Екатерина Вильмонт - Бред сивого кобеля
– Да где ж его взять?
– Соблазни начальника!
– Ни за что! А знаете, Татьяна Реджинальдовна, я вот хотела спросить: помните, вы рассказывали про оперетту, где вы должны были петь про паровоз?
– Разве такое забудешь? А почему ты спросила?
– А вы помните, как она называлась?
– Отлично помню! Не то «Счастливый путь», не то «Счастливого пути». А тебе зачем?
– А кто либретто писал, помните?
– Еще бы не помнить! Грантик Айрапетов и Женечка Рубин. Грантик горячий был мальчик! А почему ты спросила…
– Да я тут недавно с его внуком познакомилась…
– С внуком Грантика?
– Представьте себе, я ради смеха спела ему начало вашей арии, а он продолжил…
– Он тоже красавец?
– Ну в общем, да.
– И у вас что, не случился роман?
– Нет, не случился, – со вздохом сказала Туся.
– Ну и дура! Грантик был такой горячий мальчик…
– Но ведь у вас в то время был, кажется, роман с каким-то певцом.
– Ну и что? Одно другому никогда не мешает, запомни это, ради всего святого! А знаешь что, привези ко мне этого малого… Ну внука. Его как звать?
– Тоже Грант.
– Вот и чудесно!
– Нет, не выйдет, он… уехал, очень далеко уехал…
– Когда в свое время говорили «он далеко уехал», зачастую это значило, что его посадили… Слава богу, сейчас другие времена. Но он ведь вернется?
– Наверное. Хотелось бы надеяться.
Зизи принесла им кофе, печенье, сливки.
– Спасибо, Зизи. А к обеду, пожалуйста, сделайте что-нибудь посущественнее. Тусю надо кормить!
– Чего посущественнее? Сами-то вы ничего не едите!
– А вот с Тусей за компанию и поем. Знаешь, ко мне твой муженек приезжал. А потом и свекруха заявилась. Она славная бабенка!
– Она – чудо!
И вдруг произошло то, чего Туся уж никак не могла ожидать. Старая дива расплакалась, и сразу стало ясно, как она стара и слаба. У Туси сжалось сердце.
– Татьяна Реджинальдовна, миленькая, почему вы плачете, что случилось?
– Тусечка, девочка, мне так плохо, я сама во всем виновата. Я была никудышной матерью, я ужасная свекровь, моя невестка даже никогда ко мне не приезжает, сын, конечно, заботится обо мне, но все больше материально… И близких никого не осталось, внуков нет, да у меня уж и правнуки могли бы быть, и даже праправнуки. И никого… Была Антошка, но она меня предала… Я чувствую, что скоро умру, совсем скоро…
– Татьяна Реджинальдовна, бросьте, все совсем не так плохо, и Антошка ваша скоро вернется… Просто март плохой месяц, но скоро апрель, солнышко, сад ваш чудный начнет зеленеть…
– Не называй меня больше Татьяной Реджинальдовной, зови бабой Таней. Мне иногда кажется, я так одинока из-за этого дурацкого английского отчества. Я своего отца и не помню совсем, он умер, когда мне годик был… А туда же Реджинальд… Нормальному человеку и не выговорить.
– Хорошо, баба Таня!
Старуха улыбнулась сквозь слезы.
– Ты добрая девочка, милая… Дай мне зеркало, а то я, наверное, уже не баба Таня, а баба-яга. А эту Зизи не выношу. Чужая!
– Откуда она взялась?
– Сын пожертвовал. Она у него работает, так он временно ее сюда определил, к нашему общему неудовольствию. Подай мне пудреницу! Знаешь что, пойдем ко мне в комнату, я хочу кое-что тебе подарить!
– Да не надо мне ничего дарить, баба Таня!
– Это уж мне решать, надо или не надо! Заходи и закрой дверь на задвижку!
– Зачем? – удивилась Туся.
– А то эта может впереться… – Знаешь… – Старуха перешла на драматический шепот: – Знаешь, мне кажется, она тут шпионит…
Ой, подумала Туся, кажется, у старушки плохо с головой…
– Не думай, я не спятила! Просто она клевретка моей снохи. А та давно уж на мои драгоценности целится. И не исключено, что хочет меня извести с помощью этой… Чтобы… завладеть. Я, по ее мнению, зажилась, а она стареет, ей скоро уж мои украшения ни к чему будут. А поносить небось, хочется прямо сейчас!
– Татьяна Реджинальдовна, не вздумайте, я не возьму!
– Это почему?
– Не хочу!
– Как это не хочешь?
– Ни к чему они мне!
– Так не бывает!
– Баба Таня, миленькая, да я такая невезучая… Мне драгоценности иметь нельзя, у меня их украдут или, еще хуже, убьют из-за них… Пожалуйста, не надо! Подарите кому-то еще!
– Дура ты, самая настоящая идиотка! Ты красивая баба, в тебе класс чувствуется, тебе мои украшения пойдут, а этой халде, моей невестке, они как корове седло! А кроме нее, никого уж не осталось… А ты знаешь что… Я вот слыхала, что можно отдать драгоценности в банк на хранение!
– Если я это сделаю, банк прогорит.
– Пусть! По крайней мере невестке не достанется.
– Баба Таня! – укоризненно воскликнула Туся. – Пусть сыну вашему достанется. А знаете что, вы отдайте это сыну и скажите, чтобы подарил своей любовнице.
– У него есть любовница? – безмерно оживилась старая дама.
– Я точно не знаю, но думаю, да… его жена и вправду не слишком привлекательна, а он еще очень интересный мужчина…
– Туська, а иди-ка ты к нему в любовницы. Сама же говоришь – он интересный… Тогда бы я с легкой душой отдала ему драгоценности, зная, что носить их будешь ты. Да нет, я понимаю, это все чушь. Но мысль неплохая, я попробую у этой клевретки разузнать насчет любовницы. И если подтвердится, что ж… Хотя, Туська, это все глупости, суета бабья… А я скоро умру, я знаю, и не смей лепетать про сад, про солнышко. Думаю, больше мы и не увидимся. Так вот, я требую, чтобы ты взяла этот браслет. Он очень ценный. Если его продать хорошо, можно, наверное, квартиру купить. Я когда-то продала похожий гарнитурчик, серьги и кольцо, и купила кооперативную квартиру на Аэропорте.
– У меня есть квартира.
– Купишь еще одну, хорошее вложение денег… Знаешь, мне этот браслет подарил один человек… Он, наверное, был не слишком… порядочным, но… Браслет принес мне невероятную удачу и стал даже талисманом. Возьми, и пусть он принесет тебе счастье. Ты хорошая девочка, бескорыстная и добрая, ты заслужила немножко счастья. Бери без разговоров!
– Но, баба Таня…
– Я смертельно обижусь!
– Ну хорошо… – скрепя сердце согласилась Туся. Она не верила, что браслет принесет ей счастье, но как-то сразу поверила, что старуха скоро умрет, и не хотела ее обижать.
Уезжая, она оставила на всякий случай Зинаиде свой телефон. А через неделю ей позвонил сын Татьяны Реджинальдовны и сообщил, что мать умерла.
– Простите, Туся, что не позвал вас на похороны… Просто мне только сегодня дали ваш телефон. Впрочем, может, и к лучшему. Это было грустно…
– А что же теперь будет с Антониной?
– Так она умерла, уже больше месяца. Святая была старушка, столько лет терпеть мою матушку… Царствие им обеим небесное…
– Как? Я была у Татьяны Реджинальдовны неделю назад! И эта женщина, Зинаида, сказала, что она в больнице…
