Грег Мортенсон - Три чашки чая
Успокоившись, увидел, что из-под большой шелковицы на него смотрят местные дети. Они пасли поблизости коз. Плачущий иностранец представлял собой настолько диковинное зрелище, что они забыли о своих козах, которые разбрелись по всему склону. Мортенсон поднялся, отряхнулся и подошел к детям.
Он опустился на колени возле старшего мальчика лет одиннадцати. «Ты кто?» — застенчиво спросил ребенок на балти, протягивая руку. Маленькая ладошка утонула в огромной ладони Мортенсона. «Я Грег, — сказал он по-английски. — Я хороший».
«Я Грег! Я хороший!» — хором повторили дети.
«Нет, это я Грег. А как тебя зовут?» — вновь спросил Мортенсон.
«Нет, это я Грег! А как тебя зовут?», — хихикая, вторили дети.
Мортенсон перешел на балти: «Min takpo Greg. Nga America in. (Меня зовут Грег. Я приехал из Америки.) Kiri min takpo in? (Как тебя зовут?)»
Дети в восторге захлопали в ладоши.
Грег пожал руку каждому, а дети называли ему свои имена. Девочки осмотрительно оборачивали ладошки платками, прежде чем пожать руку неверному. Потом Мортенсон поднялся и, прислонился спиной к шелковице. «Angrezi, — произнес он, указывая на себя. — Иностранец».
«Иностранец», — хором повторили дети. Потом Грег указывал на свой нос, волосы, уши, глаза и рот и называл их. Каждое незнакомое слово ребята повторяли хором, а потом начинали хохотать.
Чангази нашел своего гостя через полчаса. Мортенсон стоял на коленях в окружении детей и палочкой писал в пыли таблицу умножения.
«Доктор Грег! — сказал Чангази. — Вернитесь в дом! Выпейте чаю. Нам нужно многое обсудить».
«Нам нечего обсуждать, пока вы не доставите меня в Корфе», — ответил Мортенсон, не отрывая взгляда от детей.
«Корфе очень далеко. Дорога плохая. Вам же понравились эти дети. Почему бы не построить школу здесь?»
«КОРФЕ ОЧЕНЬ ДАЛЕКО. ДОРОГА ПЛОХАЯ. ВАМ ЖЕ ПОНРАВИЛИСЬ ЭТИ ДЕТИ. ПОЧЕМУ БЫ НЕ ПОСТРОИТЬ ШКОЛУ ЗДЕСЬ?»
«Нет, — произнес Грег, стирая неправильный ответ девятилетней девочки. — Шестью шесть будет тридцать шесть».
«Грег-сахиб, пожалуйста…»
«Корфе, — отрезал Мортенсон. — Мне нечего больше сказать».
* * *Бралду текла справа. Она ворочала валуны размером с дом. «Лендкрузер» рычал и захлебывался, словно пытался преодолеть именно реку, а не дорогу, проходившую по северному берегу Бралду.
Дорога до Корфе должна была занять восемь часов. Через час пути Ахмалу и Джанджунгпа мрачно распрощались и пересели на встречный джип, который направлялся в Скарду. Ехать с Мортенсоном в долину реки Бралду они не собирались. Чангази привалился к мешку риса, лежавшему на заднем сиденье, надвинул на глаза белую шапочку и заснул — или, по крайней мере, притворился спящим.
Мортенсону было жаль Ахмалу и Чангази. Каждый из них всего лишь хотел, чтобы и в его деревне появилась школа, которую не могло построить правительство. Но их поведение, их нечестность и коварство разозлили Грега не на шутку. И эта злость перевесила чувство благодарности и к Ахмалу за его отличную работу в базовом лагере на К2, и к Чангази за его гостеприимство.
Может быть, он слишком суров к ним? Экономическое неравенство было слишком велико. Ведь даже обычный американец, не имеющий постоянной работы и хранящий свое скудное имущество в камере хранения, казался людям одной из самых бедных стран мира настоящим миллионером. Мортенсон решил, что даже если жители Корфе начнут свару из-за его «богатства», нужно будет запастись терпением. Он всех выслушает, все проглотит и лишь потом заявит, что школа нужна всем, а не только Хаджи Али или кому-то еще.
ДАЖЕ ОБЫЧНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ, НЕ ИМЕЮЩИЙ ПОСТОЯННОЙ РАБОТЫ И ХРАНЯЩИЙ СВОЕ СКУДНОЕ ИМУЩЕСТВО В КАМЕРЕ ХРАНЕНИЯ, КАЗАЛСЯ ЛЮДЯМ ОДНОЙ ИЗ САМЫХ БЕДНЫХ СТРАН МИРА НАСТОЯЩИМ МИЛЛИОНЕРОМ.
Когда они оказались рядом с Корфе, уже давно стемнело. Мортенсон выпрыгнул из джипа и стал всматриваться в противоположный берег, но там никого не было. По совету Чангази водитель несколько раз прогудел и моргнул фарами. Грег встал так, чтобы фары освещали его, и замахал руками. С южного берега донесся крик. Он увидел маленького человека, который переправлялся через ущелье.
Сына Хаджи Али, Туаа, Мортенсон узнал еще до того, как тот ступил на землю и бросился к нему. Туаа обхватил Грега и прижался головой к его груди. От него пахло дымом и потом. Ослабив хватку, юноша рассмеялся: «Мой отец, Хаджи Али, говорил, что Аллах вернет тебя! Хаджи Али знает все, сэр!»
Туаа помог Грегу забраться на недавно сооруженную канатную дорогу. «Это был обычный деревянный ящик, — вспоминает Мортенсон. — Нечто вроде большой тары из-под фруктов, сколоченной несколькими гвоздями. Нужно было забраться в этот ящик и тянуть за канат, стараясь не думать о страшном скрипе и скрежете. Нужно было не думать и о том, что, если трос оборвется, ты сорвешься. А если сорвешься — погибнешь».
Мортенсон медленно продвигался по стометровому канату. Ящик раскачивался на ледяном ветру. В лицо били водяные брызги. В тридцати метрах под ним река Бралду ворочала огромные камни — он этого не видел, но отлично слышал. И вдруг Грег увидел сотни людей на другом берегу. Казалось, вся деревня вышла его встречать. На самой высокой точке скалы показался знакомый силуэт: бородатая голова, словно огромный валун, сидела на широких плечах. Хаджи Али с тревогой наблюдал за тем, как Мортенсон неуклюже перебирается через реку.
Внучка Хаджи Али, Джахан, хорошо запомнила тот вечер. «Многие альпинисты давали обещания народу Бралду, но, вернувшись домой, тут же забывали о них. Дед много раз говорил мне, что доктор Грег — не такой. Он обязательно вернется. Но мы не ожидали, что это произойдет так скоро. Я была поражена, снова увидев этого высокого человека. Он не был похож ни на кого. Он был… удивительным».
Когда жители Корфе окружили шумной толпой ступившего на берег Мортенсона, Хаджи Али громко произнес благодарность Аллаху за то, что его гость вернулся благополучно.
Они обнялись. Грег вспомнил, что человек, издалека казавшийся ему таким большим, достает ему лишь до груди.
«МНОГИЕ АЛЬПИНИСТЫ ДАВАЛИ ОБЕЩАНИЯ НАРОДУ БРАЛДУ, НО, ВЕРНУВШИСЬ ДОМОЙ, ТУТ ЖЕ ЗАБЫВАЛИ О НИХ».
Усевшись около очага в доме Хаджи Али — там же, где, обессиленный и измотанный, он сидел в прошлом году, — Мортенсон почувствовал себя как дома. Его окружали люди, о которых он думал все время, пока рассылал заявки на гранты и письма-просьбы к знаменитостям. Сюда он мечтал вернуться, чтобы выполнить свое обещание. Ему хотелось сразу же все рассказать Хаджи Али, но нужно было уважать законы гостеприимства.
