Харуки Мураками - Хроники Заводной Птицы
Крита Кано глубоко вздохнула и на какое-то время задержала дыхание. Затем взяла чашку из-под кофе, заглянула в нее, чуть покачала головой и поставила обратно на блюдце.
— Тогда-то я и встретила Нобору Ватая.
— Кого? Нобору Ватая? Он что же — был вашим клиентом? — Я был поражен.
Она молча кивнула.
— Но ведь… — начал было я, но остановился, чтобы подыскать нужные слова. — Вы понимаете… Ваша сестра сказала мне, что Нобору Ватая вас изнасиловал. Это имеет отношение к тому, что вы рассказали?
Крита Кано взяла лежавший на коленях платок, приложила его к губам. Затем посмотрела мне прямо в глаза. Что-то в ее взгляде меня тревожило.
— Извините меня, пожалуйста. Нельзя ли попросить еще чашечку кофе?
— Разумеется. — Я взял ее чашку со стола, поставил на поднос и вышел с ним на кухню. Дожидаясь, пока согреется кофе, я засунул обе руки в карманы брюк и прислонился к сушилке. Когда я вошел в гостиную с чашкой в руках, Криты Кано на диване не было. Вместе с ней исчезли и сумка, и платок. Я заглянул в прихожую. Ее туфель там тоже не оказалось.
9. Острая потребность в электричестве и подземные водостоки
Соображения Мэй Касахары по поводу париков
Утром, проводив Кумико на работу, я пошел поплавать в бассейн. По утрам там меньше народа. Вернувшись домой, приготовил кофе и сел пить его на кухне, обдумывая оборвавшийся на середине странный рассказ Криты Кано и стараясь вспомнить все по порядку. Чем больше я думал, тем более удивительной казалась вся эта история, но голова работала все медленнее, и страшно хотелось спать. Я прилег на диван, закрыл глаза и тут же отключился. И мне приснился сон.
Приснилась Крита Кано. Точнее, сначала появилась Мальта в тирольской шляпе с большим ярким пером. Вокруг было много людей (место напоминало просторный зал), но я сразу узнал ее по этой шикарной шляпе. Она одиноко сидела за стойкой бара. Перед ней стоял большой стакан с каким-то тропическим коктейлем. Но пила из него Мальта или нет, я не запомнил.
На мне был костюм и тот самый галстук в горошек. Увидев Мальту Кано, я сразу же двинулся к ней, но не сразу смог пробиться сквозь толпу. Когда же наконец добрался до стойки, ее там уже не было. Остался только стакан с коктейлем. Я уселся на соседний табурет и попросил виски со льдом. На вопрос бармена, какой сорт я предпочитаю, заказал «Катти Сарк». Вообще-то мне было все равно, просто «Катти Сарк» — первое, что пришло в голову.
Не успел я получить свое виски, как сзади кто-то тронул меня за руку. Прикосновение было таким мягким, будто человек имел дело с какой-то чрезвычайно хрупкой вещицей, способной распасться на куски в любой момент. Я обернулся и увидел перед собой мужчину без лица. Был он в самом деле безликим или нет — я не разобрал. Но то место, где полагается находиться лицу, покрывала густая тень, и разглядеть, что за ней скрывалось, было невозможно.
«Пожалуйте сюда, господин Окада», — произнес мужчина. Я хотел что-то спросить, но он не дал мне сказать ни слова. «Пойдемте со мной. У нас не так много времени. Скорее». Держа меня за руку, он быстро проложил дорогу через переполненный зал, и мы выбрались в коридор. Я не сопротивлялся и следовал за незнакомцем. Ему, по крайней мере, было известно мое имя. Значит, все это происходит отнюдь не случайно, имеет свою причину и цель.
Пройдя по коридору еще немного, человек без лица остановился перед дверью, на которой висела табличка с номером 208. «Дверь не заперта. Открывайте». Я подчинился. За дверью находилась большая комната, напоминавшая апартаменты старомодного отеля. Под высоким потолком висела старинная люстра, которая, однако, не горела. Помещение слабо освещала лишь маленькая лампа на стене. Гардины на окнах были плотно задернуты.
«Хотите виски? Предпочитаете „Катти Сарк“? Не стесняйтесь!» — Безликий указал на шкаф и, оставив меня одного, бесшумно затворил за собой дверь. Я долго стоял посреди комнаты, не зная, что делать.
На стене висела большая картина маслом. Чтобы прийти в себя, я стал разглядывать реку на ней: противоположный берег освещала луна, но свет был таким тусклым, что разобрать можно было лишь размытые туманные очертания. Мне вдруг очень захотелось виски. Я решил последовать совету человека без лица и попробовал открыть шкаф, но из этого ничего не вышло. Дверцы оказались не настоящими, а искусно выполненной имитацией. Я и так и эдак нажимал на выступавшие детали шкафа, пробовал тянуть их на себя, однако открыть все же не сумел.
«Это не так просто, господин Окада», — раздался голос Криты Кано. Тут только я понял, что она стоит возле меня в своем наряде из начала 60‑х. «Должно пройти какое-то время, прежде чем он откроется. Сегодня уже ничего не выйдет. Советую больше не возиться».
Без всяких предисловий и объяснений она сбросила с себя одежду — с легкостью, словно лущат горох, — и предстала передо мной обнаженной. «Окада-сан, у нас совсем мало времени. Давайте поскорее с этим покончим. Извините за спешку, но на это есть свои причины. Даже прийти сюда мне было непросто». С этими словами она подошла ко мне, расстегнула молнию на брюках и с самым невозмутимым видом извлекла наружу мой пенис. Опустив глаза с наклеенными черными ресницами, Крита целиком взяла его в рот, который оказался гораздо больше, чем я думал. Мой член тут же напрягся. Когда она задвигала языком, завитки ее волос стали вздрагивать, как при легком ветерке, щекоча мои бедра. Мне были видны только ее волосы и наклеенные ресницы. Я сел на кровать, а она, опустившись на колени, ткнулась лицом мне между ног. «Перестаньте! — сказал я. — Сюда сейчас может прийти Нобору Ватая. Еще не хватало мне с ним встретиться. Это совсем ни к чему».
«Не волнуйтесь, — ответила Крита Кано, оторвавшись от своего занятия. — Уж на это нам времени хватит. Будьте спокойны».
Она снова скользнула кончиком языка по моему члену. Я крепился из последних сил. Было чувство, будто меня кто-то засасывает в себя. Губы и язык Криты, словно скользкие живые существа, крепко обвили мою плоть. Больше сдерживаться я не мог. И проснулся.
«Вот это да!» — подумал я и отправился в ванную. Там я застирал трусы и долго простоял под горячим душем, чтобы смыть какое-то липкое ощущение, оставшееся от сна. Сколько же лет у меня не было поллюций во сне? Я попробовал вспомнить, но безуспешно. Очень давно.
Я вышел из ванной, обтираясь полотенцем, и тут зазвонил телефон. Кумико. После такой сцены с другой женщиной, которую я пережил во сне, сразу переключиться на разговор с женой было трудно.
— У тебя голос какой-то странный. Что-нибудь случилось? — спросила Кумико. Ее поразительное чутье на такие вещи меня просто пугало.