Оксана Робски - День счастья — завтра
Анжела первая манерно убрала журнал и постаралась придать лицу выражение: «Да, да, я вас внимательно слушаю. Вы, собственно, кто?»
— Можно пригласить вас на ужин?
Он смотрел прямо в глаза Анжеле и говорил очень серьезно.
Блондин со странной прической в стиле Жерара Депардье. Но не толстый. Совсем не толстый. Отличная фигура. И взгляд. Под таким взглядом становится очень уютно и спокойно.
Но не нам с Катей.
— А где вы обычно ужинаете? — спросила Катя. Подразумевая, что одним взглядом сыт не будешь.
— Потому что мы что попало не едим, — поддержала я подругу.
— Да, и когда? — спросила Олеся, и я мысленно умоляла ее подмигнуть еще раз. Блондин пожал плечами:
— Может быть, в «Скандинавии»?
Катя скривилась.
— Что это за «Скандинавия»?
— А где это? — спросила я, подозревая, что, раз я этот ресторан не знаю, значит, он недостаточно хорош.
Блондин подошел прямо к Анжеле.
— Я бы вас хотел пригласить. — Он сделал ударение на слове «вас».
— Квас? Вы сказали «квас»? — Катя уже не старалась произвести хорошее впечатление, понимая, что ее никто никуда не приглашает. Я видела, что и меня тоже — Нет, спасибо. Мы — винишко. — Я смеялась, глядя на растерянное лицо блондина.
Двое его друзей отошли от нашего стола, не сказав ни слова.
Блондин был настойчив:
— Дайте мне ваш телефон.
— Запишите, — неожиданно согласилась Анжела, словно испугавшись, что сейчас ему все это надоест и он уйдет вслед за своими друзьями.
Она продиктовала номер.
Блондин почувствовал себя уверенней.
— Когда позвонить? — спросил он почти развязно.
Анжела внимательно посмотрела на него, уловив перемену в тоне.
— Завтра, в 12.15, — произнесла она высокомерно, — в 12.16 я отключу телефон.
— Я позвоню ровно в 12.15, — сказал блондин на прощание.
Олеся снова сидела в очках.
— Девочки, я собираюсь пить антидепрессанты, — сообщила она сквозь слезы.
— Паксил. Очень помогает, — посоветовала Катя.
— У меня есть для тебя отличное лекарство, пойдем ко мне в машину, — великодушно предложила Анжела. У нее было хорошее настроение, и она готова была поделиться им со всеми.
— Кокос? — поинтересовалась я.
— Нет. Голландская шмаль. Супер.
— Но я ни разу не пробовала, — призналась Олеся.
Катя отказалась, а мы втроем, не снимая ресторанных пледов, пошли покурить в Анжелину машину.
Рядом с нами остановилась черная Cayenne.
Медленно поползло вниз затонированное окно.
За ним оказался Анжелин блондин.
— Пледы-то верните! — улыбнулся он.
В это время Анжела собиралась сделать Олесе паровоз.
— Завтра, в 12.15, — отрезала она довольно грубо и закрыла окно.
Олеся закашлялась.
— Может, хватит ей для первого раза? — спросила я.
— Давайте еще, девочки, — потребовала Олеся.
— У нас одинаковые машины, — проговорила Анжела, делая глубокую затяжку. — Вам не кажется, что это судьба?
Катя заказала ананасы, потому что, по ее мнению, они расщепляют жиры.
На меня голландская анаша вместе с вином произвела эффект выпавшего снега в разгар июля: непонятно, то ли лето такое плохое, то ли зима хорошая.
— Я в туалет, — объявила Олеся.
— Будем знать, — кивнула Катя.
— А что это за «Скандинавия»?
Анжела принесла журнал «WHERE». Очень удобный журнальчик. Мы прочитали: «Скандинавия. Все продукты из Швеции. Средняя цена — $55 на человека».
— А в «Галерее» сколько? — поинтересовалась я.
— В «Галерее» — 50, — объявила Анжела. — Крутое место. Завтра пойдем.
Мы с Катей попросили взять нас с собой. Мы даже взяли с нее слово, что без нас она не пойдет. Все-таки друзья тоже были симпатичные.
А меня, можно сказать, муж бросил. Имею право уйти в загул.
Олеся блевала в туалете. Анжела пошла посмотреть, и, когда вернулась, на лице ее было отвращение.
— Там уже все в этом. А она никак не остановится, — объявила она.
В дверях показалась Олеся. Она была бледной и несчастной.
У Анжелы зазвонил телефон.
— Девочки, мне так плохо, — сказала Олеся, — я там все облевала.
— Алле. Кто? — Анжела переспросила в трубку еще раз: — Кто? Кто?
— Неудобно перед официантами, — сказала Катя. — Что они подумают?
— Я опять пойду. — Олеся быстро повернулась, и я испугалась, что она может не успеть до туалета.
— Я же сказала: в 12.15! — раздраженно проговорила Анжела, подхватывая Олесю и бросая телефон на диван.
— Позовите менеджера! — громко произнесла Катя. — Чем вы отравили нашу подругу?
Менеджер неуверенно возразил, что она даже не успела сделать заказ.
— Но она ела с наших тарелок! — возмущалась Катя. — Это что, значит, у нас тоже у всех отравление будет?
Я наблюдала за всей этой историей отстраненно. Как зритель в кино. Мне только хотелось, чтобы выключили звук.
***Моя домработница снова не вышла. Я позвонила ей домой. Она ответила как ни в чем не бывало.
— Ну, вы приедете? — Я добивалась единственно приемлемого для меня ответа.
— Нет. Я пока не смогу.
— Как «не смогу»? — Я захлебнулась от возмущения. Что они себе позволяют?
— Извините.
Мне показалось, что это прозвучало от чистого сердца. Я все-таки хорошо к ней относилась.
Даже называла ее «своей второй мамой».
— Ладно. Я позвоню в агентство, буду искать другого человека.
— Извините, — повторила она.
— Я дам вам рекомендацию в агентство. Хоть и не понимаю, что произошло.
Агентство обещало прислать замену завтра.
Может, и хорошо, что у меня нет домработницы. Все-таки экономия! Я испугалась собственных мыслей. Им нельзя поддаваться.
Я свято верила, что с человеком никогда не произойдет то, что для него неприемлемо.
Возьму себе двух домработниц. Трех.
Я собиралась к свекрови в гости. В худшем смысле этого слова.
Я доставала с полок моей огромной гардеробной вещи, держала их одну за другой в руке, словно взвешивала, и бросала на диван. Пока на диване не оказалась половина моего шкафа.
Это — моя обычная манера одеваться. Куда мне без домработницы? Кто же это все раскладывать будет и гладить?
Я покупаю вещи чаще всего именные. В Третьяковском проезде. Или в «Soho».
Я держала в руках вешалку с черным костюмом Valentino. Свекровь бы оценила.
Я бросила костюм в общую кучу. Взяла юбку Cavalli.
Неуверенно остановилась перед платьем Armani. Снова бросила взгляд на Valentino.
В Valentino чувствуешь себя леди. В Cavalli ощущаешь себя так, как будто муж наконец-то уехал в командировку. А в Armani — как будто муж уехал в командировку, но ты — осталась леди.
Я, как всегда, надела Cavalli. С удовольствием представила себе раздраженный взгляд свекрови.
