Николя Барро - Улыбка женщины
— Идите к нам, Андре! — кричал он. — Вы тоже должны сняться с нами.
Я заковылял на его зов. Счастливый издатель, обняв нас с Миллером за плечи, шептал мне на ухо: «Я без ума от этого англичанина! Полный восторг!» Я кивал, выдавливая из себя улыбку и наблюдая краем глаза за красным бархатным платьем, мелькавшим в хвосте очереди за автографами.
Роберт Миллер снова сел и начал подписывать книги. Я подошел к Адаму и испуганно дернул его за рукав.
Он поднял на меня удивленные глаза:
— Но ведь все идет просто блестяще!
— Адам, я не об этом. Она здесь, — прошептал я срывающимся голосом. — Она!
— Боже мой! — Он мгновенно изменился в лице. — А это точно она?
— Да, Адам. — Я схватил его за локоть. — Вон та женщина в красном бархатном платье, видишь? В самом конце. Она тоже хочет подписать у него книгу. Адам, мы должны помешать ей любыми средствами. Ее ни в коем случае нельзя подпускать к твоему брату!
— О'кей, — кивнул Адам. — Тогда вернемся на свои посты.
Когда Орели Бреден наконец подошла к столу и положила на него книгу, сердце мое забилось как сумасшедшее.
Она повернула голову и, вскинув брови, холодно посмотрела на меня. Я шепотом поздоровался, но Орели не удостоила меня ни единым словом. Вне всякого сомнения, она на меня злилась, и жемчужные серьги в форме слезинок решительно раскачивались из стороны в сторону при малейшем повороте ее головы.
Она перегнулась через стол к Роберту Миллеру, и лицо ее просветлело.
— Я Орели Бреден, — начала она.
Я застонал. Дантист ласково улыбался, не понимая, о чем речь.
— Вы что-то хотели? — наконец спросил он.
— Нет, — затрясла она головой, а потом выжидательно уставилась на Сэма.
Роберт Миллер, он же Сэм Голдберг, продолжал улыбаться. Ему, очевидно, льстило внимание красивой женщины в красном бархатном платье. Он придвинул к себе ее книгу и задумался.
— Тогда напишем так: «Орели Бреден от Роберта Миллера с наилучшими пожеланиями», хорошо? — Он склонился над столом и погрузился в работу. — Прошу! — Орели Бреден захлопнула книгу, но продолжала стоять, не спуская с Сэма глаз. Несколько секунд он любовался ее сияющей улыбкой, а потом заметил: — Могу ли я сделать вам комплимент, мадемуазель? У вас чудесные зубы. — Он одобрительно кивнул.
— Мне в жизни никто не говорил ничего подобного, — покраснела Орели Бреден. А потом сказала то, отчего мое сердце мгновенно упало в пятки: — Как жаль, что вы не смогли прийти в «Куполь», я была там.
Теперь настала очередь Сэма Голдберга удивляться. На его лице отразилась лихорадочная работа мозга. Вполне возможно, что в первый момент наш зубной врач принял «Куполь» за одно из ночных увеселительных заведений, где пляшут длинноногие танцовщицы с перьями на попе. Он уставился на Орели остекленевшими глазами, словно пытаясь что-то вспомнить, а потом осторожно ответил:
— О да, «Куполь»! Я должен обязательно побывать там. Lovely place, very lovely!
Орели Бреден выглядела раздраженной. Ее розовый румянец перешел в бордовый, однако она не отступила.
— На прошлой неделе я получила ваше письмо, мистер Миллер, — тихо сказала она и прикусила нижнюю губу. — Я так радовалась вашему ответу.
Этого наш сценарий не предусматривал. На лице Сэма Голдберга выступили красные пятна, а меня прошиб холодный пот. Будучи не в состоянии вымолвить ни слова, я беспомощно внимал лепету стоматолога.
— Well… да… я охотно занимаюсь этим… да… — Он будто перебирал слова, не зная, что говорить.
Я умоляюще посмотрел на Адама. Тот взглянул на часы и наклонился к брату:
— Простите, мистер Миллер, но нам пора. Нас ждут на ужине.
— Да, — вставил я, подавляя в себе желание силой выволочь мистера Миллера из зала. — Мы действительно припозднились.
Потом я схватил Сэма Голдберга за руку и буквально стащил его со стула.
— Сожалею, но мы спешим, — виновато улыбнулся я Орели Бреден. — Нас давно ждут.
— Ах, месье Шабане! — вздохнула мадемуазель Бреден, словно только что меня увидела. — Большое спасибо за приглашение на чтения. — Она посторонилась, пропуская нас с Сэмом. Ее зеленые глаза возмущенно сверкали. — Приятно было познакомиться, мистер Миллер. — Она протянула недоумевающему Сэму руку. — Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре. — Она снова улыбнулась и поправила выбившуюся из прически русую прядь.
Сэм замер, ошеломленный.
— До свидания, мадемуазель, — наконец выдавил он из себя.
Не давая ему опомниться и не дожидаясь дальнейших вопросов, мы с Адамом буквально поволокли его сквозь толпу гостей, уже надевавших пальто и делившихся впечатлениями от вечера.
— Кто… кто эта женщина? — шепотом спрашивал Сэм, оглядываясь на Орели Бреден, все еще стоявшую у стола и провожавшую нас взглядом до самой двери.
11
Уже далеко за полночь я попросила Бернадетт вызвать мне такси. После достопамятного вечера мы зашли к ней домой выпить по бокалу вина.
В который раз я вспоминала, как Андре Шабане и господин в светло-коричневом костюме выводили спотыкающегося Роберта Миллера из зала и как он оглядывался на меня. Признаюсь, я не знала, что и думать.
— Понимаешь, что меня больше всего удивляет? — сказала Бернадетт, когда мы, скинув обувь, с ногами уселись на диван. — Ты написала ему письмо, и он тебе ответил. А сегодня пялился на тебя, как на привидение, и делал вид, что впервые слышит твое имя. Довольно странно.
— Трудно найти этому объяснение, — кивнула я.
Снова и снова я прокручивала в голове свой короткий разговор с Робертом Миллером, стараясь не упустить ни малейшей детали.
— Знаешь, он был просто ошеломлен… Он, похоже, вообще не понимал, о чем речь. Вероятно, не рассчитывал, что я приду на его чтения.
Бернадетт сделала глоток вина и потянулась за тарелкой с макадамиями.
— Хм… — рассуждала она, жуя орех. — Но он не выглядел пьяным. Тебе так понравилась книга, что ты пригласила его на ужин в свой ресторан. Так с какой стати ему удивляться, что ты явилась на чтения?
«И еще я посылала ему свое фото», — дополнила я про себя ее мысль. О вложенном в конверт снимке моя подруга ничего не знала, и в мои намерения не входило выдавать ей эту маленькую тайну.
— А когда я напомнила ему об ужине, он уставился на меня как ненормальный. Или стеснялся при всех говорить со мной об этом? — поделилась я внезапной мыслью.
— Вряд ли, — пожала плечами Бернадетт. — Непохоже, что Роберт Миллер из робких. Вспомни, как он отвечал на вопросы.
Бернадетт вытащила из волос заколку и потрясла головой. Светлые пряди словно засияли в свете стоявшей возле дивана лампы. Я наблюдала, как она в задумчивости приглаживает их руками.
— Или я очень изменилась оттого, что сделала другую прическу? — поделилась я внезапной идеей.
— Ну, я же тебя всегда узнаю! — рассмеялась Бернадетт. — А почему ты спрашиваешь? Потому что у женщины из романа распущенные волосы? — Она пожала плечами, откидываясь на спинку дивана. — Он вообще упоминал в письме об этих чтениях?
Я покачала головой:
— Нет, но это как раз объяснимо. Он мог ничего не знать о них, когда писал свой ответ. — Я тоже набрала горсть макадамий. — Самое удивительное, что этот Шабане ни словом не упомянул о сегодняшнем вечере. — Я разгрызла орех. — И у него был такой виноватый вид, когда я вдруг появилась в зале.
— А что, если он забыл?
— Забыл? — сердито переспросила я. — И это после сумасшедшего вечера в «Куполь», куда он пригласил меня только из-за Миллера? Думаю, он понимал, насколько это для меня важно.
Я положила руку на подлокотник дивана. Если бы не Бернадетт, я бы вообще ничего не узнала о том, что Роберт Миллер еще в Париже. Но моя подруга живет на острове Сен-Луи и часто покупает книги у Паскаля Фермье, как на самом деле зовут месье Шагала. И вот сегодня утром она случайно увидела в его магазине афишу. И когда мы в этот холодный солнечный понедельник по традиции встретились и отправились гулять в Тюильри, она первым делом спросила меня, пойду ли я в магазин «Козерог» на встречу с Робертом Миллером и можно ли ей ко мне присоединиться.
— Наконец я увижу этого загадочного писателя, — произнесла она, беря меня под руку.
— Но это невозможно! — воскликнула я. — Почему этот идиот из издательства меня не предупредил?
После обеда я отправилась в «Козерог», чтобы купить два билета. «Какое счастье, что у меня сегодня выходной!» — думала я, поднимаясь в метро по эскалатору. Через несколько минут я уже толкала дверь книжной лавки, в которую первый раз вошла две недели тому назад, удирая от полицейского.
— Вот мы и снова увиделись, — сказал месье Шагал, когда я подошла к кассе. Он тоже узнал меня.
— Да, — ответила я. — Этот роман мне очень понравился.
Я увидела добрый знак в том, что Роберт Миллер проводит чтения именно в том магазине, где я купила его книгу.
