Андрей Школин - Прелести
Звонка не было. Пришлось постучать чугунным кольцом дверной ручки. Залаяла собака. Затем раздался приглушённый мужской голос, шаги и тяжёлый скрип открывающейся двери. В образовавшемся проёме появился человек, лицо которого я пять минут назад разглядывал на фотографии. Те же седые волосы, те же глаза, те же усы. Только вот улыбки под усами не было…
В таких случаях говорят — пауза затянулась. Я рассматривал его, он изучал меня. Точно… Вот теперь понял, на кого он похож. На Михалкова — кинорежиссёра. По фотографии сходство менее заметно…
Зелень ворот нагнетала настроение, передать словами которое то же самое, что объяснить, чем пахнет музыка. Над ухом у меня гудел не то овод, не то оса, явно примеряясь к глазу.
— Вас сейчас пчела укусит, — мужчина рукой отогнал агрессивное насекомое. — Кого хотели увидеть?
— Мне нужен Сак Владимир Артурович, — я произнёс это и вдруг понял, что вся та чушь, которую заготовил заранее, по сути и является всего лишь чушью. К разговору я готов не был.
— И зачем он вам нужен? — «Михалков» опёрся рукой о косяк и равнодушно заглянул в мои глаза. — Я Сак.
— А я… Я к вам.
Мужчина продолжал молча разглядывать меня, как бы спрашивая: «И что дальше?». Затем вышел из ворот и прошёл мимо. На улицу. Остановился спиной ко мне и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел в небо.
Следом за хозяином из ворот выбежала крупная овчарка и, недоброжелательно покосившись в мою сторону, уселась рядом с хозяином.
— Как вас зовут?
— Андреем, — мой взгляд упирался в его спину.
— Андрей… — он помолчал. — Странная погода сегодня. Обрати внимание на ветер. Мягкий, ласковый, точно живой. Такой ветер бывает раз в двадцать пять лет, — убрал ладонь от глаз и провёл ею по воздуху. — Это белый ветер, — и повернулся ко мне. — Белый ветер приносит перемены.
Из двора дома напротив показалась лохматая дворняжка. Пёс Сака сразу же навострил уши и дёрнулся в направлении сородича.
— Тихо, тихо, Артур, — хозяин мягко остановил своего сторожа. — Не нужно её трогать, не нужно… Последний раз я встречал подобный ветер перед солнечным затмением. Ты, Андрей, когда-нибудь наблюдал солнечное затмение?
— Один раз. В детстве.
— В детстве? И что тогда испытывал?
— Ничего особенного, — попытался вспомнить. — Пожалуй, любопытство.
— Лю-бо-пыт-ство, — по складам, медленно повторил Сак и опять поглядел в небо. Низкое на первый взгляд. Высокое в своей недоступности. В своей всепоглощающей пустоте. Облака, точно пена для бритья, облепили желтое солнце. Кто, интересно, решился побрить Светило?
— Действительно, точно цирюльник, — как будто прочувствовав мои ощущения, неожиданно произнёс мужчина. — И ведь побреет, что самое удивительное, как пить дать, побреет… Как ты сказал? Любопытство? Любопытство любопытно само по себе, как предмет изучения. Артуром сейчас тоже движет любопытство. Ему интересно знать, что затеяла собака напротив?
— Артур? — произнёс это имя, и овчарка подняла на меня голову. — Вы его так назвали в честь отца? Ведь вас зовут Владимир Артурович?
Ляпнул я, разумеется, глупость. Просто так, чтобы только поддержать разговор.
— Отца своего я не помню… Ты на чём приехал? Та синяя машина не тебя дожидается? Если да, то не смею задерживать, — Сак направился обратно к воротам. — Всего доброго.
В воротах остановился и опять провёл рукой по воздуху:
— А всё-таки ветер сегодня особенный. Белый ветер.
Дверь закрылась. Я остался стоять возле ворот, впитывая в себя их зелень. Зелень, видимо, мудрую. Видимо, непонятную. Видимо, смеющуюся… Моя рука непроизвольно поднялась и прощупала пустоту воздуха. Кажущуюся пустоту. Напряжённую… Где он, этот окрашенный в сей таинственный цвет ветер? Живой и белый. Никогда ничего подобного не слышал…
Развернулся и медленно побрёл к машине. Сто шагов, словно сто напоминаний. Цирюльник побрил клиента — Солнце, и оно, наконец, избавившись от мокроты пены, предстало в полном своём великолепии — ярким и сверкающим. Ладно… Цирюльник — всего лишь парикмахер. Ну а если он ещё и врач? Солнце, кто тебя лечит?
Я уселся в машину и врубил музыку на «полную катушку». Пальцы отбивали дробь в такт ударам барабана. Виктор молча ждал. Виктор блестел своими рыжими кудрями и ничего не спрашивал. Тра-та-та-та-та…
Музыка закончилась. Я выключил магнитофон и вынул кассету:
— Виктор, ты знаешь, что такое — белый ветер?
— Чё? — он удивлённо перехватил мой взгляд.
— А затмение солнца ты когда-нибудь наблюдал?
— Ну… В детстве только.
— И что чувствовал при этом?
— Не знаю. Интересно, просто, было.
— То есть, любопытно?
— Ну да. А что?
— И я думаю, ничего, — опять уставился на деревянные домики. — Классное здесь место. Спокойное. Благодать… Ты никогда в деревне не жил?
— Я и сейчас там живу, — Виктор удивлённо посмотрел на меня, затем отвернулся в противоположную сторону. Там степенно, вперевалочку, создавая вокруг себя галдёж, шла стая крупных серых гусей. — Как будто не знаешь? Ну что, поговорил?
— Поговорил, — взмахнул рукой и щёлкнул пальцем. — А поехали-ка в магазин, — и, отвечая на удивление, пояснил, — за водкой.
* * *Те же самые персонажи, но полтора часа спустя. Я с бутылкой водки, стаканом и помидором, и рыжий Виктор с рулём в руках. Дело происходит на улице Первомайская, недалеко от дома, в котором проживает Владимир Артурович Сак. Вечерело… Нет, не так. Вот так — ВЕЧЕРЕЛО!!!..
— Ну, что? Пора, пожалуй, начинать, — я наполнил стакан до краёв и передал бутылку в руки водителю. Виктор молча взял и сочувственно посмотрел на заполненный жидкостью сосуд.
— Может быть, уменьшить дозы? Тяжело по столько, да ещё сразу.
— Меньше нельзя. Организм, пока пить буду, привыкнет. А так сразу — Эх! И всё. Ну, ладно, за здравие, — я в два глотка осушил и передал ему уже пустой стакан. Следом пропихнул целиком сочный помидор и произвёл движение рукой. — Наливай.
Виктор не стал ждать повторного приглашения и, перелив остатки алкоголя из бутылки, наполнил стакан доверху вновь. Я сделал секундную паузу, выдохнул воздух и повторил.
Бр-р… Второй раз пошло похуже, но, тем не менее, бутылку водки за пару минут уделал. Витёк услужливо протянул ещё один помидор:
— Ну, как ты?
— Пока никак. Но скоро будет ещё как. Открывай следующую.
— Может быть, хватит? — водитель встряхнул рыжими кудрями.
— Говорю, открывай.
— Ладно, — Виктор открутил пробку и косо взглянул. — Сколько?
— Столько же, по полной программе.
Он щёлкнул языком и опрокинул горлышко. Я настроился, поглядел на зелёный забор и выпил третий стакан.
— Н-н-да… — восхищённо протянул водила.
— Вот тебе и н-н-да… — и вдруг почувствовал, что мысли становятся лёгкими, а зелёный цвет ворот приятным и праздничным.
— Ви-итюха, все ночи полные огня, — пропел я на вдохе. — Кажется, началось. Наливай последний, и я пошёл. Хотя, можешь налить только половину, мне уже «нормально». И главное, как только я выйду, сразу же уезжай и больше не появляйся. — Ви-и-итюха… — открыл дверь, выплеснул в рот содержимое стакана, бросил стакан об землю так, что стёкла разлетелись в разные стороны, откусил кусок помидора и, держа оставшуюся часть в руке, вышел наружу.
Машина взревела мотором и рванула с места. Я пнул её по бамперу и двинулся к нужному дому. Настроение было просто великолепным. Просто замечательным было настроение. Обматерил перебегавшую дорогу глупую курицу так, что та позабыла, в какую сторону бежала. Пошатал палисадник соседнего с Саком дома и, находясь в прекрасном расположении духа, подошёл к зелёным воротам.
— Ей, ей, ей, открывай, западучий Барарай, — прокричал в рифму и забарабанил, что есть силы, кулаками. — НКВД пришло. Расстрел на месте за неуплату алиментов. Ну, открой, пожалуйста. Мне плохо.
Артур подбежал к воротам с другой стороны и своим лаем превращал мой монолог в «не менее осмысленный» диалог. Наконец, послышались шаги, и дверь открылась.
— Да-а… — только и произнёс Сак.
— Плохо мне… — повторил я, попытался шагнуть в сторону хозяина дома, запнулся о доску и тут же, почувствовав боль в ноге, упал на вцепившуюся в эту ногу собаку.
Дальнейшее воспроизводил в памяти с трудом. Вернее, самостоятельно не воспроизводил абсолютно…
Снились, преимущественно, динозавры. Зелёные, красные и просто чёрно-белые. Точно изображение в телевизоре «Рубин». Передача — «В мире животных» времён гегемонии ящероподобных.
Стоял с незнакомым другом на берегу реки и с интересом рассматривал гигантских рептилий.
— Может, убьём одного? — поднял с земли неизвестно откуда взявшийся лук и стрелы.
— Стрелой? — незнакомец недоверчиво покачал головой. — Такую громадину стрелой не убьёшь. Танк нужен.
