Привет, красавица - Наполитано Энн

— Нет. Идея твоя.

Сильвия пересела в кресло возле столика, на котором были телефон и адресная книжка. Уставившись перед собой, набрала номер.

Джулия понимала, что сестра испытывает неловкость. «Так тебе и надо, — думала она. — Ты должна сидеть рядом и держать меня в объятьях. Чего ты волнуешься за Уильяма?»

— Здравствуй, Кент. Это Сильвия, свояченица Уильяма. У нас тут кое-что случилось, я решила тебе сообщить. — Она помолчала. — Со вчерашнего вечера Уильям пропал. Он оставил Джулии записку. — Сильвия прокашлялась. — Дескать, уходит от нее. На работе он не появлялся… Нет, ни с кем не связывался. Он не сказал, куда идет. Ты не знаешь, где он? (Пауза.) Хорошо, спасибо. — Сильвия положила трубку. — Кент приедет. Он встревожился.

Джулию окатило жаркой волной злости.

— Сюда он не войдет! Если тебе угодно, разговаривай с ним на улице. Уж прости, что я не тревожусь о мужчине, который меня бросил! И тебе не стоит. О господи! — Джулия встала. — Пойду прилягу, я всю ночь не спала.

Сильвия как будто хотела что-то сказать, но передумала и только кивнула.

Джулия ушла в спальню. Легла, глядя на Алису в кроватке. Теперь Кент знает, что друг его ушел от жены, и это противно. Наверное, он сочтет ее жертвой, а это неправда. Ему невдомек, что она в красивом платье, уложила волосы, накрасила губы и позвонила профессору Куперу. А то, может, еще решит, что она была плохой женой. С этими мыслями Джулия уснула.

Когда она очнулась, сквозь шторы пробивался густой охряный свет, возвещавший о разгаре дня. Значит, спала она долго. Алиса уже давно проснулась, играла со своими ножками. Джулия сгребла ее в охапку и расцеловала.

— Ты самая чудесная малышка на свете!

В квартире было тихо.

— Сильвия? — окликнула Джулия, открыв дверь спальни.

Никто не ответил. С дочкой на руках Джулия прошла в гостиную. На журнальном столике лежала записка.

Поиски? Слово казалось излишне драматичным. Джулия раздраженно тряхнула головой, все еще тяжелой со сна. Почему Сильвия ушла с Кентом? Сейчас Джулия не понимала сестру, чего никогда не бывало прежде. Даже когда та прогуливала уроки или целовалась с парнями в библиотеке, Джулия ее понимала, хоть и не одобряла. Нынче Сильвия узнала, что старшую сестру бросил муж, но взяла и ушла сама.

— Почему ты так поступаешь? — спросила Джулия пустоту.

Она покормила Алису и устроила ее на одеяльце, расстеленном на полу гостиной. Почувствовав, что проголодалась сама, прошла на кухню и сделала себе сэндвич из того, что обнаружилось в холодильнике, — салат из тунца, латук, помидор. Она не ела со вчерашнего дня и быстро расправилась с сэндвичем, облизала пальцы. Однако голод не унялся, и Джулия съела яблоко вместе с огрызком. Потом выпила бутылку пива из запасов Уильяма. Наконец насытившись, она переодела Алису и спела ей колыбельную из книжки «Баю-баюшки, луна». «Душенька ты моя», — ворковала Джулия, укачивая дочку. Алиса смотрела на маму спокойно и весело. Ей исполнилось четыре месяца, любовь к Джулии озаряла ее, точно солнце. Стоило ей увидеть маму, как она радостно сучила ручками-ножками. Пальчики ее тянулись к лицу Джулии, словно прикосновение к нему несло покой.

Около шести вечера раздался стук в дверь. Глянув в глазок, Джулия впустила близняшек с Иззи в коляске. Сестры топтались в прихожей, рассматривая Джулию.

— Бедная, ты, наверное, вся извелась, — сказала Эмелин.

— Странный выдался день, — ответила Джулия.

— Сильвия ничего толком не объяснила по телефону, — сказала Цецилия. — Ужасно спешила. Я лишь поняла, что она сильно встревожена, и даже, по-моему, сверх всякой меры. Я уверена, что с Уильямом все в порядке. Мы с Эмми больше переживаем за тебя.

— Я это ценю. — Джулия почувствовала, как к глазам подступают слезы.

— Я и не знала, что между вами все так неладно. Это из-за его отношения к малышке? — Казалось, событие обратило вспять биологические часы Эмелин, превратив ее в девочку с широко раскрытыми глазами. — Как он мог уйти от тебя?

Цецилия перечитывала записки, которые ей показала сестра.

— Ничего не понимаю. Он ушел — а они организуют его поиски. Чушь какая-то.

— Да, все это неожиданно, однако… — Джулия покачала головой, — я справлюсь. Я же еще молодая, правда? Благодаря маме у меня высшее образование, и на дворе не пятидесятые годы, а, слава богу, восьмидесятые. Мы с Алисой начнем новую жизнь.

— Ба! — из коляски сказала десятимесячная малышка, помахав ручкой.

Джулия присела на корточки возле коляски и потерлась носом о носик племянницы, чем привела девочку в полный восторг. Алиса увлеченно колотила ножкой по одеяльцу.

С приходом двойняшек Джулии стало легче. Общество Сильвии как будто добавляло проблем и сбивало с толку, но теперь она вновь ощутила твердую почву под ногами. Прошлым вечером Уильям расторг их союз, и только сейчас, спустя почти сутки, до нее окончательно дошло, что они расстались. Джулия верила, что и одна не пропадет, и, убеждая себя в том, пыталась нарисовать картину своего возможного будущего: в прекрасно сшитом деловом костюме она сидит за современным черным столом, волосы ее собраны в искусную прическу. Сразу видно, что она — умелый и ценный сотрудник. «Я буду не просто хорошо жить, я буду процветать», — думала она, чувствуя, как светлеет ее лицо.

А вот близняшки выглядели озабоченными. Они явно не разделяли оптимизма старшей сестры, воспринимая произошедшее как зловещий знак неминуемого краха. Джулия перевела взгляд на малышек. Цецилия усадила дочку рядом с Алисой, и теперь Иззи совала ей игрушку. Джулия вспомнила свои былые мечты о том, как забеременеет, родит и двое детишек на расстеленном одеяльце будут нежиться под солнцем. Им предназначалась роль магнита, скрепляющего семью, однако в реальности все вышло с точностью до наоборот: дети родились, но взрослые разбежались. Появление на свет Иззи возымело тот же эффект, какой в свое время произвело рождение самой Джулии, но что оно сотворило с другими? Чарли умер, Роза уехала, теперь вот ушел Уильям. Разумеется, Джулия ни в чем не винила девочку, с любовью глядя на ее темные волосики и карие глазки.

— Ты позвонила маме? — спросила Цецилия.

Джулия посмотрела на сестру, у которой рука была измазана ярко-желтой краской, — изгнанная матерью, она всегда вспоминала о ней первой.

— Еще нет, незачем ее беспокоить. Но вот Сильвии надо быть с нами. Она ведет себя странно.

— Чем тебе помочь? — Стоя у окна, Эмелин высматривала Сильвию или Уильяма, как раньше, придя из школы, дожидалась возвращения старших сестер. — Может, приготовить ужин? Хочешь, мы заночуем у тебя.

Джулия покачала головой. Она была признательна близняшкам, навестившим ее, как некогда и сама она проведывала убитую горем мать. Однако дальнейший путь ей предстояло пройти одной, хотя прежде она всегда собиралась с силами только в компании сестер. Теперь же надо быть сильной в ипостаси матери-одиночки. Положение нелегкое, однако иначе никак. Она взрослая, у нее ребенок.

— Будь мама здесь, она бы потащила нас в церковь, — сказала Цецилия.

Вот уж точно. В церкви сестры молились не Богу, но Розе. Они этого не понимали, пока жили все вместе, ибо для них церковь и мать были нераздельны. Католицизм преуспел в том, чтобы поддерживать в прихожанах ощущение собственной греховности и каждое воскресенье усаживать их на молельные скамьи, но после отъезда матери никто из сестер Падавано не переступал порог храма. Взрослея, девушки искренне верили только в вымышленных персонажей, свои игры и друг в друга.

Однажды в школе кто-то из учениц пустил слух, что сестры Падавано — ведьмы, собирающиеся на шабаш. Джулия не знала этого слова и посмотрела его в словаре. Толкование привело ее в восторг, она очень надеялась, что сплетница не ошиблась. В тот Хэллоуин сестры нарядились ведьмами, а Чарли радостно цитировал из «Макбета». В остроконечной черной шляпе Джулия, которой тогда было лет четырнадцать, чувствовала себя почти настоящей ведьмой, веря, что она и сестры обладают беспощадной силой.