрительным. Командиры попытались отговорить Малофеева от повторной атаки, но тот упёрся и отказался. Недовольные полковники отошли в сторону и стали о чём-то шептаться, потом подозвали Шадуру и Сашку Ефименко, после чего Сергеев стал что-то толковать разведчикам, показывая рукой на высоту. Закончив инструктаж, командир подошёл ко мне.
– Борис Геннадьевич, продолжай обрабатывать высоту. Мы тут с Ткач посоветывались и решили: в пятнадцать часов разведчики снова пойдут на высоту, но только с имитируют атаку. А завтра в атаку пошлём большие силы.
Так мы и сделали. В три часа после небольшой, но мощной, совместно с артиллерией 245 полка, арт. подготовки разведчики на своих БМП и с приданными танками, выдвинулись справа от зелёнки и прошли до русского кладбища. Спешились и на безопасном расстоянии для генерала Малофеева изобразили атаку. Боевики тоже клюнули на эту уловку и открыли ответный, но мало результативный огонь. Постреляв в друг-друга, в основном работали танки и БМП разведчиков по выявленным во время боя целям, а потом разведчики благополучно откатились к нашему КНП.
Как только начало смеркаться мы тронулись в обратный путь и к ужину прибыли на КНП. Наскоро перекусив, собрались на ЦБУ, где начали обсуждать – как будем брать высоту. Было много мнений и суждений, но вскоре пришли к пока единственному решению. Перед началом атаки мощная артиллерийская подготовка нашими двумя дивизионами и дивизионом 152 миллиметровых гаубиц 245 полка, выгоняем на прямую наводку все свободные танки танкового батальона и бьём по высоте прямой наводкой. Также выставляем на прямую наводку три самоходки первого дивизиона и они тоже расстреливают высоту по отдельной команде, но уже убойными элементами. В атаку идут разведывательная рота и 1ая мср – в общей сложности это 120 человек. Мы тогда не знали, что стратегически важную высоту в тот момент обороняло 150 моджахедов-афганцев, поэтому в атаку посылали так мало людей.
Когда все разошлись из палатки, я остался для того чтобы отдать распоряжения на ночь и на завтрашней день. Не мешало разобраться с расходом снарядов и наличием боеприпасов. За день боя по высоте было выпущено около тысячи снарядов и тысячу привезли. Нормально. С убойными элементами в первом дивизионе 172 снаряда. Тоже нормально.
– Боря, хочешь прочитать радиоперехват со Старопромысловского района, там есть сообщения и с высоты, – углубившись в размышления, я не заметил, как в палатке появился Щипков. Откинувшись на табуретке, с удовольствием потянулся.
– Давай, Дима. – Взял из рук подполковника журнал радиоперехвата и начал вчитываться в корявый почерк.
10:40 – "Грозный – Сейфуле" – У меня на позиции машина, но у неё нет бензина. Срочно
пришлите.
10:55 – Только что обстреляли машину "Грозного".
10:58 – "Бурый" если ты можешь, пройди в Первомайское.
11:10 – "13 – Сейфуле" – К позиции приближаются солдаты, когда подойдут к позиции -
открывайте огонь.
11:35 – …..Я из гостиницы, по мне стреляют…
11:45 – …..В Грозном задержаны двое подозрительных…
11:55 – ….."Сейфуле" продвинуть вперёд расчёт….
13:25 – ….. надо копать окопы. Я отправлю туда ребят, если будете копать…
15:35 – "Ангел – Абраму" – Русские заходят на позиции, подходят к высоте, приближаются.
"Ангел – Воину" – Надо хорошо укрепить позиции, быстрее оденьте форму и сразу на
позиции….
"Ангел – Моджахеду" – Ждите русские подходят.
15:42 – "Архангел – Ангелу" – Прошу прислать ручную лебёдку. У меня завалило в блиндаже
человека. Троих достал и трое погибли.
17:30 – "…. – Талибану" – На позиции отправьте миномёт…
Я разочаровано отодвинул журнал: – Дима, вот сколько читаю твои радиоперехваты и не особо доволен. Они какие-то куцые, обрезанные. Ну, какую полезную информацию отсюда можно извлечь?
Начальник РЭБ огорчённо вздохнул: – Твоя правда. Сколько раз просил прислать нормального переводчика чеченского. Тот, который сидит и слушает, знает слабо, переводит медленно вот отсюда и пробелы….
В кунге меня ждали. Оказывается, Кравченко привёз из Моздока коньяк и офицеры, накрыв стол, ожидали меня. Выпили по стопке, помянули погибшего разведчика в бою. Выпили за удачу в завтрашней атаке, выпили за здоровье Осипенко. Мы уже знали, что раны у него хоть мелкие, но многочисленные и ходить будет только через месяц. Чистяков сидел напротив меня, часто морщился и почёсывал ногу. Когда выпили за здоровье Осипенко, он встрепенулся.
– Ребята, нога у меня всё болит и болит. Борис Геннадьевич, ничего если я немного заголюсь за столом и посмотрю что там у меня. Ну не может так от удара камушка болеть.
Я разрешающе мотнул головой и через минуту Чистяков, сняв штаны, стал внимательно рассматривать ранку с запёкшейся кровью.
– Ого, да это и не камушек. Смотрите, в глубине раны что-то есть.
Алексей Юрьевич, взял со стола чистую вилку, поддел что-то в ране и, громко шипя сквозь зубы от боли, потихоньку потянул. Я быстро налил сто грамм коньяка в кружку и приподнялся, разглядывая манипуляции Чистякова, а через мгновение все с удивлением присвистнули, когда он вытащил из раны небольшой кусочек металла, сверкнувший чистым разломом.
– Ого, вот тебе и камушек. Да это осколок от подствольника.
Я быстро сунул кружку с коньком старпому: – Ну, Алексей Юрьевич, с крещеньем тебя. Раз ты ранен, теперь завтра я вместо тебя пойду на корректировку. Пора и начальнику артиллерии тряхнуть стариной.
– Почему вы, товарищ подполковник? Я могу сходить…., – обиделся Кравченко.
Но у Алексей Юрьевича было другое мнение: – Борис Геннадьевич, Саня – это моя высота и я буду ходить туда пока мы её не возьмём, – твёрдо и решительно прервал нас Чистяков. Я внимательным и долгим взглядом посмотрел на своего подчиненного, прощая ему за эти слова многие его прегрешения.
Выпив одну бутылку коньяка, мы с Чистяковым отправились к разведчикам, которые нас приглашали придти. В вагончике разведчиков творился бедлам: все уже были хорошо поддатые, но были они какие-то подавленные и невесёлые: как будто что-то чувствовали. Дверь постоянно хлопала и через неё каждые несколько минут заходили и выходили всё новые и новые офицеры.
Посидят немного выпьют и уйдут, на смену им приходят новые. Напротив меня, на кровати сидел мрачный Шадура, погрузившийся в глубокое раздумье. Причём, создавалось такое впечатление как будто он был отделён от всех прозрачным стеклом. Он был уже не с нами, а где то далеко и в другом месте. Посидев с разведчиками, я ушёл к себе и лёг спать.
28 декабря 1999 года Утром 25 го мы встали в 4 часа. Не спеша выпил три подряд кружки ко-
16:40 фе сдобренных хорошей порцией коньяка, быстро собрался и умчался на
позиции первого дивизиона, где забрал три самоходки с убойными элементами и уже в пути присоединился к колонне командира полка. На полчаса остановились в расположении 245 полка и пока ждали Сергеева, ушедшего к Малофееву, офицеры собрались в кучку. Сашка Ефименко пустил по кругу фляжку коньяка, которая оказалась кстати, настроение поднялось и мы были уверены, что сегодня уж высота будет точно взята. Ефименко всё шутил, рассказывая что он теперь начальник разведки полка: Шадура ночью крепко выпил и где-то завис. Сашка шутил, даже не предполагая, как он был близок к истине о том, что он начальник разведки полка.
