Абсолютно ненормально - Стивен Лора

Но сейчас мне хочется лишь плакать. Это желание так внезапно накатывает на меня, что я начинаю задыхаться.

– Извини, Карсон. Мне пора идти.

Как только я отхожу, тут же заливаюсь слезами. Не знаю, почему это анонимное сообщение так меня задело. Может, потому что оно напомнило мне о том, сколько людей видели меня голой. Или потому что меня теперь всегда будет преследовать это неловкое чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Возможно, я просто устала, и это та соломинка, которая сломала спину верблюду. А еще надо сказать: когда вас ненавидят знакомые – это бьет сильнее, чем когда вас ненавидят незнакомые. Но ненависть и тех, и других разрушает вас до основания.

Карсон кричит мне вслед, но я едва его слышу.

21:48

Вернувшись в спальню, я достаю свой телефон и смотрю, и смотрю, и смотрю на свою фотографию, пока она не отпечатывается на сетчатке навечно.

Я рассматриваю ее, как какой-то незнакомец, подмечая недостатки и изъяны и красноречивые признаки того, что я все еще испуганная девочка-подросток. Смотрю на животик, которого не замечала раньше. Смотрю на разноразмерные сиськи и сосок, проколотый прошлым летом по безрассудной прихоти. Смотрю на короткие, чуть расставленные ноги: я попыталась принять соблазнительную позу перед помутневшим от времени зеркалом. Смотрю на свою вагину – и хочу умереть оттого, что знаю, как много людей ее видели.

Смотрю на счастливую, наивную девушку, которая понятия не имеет, как сильно она пожалеет о том, что поддалась порыву и сделала эту фотографию. Что это заставит ее сомневаться во всех знакомых и незнакомых парнях и их намерениях. Что это, прежде всего, заставит ее придираться к себе.

Услышав мои всхлипы, Бэтти тихо стучит в дверь. Не дождавшись ответа, она заходит в комнату.

– Малышка, – бормочет она. – Что случилось?

Я всхлипываю и прижимаюсь лицом к подушке, прежде чем протянуть ей свой телефон.

– Пожалуйста, не ненавидь меня.

30 сентября, пятница

08:47

Я торчу на перекрестке двадцать минут, но Дэнни так и не появляется.

10:05

Аджита потрясена, увидев меня в школе. Ее родители иногда бывают хуже фашистов и заставляют ее идти на уроки, даже если у нее ночью отвалятся руки, но она знает, что Бэтти мягче. Однажды бабушка разрешила мне остаться дома из-за того, что я порезалась бумагой. Справедливости ради надо сказать, что порез был между пальцами и стал для меня невероятно травмирующим событием – наравне с потерей родителей, если честно. Но все же.

Дело в том, что Бэтти, как правило, прекрасно понимает меня. Она такая удивительная, словно умеет читать мои мысли. Например, тот случай с порезом – мы обе знали, что у меня был ужасный день. За неделю до этого у меня впервые начались месячные, и, хотя бабушка была тогда на высоте, мне всю неделю не хватало матери. Это было такое чувство… хотелось ее поддержки – вместо, как тогда, когда я впервые села на велосипед или попробовала травку, случайно съев печенье с марихуаной, и вломилась в дом престарелых. Поэтому, порез бумагой стал последней каплей для чаши моего горя, и Бэтти позволила мне остаться дома.

По той же невероятной причине бабушка поняла, что сегодня мне не стоит оставаться дома и мучиться из-за фотографии в интернете, задаваясь вопросом, какой же будет реакция, когда я наконец покажусь людям. Поэтому она и отправила меня в школу.

Первый урок я пережила, а на перемене Аджита хватает меня и тащит в пустой класс рядом со столовой. Кажется, будто мы попали в Нарнию: пустые классы в старшей школе Эджвуда – это бесценная находка.

Не включая света, мы закрываем дверь, бросаем наши вещи на стол учителя и опускаемся на стулья в дальней части класса. Небо затянуто тучами, поэтому после ярко освещенного коридора нам требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте.

Лицо Аджиты покрылось прыщами. Она явно переживала из-за меня.

– Подруга, что сказала Бэтти-О?

Нам нравится звать ее Бэтти-О: это звучит как название известных хлопьев для завтрака.

Я вздыхаю и потираю глаза. Их щиплет от слез и недосыпа.

– Она была действительно на высоте. Я ждала, что она прибьет меня к кресту, как в фильме «Страсти Христовы», но…

– Как в фильме «Страсти Христовы»? Иззи, ты знаешь, что этот фильм снимали по Библии? Ты должна это знать.

– Что? – притворно возмущаюсь я. – Нет! Еще скажи, что Санта-Клаус существует!

– Мы поговорим об этом позже, – с настолько же притворным раздражением заявляет она. – А пока мне нужны подробности. Что сказала бабушка?

Несмотря на то, что дверь в кабинет закрыта, подонки десятиклассники собрались за окном, с любопытством разглядывая нас. Не раздумывая, Аджита подходит к окну, резко распахивает его – заставляя некоторых вздрогнуть, – а затем опускает рольставни. Она усаживается обратно, словно последних десяти секунд не было. Может, ничего и не произошло. Как я уже говорила, я плохо сплю в последнее время – и мне могло померещиться.

– Честно, Бэтти отреагировала великолепно. Во-первых, она ничего не сказала про мои разноразмерные сиськи, что я очень ценю. Некоторые бабушки на ее месте стали бы выражать свое беспокойство по поводу эстетического несовершенства и потащили бы меня прямо к пластическому хирургу. Но не Бэтти.

– Я не знаю бабушек, которые бы так поступили, – хмурится Аджита.

– Аджита, перестань воспринимать все мои слова буквально. Ты никогда не воспринимала меня всерьез, почто решила haben [32] это сейчас?

[О, замечательно. Вдобавок к устаревшему варианту слова «почему» я добавила еще и немецкий глагол. Я становлюсь все лучше и лучше в интеллектуальном плане. Думаю, одной прекрасной ночью мозг у меня потечет из ушей. Напомни мне купить беруши.]

– Нет, правда, – добавляю я, прежде чем она еще раз прервет меня мучительно буквальной интерпретацией моих странных ответов. – Она отреагировала потрясающе. Сначала она вызверела, но не на меня, а на отморозка, который создал блог, и всех других отморозков, которые делают бумажные самолетики из распечаток моей фотографии.

– А потом?

– А потом она посоветовала мне сохранять спокойствие, держать голову выше и прочий шаблонный вздор, всё, что говорят в таких ситуациях… пока она не решит, что делать дальше. Или пойти к директору, или заявить в полицию, так как это преследование и тому подобное, или развешать яйца парней из баскетбольной команды на своей бельевой веревке.

– Надеюсь, реализует все три идеи.

– Я тоже, Аджита. Я тоже.

– Эй, так, хм… – говорит она с застенчивой улыбкой. – Угадай что случилось?

– Что?

Ее прекрасное личико светится.

– Я попала в теннисную команду! Оказывается, моя зрительно-моторная координация очень хороша, благодаря настольному теннису и видеоиграм. Кто знал?

– О боже мой! Подруга! – Я подумываю обнять ее, но все же не решаюсь, опасаясь, что непрошенный телесный контакт может быть ей неприятен. И хотя я, как домашняя кошка, лащусь к людям при любой возможности, мне следует уважать ее желания. – Это потрясающе. Я так горжусь тобой!

На самом деле. Я рада за нее. Но когда она уходит, чтобы встретиться с Карли перед обеденной тренировкой, я немного чувствую себя брошенной. Знаю, это звучит эгоистично, и ненавижу себя за собственную слабость, но, когда ее нет рядом, я чувствую себя более подавленно.

Как я уже говорила, мне и правда нужно стать лучше как подруге. Аджита заслуживает гораздо большего.

18:58

После школы я снова тусуюсь с Карсоном на баскетбольной площадке.

Я люблю конец сентября. В это время можно увидеть все оттенки осенней листвы: горяще-оранжевые, темно-красные и другие, и в свежем воздухе чувствуется запах дыма от каминов. Это так прекрасно, что я почти забываю об адском взрыве, разнесшем мою личную жизнь в пух и прах. Почти.