Ник Хорнби - Голая Джульетта
— Здрасьте, приехали. В Америке. — Барнси хлопнул обеими ладонями по полу, припечатав к нему американского любовника Энни.
— Мы не в таких отношениях.
— Подумать только!
— И думать нечего, Барнси.
— А вот я думаю, что ты глубоко заблуждаешься.
— Да о чем тут думать?
— Я тебе не про раздумья толкую, — пылко возразил Барни.
— Вот и я о том же. Не о чем тут думать.
— Разведусь, бля буду, разведусь, зуб даю. Я уже давно собирался развестись, а как тебя встретил, решился.
— Так ты еще и женат? К дьяволу, Барнси, ну ты и наглый тип!
— Да тьфу на нее, ты только послушай, с ней жить невозможно. Ночные клубы она ненавидит. Соул на дух не переносит. Ей подавай только всяких косматых коров по телику из «Эй, ты, мы ищем таланты». — Барнси на секунду замолк, как будто обдумывая сказанное. — Ну ее нах-х… У нас с ней ничего общего. Я только что понял, что мы с ней друг другу не подходим. Все, развод, развод! И я не просто тебе лапшу на уши вешаю, точно разведусь.
— Посмотрим, что ты запоешь, когда вернешься домой.
— И смотреть нечего, я твердо решился.
— Вряд ли нам с тобой это поможет.
— Почему нет? Ты ведь повеселилась сегодня ночью.
— Ну да, немножко повеселилась. Только не с тобой — большую часть вечера я провела с Гэвом. С Роз. С Терри Джексоном. А ты развлекался сам по себе.
— Ну дык я так пляшу. Партнерша мне не нужна. На танцполе, чтобы крутить стойки и всякие такие штуки, я должен быть весь в себе. А если мы с тобой, скажем, телик глядим, я совсем не такой.
— То есть весь из себя? Или ты имеешь в виду, что не станешь крутить стойки во время моей любимой передачи?
— Да. Нет. Не знаю. На рыбалке я тоже весь в себе. Просто предупреждаю.
— Хорошо, когда люди друг с другом искренни с самого начала.
— Стебаешься, — криво ухмыльнулся Барнси.
— Есть немножко.
— Что ж, и ладно. Много я тут херни намолол, да? — Он встал. — Ну, мне пора, пожалуй.
— Да оставайся, диван удобный.
— Спасибо, спасибо, ценю заботу. Но у меня, знаешь, свои правила игры: или секс, или на выход.
— И куда теперь?
— Обратно в клуб. Я так рано никогда оттуда не сваливал. Дань уважения тебе, можно сказать. — На прощание Барнси пожал ей руку: — Рад был познакомиться. Конечно, радости можно было б и подбавить, да ладно, и так сойдет. Всех не загребешь.
На следующее утро ей уже казалось, что Барнси персонаж ее сновидения. Его некрупная мускулистая фигура, упаковка с тальком, его прыжки и стойки на руках явно подлежали психоанализу с целью определения индивидуальных особенностей восприятия ею мужской сексуальности.
Нет, не следовало ей описывать события этой ночи на следующее утро, во время встречи с Малкольмом. Хмель еще не выветрился у нее из головы, когда она в назначенное время направилась на прием, и потому ей захотелось поупражняться на беззащитном старике, использовать его беспросветную затхлость в качестве оселка для оттачивания своей просветленной прогрессивности. Беседовать с Малкольмом о сексе — все равно что обстреливать его из водяного пистолетика, но Энни это не остановило. Основательно подмокший Малкольм выглядел невесело, и она уже недоумевала, с чего ей в голову пришла такая идиотская идея.
— Сексуальный план… — горестно пробормотал Малкольм. — Значит, вы встретились с лесбиянкой, чтобы стать проституткой.
Что на такое ответишь?
— То, что она лесбиянка, не имеет никакого значения.
Нет, не то. Все не то и не так.
— Не знал, что в Гулнессе есть лесбиянка.
Совершенно определенно не то. Однако не мог же Малкольм оставить сексуальную ориентацию Роз необследованной.
— В Гулнессе проживают по крайней мере две лесбиянки. Но это не…
— И куда они ходят?
— То есть как — куда ходят?
— Понимаю, что я не в курсе событий. Никогда не слышал о клубах или барах для лесбиянок в Гулнессе.
— Малкольм, зачем им какие-то специальные клубы? Вам же не нужен специальный клуб или паб для гетеросексуалов.
— Ну, полагаю, я бы чувствовал себя неуютно в негетеросексуальном пабе.
— Они ходят в кино. В любые рестораны, пабы. Ходят в гости к знакомым.
— Ах да, к знакомым. — Физиономия Малкольма еще больше помрачнела. Ясно, что он подумал: у знакомых, за закрытыми дверьми…
— Может быть, вам стоит поговорить с Роз, если вас так интересуют лесбиянки нашего города?
Малкольм покраснел:
— Это не праздное любопытство, это профессиональный интерес.
— Не хочу показаться эгоисткой, но, может быть, займемся мною?
— Я не знаю, о чем вы хотите побеседовать.
— О моих проблемах.
— Я как-то запутался в ваших проблемах. Они, кажется, меняются каждую неделю. О своем длительном моногамном партнерстве вы уже не упоминаете. Похоже, что все прошедшие годы для вас ничего не значат. Вас больше интересует посещение ночных клубов с целью подцепить мужчин.
— Малкольм, о том, что было прежде, мы говорили прежде. Если вы становитесь в позицию судьи, то мне лучше вообще вас больше не посещать.
— Мне кажется, вы собираетесь совершить много такого, на что мне захочется смотреть с позиции судьи. Из чего следует, как мне кажется, что вам как раз не следует прекращать визиты ко мне.
— И на что же вам захочется смотреть с позиции судьи?
— Ну, на то, что вас тянет спать с кем попало.
Энни вздохнула:
— Можно подумать, что вы меня совсем не знаете.
— В теперешнем обличье — не знаю. Такую, которая готова отдаться первому встречному Тому, Дику и/или Гарри, — не знаю.
— С той только разницей, что я именно не отдалась первому встречному.
— Этой ночью, вы имеете в виду?
— Я вполне могла переспать с Барнси, но не стала этого делать.
Она пожалела, что не знает полного имени Барнси. Это придало бы ее словам больше достоинства, особенно в такой двусмысленной ситуации.
— А почему?
— Потому что, что бы вы обо мне ни думали, я все же не полностью законченная шлюха.
Конечно, от шлюхи в ней вообще ничего не было. В течение пятнадцати лет она не слишком регулярно спала с одним-единственным мужчиной, по большей части без особого воодушевления. Но, даже произнося фразу, что она «не полностью законченная шлюха», она ощутила, как крепнет ее уверенность в себе, в своем сексуальном достоинстве. Вчера она такого и выговорить-то не смогла бы.
— И чем он вам не угодил?
— Дело не в нем. Он славный парень. Странноватый, но в полном порядке.
— Так в чем же дело?
— Я точно представляю, кого я ищу.
— Неужто?
— Да. Определенно. Моего возраста или старше. Чтобы умел держать в руках книгу. Неплохо, если с какой-нибудь творческой жилкой. Собственный ребенок или дети — пожалуйста. Мне нужен кто-то, кто жил, хоть немного.
— Вижу, кого вы описываете.
Вот в этом Энни как раз весьма сомневалась. Появилось, правда, у нее подозрение, что Малкольм сейчас извлечет из рукава жестом фокусника своего недавно разведенного сына или племянника, поэта-любителя и профессионала-музыканта манчестерской филармонии.
— Неужто?
— Вы ищете противоположность.
— Чью?
— Противоположность Дункана.
Второй раз за последнее время Малкольма можно было возвести в ранг ясновидца, пусть и несколько поспешно. Такер — во всем полная противоположность Дункана, у которого ни детей, ни творческой жилки, ни жизни своей не было. Он никогда не швырял камни в окна записных красоток, никогда не страдал алкоголизмом, не колесил по Америке и Европе, не втаптывал в грязь данного Господом таланта. Даже такеровский отрыв от жизни можно было трактовать как жизнь, если подходить с позиции его фанатов. Что ж получается, она влюбилась в Такера, потому что он полная противоположность Дункана? И сам Дункан влюбился в Такера, потому что он его собственная противоположность? Стало быть, Энни и Дункан образовали в головоломке своих отношений зияние сложных очертаний, с причудливыми выступами, зубцами, уголками, а Такер заполнил это зияние?
— Чушь, — выдохнула она еле слышно.
— Что ж, рассматривайте это как одну из возможных гипотез.
Дорогая Энни!
Вы спрашиваете, что делать, потеряв пятнадцать лет жизни. Издеваетесь или шутите? Не знаю, говорил ли вам кто-нибудь об этом, но меня можно считать крупным специалистом по потерянным годам. Я потерял куда больше пятнадцати лет, но разницей можете пренебречь и рассматривать меня как родственную душу, а ежели желаете, то и как своего наставника.
Прежде всего, постарайтесь откорректировать эту цифру. Составьте список прочитанных вами интересных книг, просмотренных фильмов, бесед с интересными людьми и так далее. Присвойте всем пунктам этого списка временное эквиваленты. При помощи такого рода бухгалтерии вы, скорее всего, сможете убавить число потерянных лет до десяти. Я, во всяком случае, смог, хотя должен признать, что слегка жульничал. К примеру, я вычел из числа потерянных лет весь возраст моего сына Джексона, хотя он, например, посещает школу и спит без моего активного участия.
