Елена Звездная - Мертвые игры - 2
- Как ты? - Норт наклонился, прикоснулся губами к моему лбу. - Горишь, температура поднялась.
- Это замечательно, молодой человек, - скрипучим старческим голосом произнес подошедший и вставший рядом с Дастелом мужчина, - значит шанс есть.
С трудом сглотнув, я хрипло спросила:
- Шанс на что?
- На восстановление магии, милочка, - просветил меня старичок.
В груди что-то неприятно отдалось холодом.
- И вот мне непонятно, - прозвучал от двери голос ректора, - сражались эти трое героев, а магический резерв полностью исчерпан у вас, адептка Каро.
Норт обернулся, предупреждающе взглянул на него, но по-настоящему меня потряс старик:
- Артан, дорогуша, оставь влюбленным их тайны.
Лицо лорда Гаэр-аша передернулось, глаза мгновенно сузились. Норт победно усмехнулся и снова повернулся ко мне:
- Поешь?
Отрицательно покачала головой, мне в этот момент хотелось, чтобы все ушли и вернулся Пауль.
- А надо бы, - начал осторожно настаивать Норт, - ты не ужинала, к тому же мне, чтобы приступить к лечению, нужно чтобы у тебя хоть немного силы восстановились.
- Странно, что у тебя они восстановились так быстро, - вставил ректор.
Дастел даже не счел нужным реагировать, и вновь обратился ко мне:
- Суп или чай?
Ничего не ответила, ему ответ и не потребовался - прикоснувшись к моей щеке, Норт повернулся и вышел, но проходя мимо лорда Гаэр-аша зло сказал:
- И больше никаких разговоров наедине!
Теперь совершенно не отреагировал ректор. Начинаю понимать, что они действительно родственники.
- Ох, девочка, - старичок простер ладонь надо мной, - процесс восстановления, конечно, пошел, но магии в тебе сейчас мизер. Что ж ты так? До выгорания всего ничего осталось.
Почему-то я посмотрела на ректора, и поняла, что он не сводит с меня внимательного, изучающего взгляда.
- Нет, определенно не могу понять, что нужно было сделать, чтобы настолько выплеснуть себя, дорогуша, - старик провел ладонью вниз, до бедер, затем хмыкнул и произнес:- Артан, дружок, напрасно, ох напрасно ты Нортика обвинил.
- В смысле? - хрипло переспросил ректор.
- А никто девочку не тронул.
И я даже сразу поняла, о чем речь! Поняла, покраснела и попыталась остановить целителя, но не успела:
- Не было у них ничего, у этой девочки так и вообще никого никогда не было. Зря воздух сотрясал, миленький, зря.
Я возмущенно рот открыла, а старичок мне:
- Закрой. Тебе бунтовать еще рано, не ко времени, да и впустую, не при тебе так наедине бы ему сказал и про это, и про то, что явно защитный артефакт изготовила, да не один. Как не выгорела, ума не приложу!
Действительно после такого мне оставалось только напряженно молчать.
- Сказочку про пьяную отвагу дознаватели, конечно, съедят, не подавятся, - взгляд светло-серых словно выцветших глаз напугал до дрожи, - да только меня не обманешь. Ты артефакты изготовила, милая, - чувствую, что начинаю дрожать сильнее, - причем что-то вееесьма действенное. Весьма... Заподозрил бы Эль - таим, - старик усмехнулся, - да только он против тьмы изначальной не выстоит, а твоя поделочка не просто блокирует - впитывает полностью.
И вот тогда я не выдержала и спросила:
- Кто вы?
Старик улыбнулся. Это была крайне неприятная улыбка. И он ничего не ответил на мой вопрос, но повернувшись к ректору, произнес:
- Охота идет на девочку, Артан. Охота не шуточная. Я не знаю, кому она так мешает, но сопоставь факты - маг-отступник из приближенных отправляется уничтожить одну адептку и его тело погибает. Мы с тобой в курсе, кто такие отступники - пусть мальчики уничтожили тело, но душа вечного вернется к собратьям и принесет с собой всю информацию. О том, что девочка жива они уже знают. Знают отчетливо и сам видишь - раз подняли древние захоронения и создали измененную нежить, значит, готовы на многое, чтобы уничтожить ее. Не могу даже представить, для чего им это, но, ради меня, да и себя, сохрани девочку живой.
Лорд Гаэр-аш задумчиво кивнул.
- Вот и чудненько, - пропел старик, - и да - прикрой мальчиков, артефакты пусть останутся при них, и тебе и мне спокойнее.
Ректор вновь кивнул.
Старик повернулся ко мне и строго, приказным тоном, потребовал:
- Никакой магии семь дней. Вообще никакой, все поняла?
Я поняла, но ответила тихое:
- Нет.
И все добродушие старика вмиг слетело, как маска сорванная ветром.
- Послушай, девочка, - он склонился надо мной.
- Дед, не нужно, - неожиданно вмешался лорд Гаэр-аш.
Старик и не стал. Несколько секунд он прожигал меня взглядом, затем сказал:
- Твоя кровь способна возвращать жизнь. Не думаю, что Тадор сообщил тебе об этом, но полагаю, ты должна знать - три последние капли твоей крови вернут жизнь даже в давно мертвое тело.
Я промолчала, стараясь не показать, как мне больно.
Старик же продолжил:
- Тебе нельзя к вечным, девочка, они убьют мгновенно, ведь об опытах Тадора им все известно. И к артефакторам тоже нельзя - запрут в недосягаемости для мира и заставят изготавливать все новые и новые артефакты.
Не сказала ни слова, но одна слеза, каким-то немыслимым образом медленно потекла по щеке и взгляд старика изменился.
- Не обращайте внимания, - хрипло попросила, - это не то, о чем вы подумали... просто глаза слезятся.
Целитель не поверил, он стоял и смотрел, как по моим щекам текут еще слезы, и я в итоге, не выдержав, с трудом повернулась на бок, просто пряча лицо и свою истерику.
- Отпусти прошлое, - вдруг тихо посоветовал старик. - Отпусти... Живи настоящим, думай о будущем и запомни, милая, отступники не умеют любить.
Я не знаю, смогла бы сдержаться и не разреветься позорно, если бы от двери не раздался счастливый голос Дана:
- Рия, я тебе суп сварил. Сам!
И я даже всхлипывать перестала.
- И да, тут к тебе, лорд Гаэр-аш, посторонитесь, будьте любезны. Риа, к тебе хвостатая пришла!
Торопливо вытерев слезы, я повернулась, приподнялась и обнаружила две вещи - никакой одежды на мне нет, и казан с супом в комнату принесла Салли. А следом за саламандрой, осторожно ступая, вошел Норт с подносом и гордо всем объявил:
- Оставьте нас наедине с невестой!
Никто не двинулся с места. Салли, донеся медную кастрюлю до стола, взобралась, удерживая емкость на голове, переставила на крышку прикроватного столика, отряхнулась от сажи, и направилась ко мне, гордо вскинув мордочку. Подошла, осторожно ткнула меня лапкой, замерла. Ткнула еще раз, высунув язык и недовольно цокая. А затем расположила лапку на моем плече, прикрыла глазки... Волна тепла прошлась по телу вмиг согрев и даже слезы высохли.
- Спасибо, - прошептала я.
Салли кивнула, затем кончик ее хвоста вспыхнул огнем, погас, оставив черноту сажи, и словно карандашом, саламандра написала прямо на одеяле: 'Рик переживает. Этот, - кончик указал на Норта, - не пустил'.
