Александр Иличевский - Математик
Вечером посыпал дождик, но перестал.
Ленц спит спокойно, но дышит плохо.
15 сентября. Утро сносное.
Ленц не может шевельнуться.
Он часто зовет Евгения.
С места они не двигаются.
16 сентября. В девять часов приехали киргизы из нижнего лагеря, привезли жерди для носилок.
Ленца удалось поднять на специально связанное каркасное седло.
Добрались до нижнего лагеря.
Уложили Лоренца под каменный навес вместе с Михаилом.
Ночь прошла тревожно.
Евгений дежурит около Лоренца, под камнем.
Ночь теплая.
17 сентября. Встали с рассветом. Утро ясное.
Ленц перебирает свои вещи. Просит то об одном, то о другом.
Евгений плохо его понимает.
Говорит Ленц тихо, неразборчиво, заговаривается. Лицо его заострилось, взгляд мутный.
Наконец выехали.
По дороге Евгений заметил, что с руки Ленца спала варежка, и он вернулся ее подобрать. Он сказал Ленцу, что, если ему тепло, лучше снять и вторую варежку. Ленц ответил по-русски:
— Не понимаю…
Через несколько минут он уткнулся головой в луку седла.
Евгений поднял его голову.
Нос скривился набок.
Пульса нет.
Искусственное дыхание не помогло.
Приладили тело Ленца на седле, прикрутили веревками.
Тактасен поддерживает сбоку.
Решили похоронить Ленца на Инылчеке.
Евгений написал карандашом на надгробном камне:
«Саладин Ленц. Умер 17/IX—36 г.»
Высечь надпись не смог.
18 сентября. Отправлена радиограмма: вызываем самолет.
На Малый Талды-су пришли в темноте, остановились в лесу. У больных температура снизилась.
Movement XXV. Угол зрения Виталия
Ленц умер в седле. Покоритель вершин Альп и Пиренеев, Анд и Кавказа, крутых стен и пиков Туркестана закончил свой путь у подножия Тянь-Шаня. Он был обморожен менее Виталия и Михаила, однако стал энергично бороться за свое выздоровление — керосином протирать места обморожений — и умер от общего заражения крови. Мечта Лоренца Саладина сбылась — он взошел на гигантскую мраморную пирамиду, на Повелителя Неба.
Movement XXVI. Угол зрения Евгения
19 сентября. День хороший.
У Виталия температура нормальная.
Близ долины Куйлю на большой высоте появился самолет. Вскоре он повернул назад.
Ночевка у Беркута.
20 сентября. Снова высоко в небе появляется самолет. За ним показывается второй и начинает снижение.
Сбрасывает вымпел с поздравлением о покорении Хан-Тенгри и сообщением, что ищут посадочную площадку. Затем сброшен второй вымпел: «Посадочной площадки не нашел, улетаю. К вам идет помощь».
Наконец на Тургене самолет сел.
Попытка взлететь с Виталием и Михаилом не удалась: сорвало крестовую растяжку между крыльями и подкосило шасси.
21 сентября. Евгений греется на солнце и ждет караван.
Movement XXVII. Угол зрения Виталия
На следующий день самолет с Михаилом все-таки взлетел, а Виталий продолжил путь к Караколу на лошади.
Не повидав товарищей, Евгений с Леонидом уехали отдыхать в Каракольское ущелье — благо, от сбережений экспедиции осталась порядочная сумма. Евгений, хоть и горько переживал смерть Ленца и обморожения друзей, но уже думал о новых восхождениях.
Виталий и Михаил готовятся к худшему.
Movement XXVIII. Угол зрения Виталия
Нарком Николай Васильевич Крыленко, покровитель Виталия, жестко отругал его за эту экспедицию.
Всю жизнь Виталия мучил вопрос: «Кому и зачем я бросился помогать в этой экспедиции?»
Movement XXIX. Угол зрения Виталия
Виталий Абалаков впоследствии дважды встретится с Евгением Колокольниковым. Первый раз это произошло в кабинете Крыленко, куда нарком юстиции (старый большевик, один из организаторов большого террора, вскоре ставший его жертвой — смещенный и арестованный, первоначальное обвинение: «тратил слишком много времени на альпинизм, когда другие работали») пригласит братьев Абалаковых и руководителя алма-атинской команды, чтобы сверить их показания о том, как выглядит вершина Хан-Тенгри. Второй раз Виталий Абалаков встретил Евгения Колокольникова при трагических обстоятельствах, когда в 1955 году на склонах пика Победа погибли одиннадцать человек из экспедиции, которой руководил Колокольников.
Movement XXX. Фотография Виталия
Беззубый, с впавшей нижней челюстью, сидит, как доходяга, в мятой куртке и мятой шляпе, — на щебнистом склоне, с одной разутой ногой, рассматривает снятый горный ботинок — его собственной конструкции, подогнанный под обрезанную после обморожения ногу.
Movement XXXI. Гибель Евгения
Евгений Абалаков добровольцем прошел начало войны в составе бригады особого назначения. С 1943 по 1945 годы он занимался подготовкой командного состава альпийских частей Закавказского фронта. Работу эту Абалаков начал в партизанском отряде, базировавшемся в районе Домбая и Клухорского перевала. Потом, уже в звании капитана, Евгений был переведен в Грузию, в Бакуриани, где создавалась школа военных альпинистов. Там он и познакомился с Юрием Арцишевским, молодым талантливым альпинистом.
После войны Абалаков сосредоточивается на Бадахшане. В 1946 году он руководит картографической группой, исследующей в Юго-Западном Памире большой район между Рушанским и Шахдаринским хребтами. В те времена Абалаков уже планировал экспедиции на Гималаи. До броска на Эверест Евгений Абалаков собирался вместе с фронтовыми другом Юрием Арцишевским покорить открытый сразу после войны пик Победы.
Но Абалакову не было суждено взойти на Эверест. В ночь на 24 марта 1948 года, незадолго до очередной экспедиции на Тянь-Шань, в Москве на квартире врача и альпиниста Георгия Беликова погибли два поздних гостя — Евгений Абалаков и Юрий Арцишевский.
Гибель альпинистов в доме близ Сретенки малообъяснима. Их тела были обнаружены утром в ванной комнате с газовой колонкой. Беликов, который жил в коммуналке, дал следующие показания. Перед сном друзьям захотелось принять душ. Сам он с женой улегся спать. Но через час обеспокоился тем, что вода все еще льется в ванной (она была за стенкой) и вышел на кухню, пол в которой был весь залит водой… Беликов вспоминает: «Огонь в газовой колонке погас, потому что ночь была морозной и ветреной: видимо, порыв ветра через отдушину сорвал пламя горелки. Магистральный газ в Москву был проведен только недавно, и первые модели газовых колонок имели недоработку: огонь капризно гас, а газ продолжал поступать. Вскоре эти колонки сняли с производства и заменили другими».
Заключение о смерти констатирует отравление Арцишевского и Абалакова газом.
Уникальное сердце Евгения Абалакова, способное переносить немыслимые для человека нагрузки, отправлено после вскрытия в 1-й Медицинский институт для изучения.
Раскопав себя и друзей в заваленной бурей пещере на Хан-Тенгри, Евгений спасся и спас товарищей. Как же его угораздило погибнуть вместе с другом в московской квартире из-за неисправной газовой колонки?
Евгений Абалаков был талантливым скульптором, учеником Веры Мухиной. Скульптура Евгения Абалакова «Восходитель» находится в парковом ансамбле спортивного комплекса Лужники. В образе альпиниста запечатлен Юрий Арцишевский.
Конец сценария.
ГЛАВА 14. ЗА КАЗАКАМИ
Барни потом упорно обдумывал с Максимом проблему газовых колонок. Им обоим не верилось, что можно так глупо погибнуть. Вопросов у них было множество. Когда в Москве получили распространение газовые колонки? В 1930-е? В 1940-е? В чем состояла главная опасность при их использовании, кроме очевидной — взрыва? Пример современных бойлеров не годится, так как в 1940-е годы и газ был другой, и колонки другие. Всегда ли газ был одорированным?
Но почему Абалаков и Арцишевский отравились в ванной оба? Если человек принимал ванну и засыпал, а тем временем пламя потухало, то его будила холодная вода. Если закрыть кран, колонка не должна доводить воду до кипения. Таким образом, она должна быть или накопительной, или проточной, но с регулятором расхода газа, управляемым температурой. От накопительных колонок (если они были в послевоенной Москве) можно было запросто отравиться, поскольку надо было долго ждать, пока вода прогреется, а газ мог в это время подаваться с перебоями. «Проточные» колонки должны иметь надежный регулятор, который способен перекрываться и гасить пламя, а потом снова открываться.
В случае накопительных колонок в самом деле опасность велика — ветер мог дунуть в отдушину. Но все равно, считал Барни, неплохо было бы узнать мнение судмедэксперта: как происходит отравление здорового человека бытовым газом? Неужели человек не способен сообразить, что пора выскочить за дверь?
