Дебби МАКОМБЕР - СВАТЫ
— Пока остывает печенье, почему бы тебе не принести почту?
— Конечно, мам.
Обычно Дори могла рассчитывать на хорошее поведение Денни в течение декабря, но в этот раз он был даже более чутким, любящим и внимательным. Она уже подумывала, что ей следует начать волноваться. Он не изводил ее своими вопросами о Рождестве и его подарках. Денни также не стал уговаривать ее продолжить поиски нового отца. До сегодняшнего утра он не говорил ничего. И впервые завел речь об этом несколько минут назад.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда на кухню вошел Денни. Он сложил почту на стол, снял трубку и, затаив дыхание, ответил. Через несколько минут он повернулся к Дори:
— Мам, догадайся, что случилось! Это Джон. Он хочет знать, могу ли я прийти. Он счастлив, ведь его папа возвращается домой, и они снова будут настоящей семьей.
— Это превосходно. Скажи Джону, что я рада за него.
Дори не была удивлена. Том с такой заботой подошел к выбору рождественских подарков для семьи, что Дори поняла, как сильно он любит близких. Он никогда не говорил ей, почему они с женой разошлись, но Дори была действительно рада услышать, что они уладили свои проблемы. Осмеливалась ли она надеяться, что Гевин осознает свою любовь к ней и вернется? Ни один мужчина не смог бы целовать и держать ее так, как это делал он... Но потом Гевин отошел в сторону, и, похоже, без сожалений. Пола получила свой рождественский подарок, и Дори размышляла, получит ли она когда-нибудь свой.
— Можно я пойду? Я закончу украшать печенье позже.
— Не волнуйся из-за этого. Осталось всего несколько штук из последней партии, и я справлюсь сама. Иди и повеселись.
— Спасибо, мам.
Он быстро натянул куртку и послал ей поцелуй — он начал делать это совсем недавно, чтобы по-настоящему не целовать ее.
— Пожалуйста, — сказала она легкомысленно. — И будь дома через час.
Последние ее слова были заглушены звуком захлопнувшейся двери.
Дори наблюдала за быстрыми сборами Денни. Ее сын взрослеет. Раньше она смотрела на него и думала о Бреде, но сейчас увидела, что Денни становится самим собой, самостоятельной личностью.
Она протянула руку и взяла стопку почты, которая, казалось, состоит из счетов и нескольких поздравительных открыток. Дори отнесла все это в гостиную, села на диван и положила ноги на журнальный столик. Первый конверт имел обратный адрес, который она не смогла сразу же вспомнить. И она с любопытством его открыла. Вместо открытки внутри лежало письмо, написанное от руки на листке из блокнота. Дори развернула бумагу и скользнула взглядом вниз листа, где узнала подпись Мелиссы. Ноги Дори начали подгибаться, она резко выпрямилась. После первой строчки она прикусила губу и часто заморгала.
«Дорогая Дори, я хотела написать и поблагодарить Вас за то, что Вы пришли на мое шоу. Появление папы было настоящим сюрпризом, и я надеюсь, что Вы действительно поверили мне, что я ничего не говорила ему. Я правда ничего ему не говорила.
Папа объяснил, что я не должна беспокоить Вас, и я не буду делать этого впредь. И это невероятно сложно, потому что Вы мне нравитесь. Я знаю, Дейдра — моя настоящая мама, но я не знаю ее в таком качестве. Она симпатичная, но мне не кажется, что она счастлива быть матерью. Когда я думаю о маме, я думаю о ком-то вроде Вас — о женщине, которая делает покупки в магазине «Албертсонс». Которая позволит мне попробовать наложить макияж и побрызгаться духами, даже если я использую слишком много. Матери — особые люди, и в первый раз в своей жизни я увидела, что это такое на самом деле. Спасибо, что Вы показали мне, как же надо любить своих детей.
Мне плохо, потому что между Вами с папой не наладились отношения. Я чувствую себя даже еще хуже, потому что папа сказал, что я не должна больше Вас беспокоить. И наверное, я не должна была даже писать это письмо. Но как следует поблагодарить Вас — это ведь вежливо. В любом случае папа не разрешает мне говорить о Вас и о Денни. Сейчас у него нет на меня времени, но это и хорошо, потому что я все еще злюсь на него.
Я бы хотела думать о Вас как о маме, Дори, но не могу, потому что каждый раз начинаю плакать. Однажды Вы сказали мне, как сильно Вы хотели дочь. И я очень бы хотела ею быть.
Ваша почти дочь, Мелисса».
Слезы навернулись на глаза Дори, когда она аккуратно сложила письмо и сунула его обратно в конверт. Это был урок, который она никогда не рассчитывала выучить.
Да, она испытывала опустошающее чувство тоски по мужчине, который не способен взять на себя обязательства. Но в этом она могла обвинять лишь себя: он честно предупредил ее, просил, чтобы она не влюблялась в него. Проблема заключалась в том, что он ничего не упоминал о любви к Мелиссе, а Дори полюбила эту девочку. И сейчас вместо двоих людей, которые встречают Рождество с тяжелым сердцем, таких несчастливцев было четверо.
Гевин Паркер мог быстро переключить свое внимание на других женщин, и в следующий раз, когда она увидит его, если такое вообще случится, Дори ему так и скажет. Как много времени ему понадобится, чтобы понять, как сильно она его любит? Пусть Гевин и разозлится, но она ответит на письмо Мелиссы. И может быть, через несколько месяцев, когда ей будет не так больно, она навестит девочку в школе, и они проведут вместе день.
Взгляд Дори застыл на красиво украшенной рождественской елке и на нескольких подарках, лежащих внизу. Это должно быть самое счастливое время года. Но оно таким не было. Во всяком случае, для Денни и Дори. Только не в этом году. Игрушечный лев, которого Гевин выиграл для нее, сидел рядом с телевизором, и Дори не могла сопротивляться желанию подойти и взять его. Она крепко обняла игрушку и зарылась лицом в его пушистую гриву.
Вскоре волны душевного беспокойства затихли, Дори вытащила бумагу и написала Мелиссе ответ. Позже, когда она почувствовала себя спокойнее и когда Денни лег спать, она перечитала свое письмо и убедилась, что там было написано все необходимое. Никакое другое письмо не смогло бы отразить всю ту любовь, которая была в ее сердце.
«Дорогая Мелисса, спасибо тебе за такое замечательное письмо. Я почувствовала себя куда лучше после его прочтения. Я знаю, что ты не говорила отцу про показ мод, поэтому, пожалуйста, не думай, что я обвиняю тебя в случившемся.
Я хочу попросить тебя кое о чем, и сейчас ты, возможно, не поймешь моей просьбы. Но поверь, очень важно, чтобы ты не злилась на отца, ведь сейчас он нуждается в тебе, как никогда. Он любит тебя, Мелисса, любит очень сильно. И ты никогда не должна в этом сомневаться. Я тоже волнуюсь о нем, но ты должна любить его за нас обеих. Будь терпелива с ним.
После праздников, если все будет хорошо, я приеду, и мы вместе проведем день. А до тех пор хорошо учись и продолжай шить. Ты проявляешь талант в этом деле, особенно в стежках!
Ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце, Мелисса. Хотя я и не могу стать твоей матерью, позволь быть тебе другом.
Люблю, Дори».
Дори была благодарна, что декабрь такой загруженный месяц. Если бы сейчас было какое-то другое время, она, возможно, пала бы жертвой еще больших сомнений и горечи. Каждый вечер на следующей неделе проходило какое-нибудь мероприятие, которое они с Денни собирались посетить. Но, несмотря на то что она была с семьей и друзьями, чувство одиночества ощущалось невероятно сильно — так, как никогда раньше. Она чувствовала себя, будто потеряла какую-то жизненно важную часть себя, и это было истиной — она потеряла сердце. Дори отдала его Гевину. И сейчас она глубоко погрузилась в состояние апатии и равнодушия. После того как он запаниковал и бежал от ее любви, Дори думала, что сможет быстро подняться с того места, где она рухнула, и вновь встать на ровную тропу своей жизни. Но сегодня она с болью поняла, что должно пройти намного больше времени, прежде чем она сможет обрести равновесие. Но так или иначе, она добьется этого — сейчас это ее главная цель.
За два дня до Рождества Дори с сыном сидели за ужином. Денни ложкой размазывал по тарелке картофельное пюре, а затем собрался с силами и прочистил горло, очевидно собираясь сделать весомое заявление.
— Мам, ты знаешь, что сегодня канун Рождества — сочельник?
Дори отложила вилку.
— Ты прав, — сказала она.
— Ведь уже скоро Рождество, и я подумал, может, мы откроем подарки?
— Нет, пока не наступит утро Рождества. — Дори не медлила ни секунды. — Ожидание — это тоже часть забавы.
— Мам, я ненавижу это. Ну хотя бы один подарочек. Пожалуйста.
Суровый взгляд матери заставил его замолчать, и он сосредоточил все свое внимание на разрезании своего бифштекса на маленькие кусочки.
— В этом году мы снова поедем к дедушке с бабушкой?
