Марлена Штрерувиц - Соблазны
Герт Шторнтберг позвонил Хелене на работу. Не могли бы они поговорить. Он хочет поблагодарить ее. И попросить совета. Он знает от Пупсика, что она сделала. Хелена договорилась о встрече. В голову не пришло ничего, кроме кафе "Захер". Его проще всего найти. Он попросил ее встретиться в тот же вечер. Он должен уезжать. Да. Если так, сказала Хелена. Ей не хотелось. Нет никакого смысла. В обед Хелена должна встречаться с каким-то господином Роцеком. В "Хилтоне". В холле. Уходя, Надольный сообщил ей об этом. В час дня. Хелена никогда еще не была в этом отеле. Вошла со стороны парка. Как ей найти в этом огромном холле незнакомого человека? Почему Надольный не мог пригласить его в бюро? Хелена чувствовала себя потерянной и беззащитной. Она подошла к первому слева столику бара. Села. Спросила бокал шампанского. Держала бокал в руке и осматривалась. Ни за одним столиком и ни на одном диване не было одиноких мужчин. Как бы то ни было, я — здесь, подумала она. Решила подождать двадцать минут. И уйти. Глядела в бокал. Надеялась, что этот Роцек опоздает и ей не придется встречаться с ним. Хелена выпила залпом шампанское. Резкое на вкус. Она расплатилась. Когда она встала, к ней повернулся мужчина за соседним столиком. Не ее ли фамилия Гебхард. "Да", — отвечала Хелена. "Wonderful", — произнес мужчина. Он был невысок. Приземист. Бицепсы распирают рукава. Лицо рябое и загорелое. Рядом с ним сидел бледный пожилой господин в костюме в тонкую полоску. Рябой подхватил Хелену под локоть и усадил за свой столик. Не вставая. "Я — Клаус Роцек. Это — мистер Гольденберг". Хелена кивнула. Похоже, мистер Гольденберг не собирается подавать ей руку. "Лео очень рекомендовал вас". Хелена с недоумением поглядела на Клауса Роцека. Потом сообразила. Ведь Надольного зовут Леопольд. "Неужели?" — улыбнулась она мужчинам. Роцек улыбнулся в ответ. Мистер Гольденберг смотрел в стол. Роцек заказал Хелене еще бокал шампанского. Рассказал, что знает Надольного по совместной охоте в Венгрии. И он a real good guy[3]. Этот Лео. И Лео предложил помочь решить их проблему. Им нужен кто-нибудь с организаторскими способностями и тонким чутьем. К каждой фразе Роцек прибавлял "you know"[4]. И сразу объяснил почему. Он живет в Нью-Йорке. Работает там. А там привыкаешь к этакому. You know. Роцек Хелене понравился. Мистер Гольденберг по-прежнему глядел только в стол. Или же откидывался назад и смотрел на людей, что поднимались и спускались по лестнице в центре холла. Прошло много времени. Хелена уже знала, где Роцек родился. А именно, в Бургенланде. Где он ходил в школу. В Айзенштадте. Как его в семнадцать лет отправили к родственникам в Америку. Там он и остался. Внезапно Гольденберг нагнулся вперед. "I want to state my business. If you don't mind". — "O Harry. Yes. By all means do!"[5] Гольденберг говорил в стол. "My friends. A group of friends. We are doing a tour of Europe. Coming fall. And we like to do things in each place according to history. Roman baths in Rome. Corrida in Madrid. That sort of thing. You see. In Vienna we like to have a ball. In grand style. Baroque. You understand. The venue should be very private. And we think, we should have shoes, silk stockings and crowns. Detailed particulars you get from Klaus. I've got to lie down. I have to do business in the afternoon. Good bye"[6]. Говоря, продолжал глядеть в стол. Встал и ушел. Хелена посмотрела на Роцека. Роцек смотрел вслед Гольденбергу. Вид у него был нервный и виноватый. "Не is pissed. I can see that. You know"[7]. Но. Полагаю, это не ваша вина, сказала Хелена. "Нет. Нет. Это все дела. Вечно дела. Money is an unparalleled rival[8]. You know". Роцек заказал себе еще кофе, а Хелене — еще шампанского. Пусть Хелена составит примерную смету и пришлет ему. Он подал ей визитку. Они сидели и пили. Роцек диктовал Хелене даты, число участников и предполагаемые места проживания. В голове у Хелены было пусто. От шампанского. Роцек становился все рассеяннее. Хелене пришлось переспросить его насчет оркестра. Потом Роцек простился. Она наверняка справится со всеми проблемами. Он распорядился приписать напитки к своему счету. Подписал счет и исчез в глубине холла. В направлении лифтов.
Для встречи со Шторнтбергом Хелена переодеваться не стала. Она сидела в кафе "Захер". Снова под портретом императрицы Сисси. И сердилась. Ее серый льняной костюм измялся. Особенно юбка. Когда она стояла, юбка из-за поперечных складок делалась короче. С тех пор, как она была беременна Катариной, под правым коленом выступила с внутренней стороны вена. Хелена опасалась, что это заметно. Когда юбка задирается. Шторнтберга Хелена узнала сразу. Она видела у Пупсика фотографии. И на Софи он был похож. Хелена помахала ему. Шторнтберг подошел. Он был высокий, широкоплечий, темноволосый, в безукоризненном летнем костюме цвета хаки. Остановился перед ней. Хелене он сразу не понравился. Она пожалела, что пришла. Она глядела на его дорогие туфли. Этот мужчина получает все, чего хочет. Хелена сердилась на себя. И на то, как она выглядит. Шторнтберг сел и заказал минеральной воды. Хелена пила кофе. Шторнтберг поблагодарил за то, что она пришла. Сколько он ей должен. Ей ведь пришлось платить? Той ночью. Хелена отвечала — нет. Она заплатила за такси. Дала на чай людям из Службы спасения. Но от Шторнтберга ей ничего не нужно. Что он знает о деньгах. Банкир. Нет. Все в порядке, сказала она. Как Пупсик чувствует себя? И Софи. Шторнтберг пожал плечами. Хелена видела, что он ее разглядывает. Интересно, чего он ждал, думала она. Она сказала: "Да, я настоящая подруга". Шторнтберг кивнул. Что будет дальше? Да. Ему придется забрать Софи. Это же очевидно. Хелена оцепенела. Ей такое и в голову не приходило. Никогда. Она-то думала, Пупсик сможет получить от Шторнтберга денег. Или же вновь переехать к нему. В Лондон. Бросить все это в Вене. Начать сначала. Хелена глядела на мужчину. "У меня новая жена. Она ждет ребенка. Сначала Софи поедет к моей матери в Гамбург. А там посмотрим. Что же я могу поделать. Я не могу оставить ребенка здесь. Вы должны согласиться со мной". Хелена вспомнила Софи. Как та стояла и говорила: "Добрый вечер". "Но. Тогда Пупсику конец". — "Поверьте, я все испробовал". Шторнтберг поглядел на свой стакан. "Вы знаете другой выход?" Хелена рассматривала свои руки. Они лежали на коленях. На мятой серой ткани. Хелена провела указательным пальцем правой руки по надувшимся синим жилам на тыльной стороне левой. Нет. Она не знала другого выхода. И не знала, что теперь будет лучше для Софи. Не знала, что можно сделать для Пупсика. Она вообще ничего больше не знала. Про себя она произнесла: "А я точно знаю, что ты тоже виноват во всем, Шторнтберг. Старая свинья, вот ты кто. Это я знаю точно". Она почти плакала. И думала, как все было бы просто, если бы у нее был порядочный муж. Тогда она взяла бы Софи к себе. Как минимум — на первое время. А так… Когда же все произойдет? В течение недели, отвечал Шторнтберг. Не сможет ли она потом присмотреть за Пупсиком? Он должен дождаться приезда матери. Кстати говоря, Пупсик на все согласна. Она все подписала. У адвоката. Все улажено. Но должен сознаться, он не знает, действительно ли Пупсик понимала, что происходит. Она принимает таблетки. "Она покончит с собой", — сказала Хелена. Шторнтберг провел обеими руками по волосам. Он ведь за все заплатит. За лечение от наркозависимости. За врачей. За уход. За все. Но она только сидит да улыбается. Это невыносимо. Не могла бы Хелена поговорить с ней? Хелена подумала, не сказать ли этому человеку "нет". Я не стану говорить с ней. У вашей бывшей жены, сударь, связь с моим мужем. Я же всего-навсего ее лучшая подруга. Но она сказала "да". Она поговорит. Присмотрит. Окажет влияние. "Как все это печально", — сказала она. В распухшем горле першило. Она постарается. Пусть он позвонит. У него же есть все телефоны. "Я долго старался вернуть ее", — сказал Шторнтберг. Хелена знала. Она слушала их телефонные разговоры, когда Пупсик орала, что с ней этот номер не пройдет. Пусть-ка он развлекается со своими девками. "Я знаю, — сказала она. — Я знаю". Хелена допила свой кофе. Она устала. Не шевельнуть ни рукой, ни ногой. Ей пора. У нее ведь двое детей? — спросил Шторнтберг. Он тоже встал. Хелена коротко взглянула на него. Глаза у него карие. Она ушла. Расплатилась по дороге с официантом за кофе. Чтобы Шторнтберг не платил за нее. "Вы удивительная женщина", — сказал он. Ты имеешь в виду — скучная, подумала Хелена. Не подала ему руки. Что этот тип вообще знает, подумала она. В машине Хелена задумалась о том, что Пупсик могла бы жить припеваючи. Нормально. По крайней мере. При этой мысли усталость навалилась еще сильнее. Во время разговора Хелена раздумывала, что было бы с ней, если бы у нее забрали Барбару или Катарину. Ужасно. Как только Пупсик могла согласиться. Хелена подумала, что без девочек не смогла бы жить. Ехала домой. Сжимала губы так, что стало больно. Ощущала собственную беспомощность. Шторнтберг вновь объяснил ей, как устроена жизнь. И кто побеждает. В этом мире. Хелена испугалась. Видела, как Софи уходит, держась за руку Шторнтберга.
Хелена лежала на кровати. Сквозь щель в гардинах падали косые лучи солнца. В квартире — полная тишина. Даже холодильник не гудит. Девочки ушли с бабушкой в парк. С улицы — ни звука. Покой субботнего вечера. Хелена лежала на правом боку. Положив под голову правую руку. Левая лежала перед ней на одеяле. Она глядела на секундную стрелку своих часиков. С каждой секундой вероятность росла. Ведь когда-нибудь он должен позвонить. Он ведь говорил. Обещал. Хелена лежала и смотрела на часы. Чувствовала себя свободной. Не задыхалась, как обычно. Когда думала о Хенрике. Ни камня в груди. Ни боли в желудке. Руки и ноги не немеют. И затылок не ломит. Как будто тело существует лишь для того, чтобы смотреть на часы. Как проходит время. Она любила его. В эти минуты. Тут уж ничего не поделаешь, думала Хелена. Снова проснулась. На улице тормозили машины. Хлопали дверцы. Мужские голоса кричали что-то о "победе" и "реванше". Наверное, сыновья соседей напротив. Хелена частенько видела, как они выходят из дома с теннисными сумками. Она проспала четверть часа. Покоя — как не бывало. Хелена смотрела на солнечные лучи. Как танцуют пылинки. Спокойно и невозмутимо. Хенрик не позвонит. Никогда. Наверное. Она одна. Как всегда. И никто из них не считает нужным сказать ей об этом. Сообщить. Ей давали это понять, не звоня. Чтобы сама сообразила. Грегор тоже не говорил ей, в чем дело. Только все больше злился. На нее. Злился. Разве она ничего не замечает, орал он. Ей нужно письменное подтверждение? Хелене хватило бы просто знать, где сейчас Хенрик. Где он пребывает. Существует. И тут все навалилось. Камень в груди. Боль в желудке. Ломота в затылке. Одышка. Головная боль. Хелена лежала на кровати. Часы — перед глазами. Солнечные лучи стали еще более косыми.
