Ярослав Кузьминов - Раздвоение
Во вторник, 18 февраля, Дмитрий опоздал. К этому времени Петр был для него уже ясен, и Дмитрий был о нем невысокого мнения. Занятия стали тяготить, и он сомневался, идти ли вообще. Он решил пойти, ради финального теста: как Петр отреагирует на вечер трезвости, а также для того, чтобы вернуть взятые у Петра обучающие курсы.
В Петре произошла большая перемена. Он выглядел изможденным, от его бьющей фонтаном общительности не осталось и следа. Он был рассеян и как будто прислушивался к чему-то внутри. От него довольно сильно пахло алкоголем.
— Что случилось? — спросил Дмитрий. — Вы сам не свой.
— Конкуренты развязали со мной войну. Настроены, похоже, серьезно.
— Вы испуганы?
— Я? — Петр попытался рассмеяться, но получилось жалобное пластмассовое «ху-ху». — Меня не так просто напугать. Они где сядут, там слезут. Они просто не знают, какие у меня есть друзья.
— Ну тогда хорошо, — сказал Дмитрий. — Давайте, что ли, заниматься?
— На самом деле, — сказал Петр Николаевич. — Сегодня я не собираюсь заниматься с вами по демо-набору. К следующему занятию купите два килограмма архитектурного пластилина, он продается в любом художественном магазине, такие оливковые кирпичи.
А сегодня я объясню вам, что нужно будет с ним делать. Пойдемте.
Петр Николаевич открыл незнакомый обучающий курс и показал Дмитрию комикс, где человек вылепляет из пластилина фигурку человека, прикрепляет к ней бумажный ярлычок с надписью «Человек», потом делает шарик с ярлычком «Непонятное слово», потом лепит книгу, другого человечка и, наконец, составляет все это в единую пластилиновую демонстрацию.
Петр Николаевич объяснил, что упрощенный демонстрационный набор из канцелярской мелочи используется в базовых курсах парагмологии, более простых. В курсах же для продвинутых тьюнеров, к которым Дмитрию пора было приступать, материал сложнее.
Он менее умозрителен, поэтому его нужно «сбалансировать массой». Теперь человек не может изображаться кусочком ластика, он должен быть похож на себя и снабжен ярлычком. Как и раньше, один предмет демонстрирует одно слово. Однако самое неприятное, предупредил Петр Николаевич, в том, что теперь для ситуации, где фигурирует один человек, придется вылепить несколько одинаковых человечков. Любая ситуация демонстрируется, по крайней мере, в три стадии: человек столкнулся с проблемой, человек решает проблему, человек решил проблему. При демонстрации «в пластилине» все стадии должны быть представлены на столе сразу. Презентация выставляется учеником на стол полностью, после этого он описывает ее, не притрагиваясь больше к пластилину руками.
«До чего бессмысленная, пожирающая время глупая выдумка», — подумал про себя Дмитрий и спросил:
— А чего такого сложного может быть в этих обучающих курсах, что мне нужен пластилин?»
— Ну, например, тьюнинг инцидентов из прошлых жизней, — сказал Петр. — Инциденты сожжения, инциденты рептилий, инциденты моллюска. Особенно, последние. Но это еще не все. На одиннадцатом уровне тьюнер обучается работе со случаями, произошедшими триллионы лет назад на ленте времени. И самый опасный их тип — нейтринные инциденты. Когда мы до них дойдем, презентации будут требовать от вас по полдня лепки и по пять килограммов пластилина. Но поначалу все будет проще. К следующему разу купите пластилин и вылепите, для закрепления, принцип про непонятое слово.
— А что вы заготовили для меня на сегодня? — спросил Дмитрий, уже понимая, к чему клонит Петр.
— Сегодня, я, вы знаете, очень устал. На меня в один день свалилась уйма неприятностей.
Давайте на сегодня занятия отложим и пойдем, лучше, выпьем, — предложил Петр.
— Пойдемте выпьем, — согласился Дмитрия, гадая, какую выпивку выставит на стол Петр.
Тот поставил на стол две стопки и остатки буженины в фольге, уселся на стул и уставился на него. Дмитрий заметил бутылку текилы в мусорном ведре. Он понял и пришел в восторг, даже не смог сдержать хохот.
— Что вас развеселило? — спросил Петр.
— А я не принес сегодня текилу! — сказал Дмитрий.
— Как не принес? — Петр чуть не подпрыгнул.
— Ну, я думал, ваша очередь угощать.
— Я не держу дома алкоголь, — с достоинством ответил Петр.
— А чего тогда пьете?
— Так вы предлагаете.
— Сегодня предложили вы, — резонно парировал Дмитрий. — По мне, так можем не пить.
— Да ладно вам! — к Петру на мгновение вернулся его тупо-убедительный тон. — Тут делов-то, в магазин сбегать!
— А, ну сбегайте, — Дмитрий с трудом сдерживал улыбку. — Только телевизор включите, а то мне будет скучно.
— Знаете, Дмитрий, я бы не хотел сегодня выходить из дома. Дело в том, что сегодня меня могут подстерегать на улице. Может быть, вы сходите? Заодно кое-какой еды купите, я вам деньги дам.
— Замечательная идея, учитель! Только есть загвоздка. Дело в том, что я не мальчик, который бегает за догонкой, — объяснил Дмитрий.
Петр уставился на него, сжимая и разжимая кулаки.
— Хотите побить меня за это? Как Володю? — Дмитрий кивнул на кулаки.
— Что? А! Конечно, нет! — Петр спрятал кулаки под стол. — Просто я думал… знаете, я хотел спросить вас. Вы не замечали слежки за собой в последние дни?
«О-па! Приехали!» — подумал Дмитрий весело. Вслух он сказал:
— Да кому я нужен меня преследовать?! А вас, что, преследуют?
— Нет, не меня. Одного моего клиента. Я подумал, может и других моих клиентов тоже преследуют?
— Ну, я думаю клиническая картина у всех разная. Другие разговаривают с пришельцами или видят сквозь стены. Если бы всех преследовали, ваша работа была бы скучна.
Петр долго молчал, и Дмитрий уже собирался попрощаться с ним и уйти. Но вдруг Петр изменился в лице, вскочил и гневно спросил:
— Слушайте, а зачем вы набились ко мне на учебу и спаиваете меня? — в его голосе прорезалась неожиданная сталь. — Знаете что, выметайтесь и верните все мои бумаги.
Иначе живым вы не уйдете.
— Да пожалуйста! — удивился Дмитрий. — Я и сам собирался их вернуть.
Он сходил за рюкзаком в прихожую, Петр встал в проходе кухни, настороженно глядя вслед. Дмитрий вернулся, выложил на стол бумаги. Петр просмотрел их и сказал:
— Тут не все. Самого первого курса не хватает.
Это было правдой. Дмитрий вдруг вспомнил, что курс лежит у него под матрасом.
— Чтобы завтра этот курс лежал у меня в почтовом ящике. Иначе найду и покалечу, — предупредил Петр.
Дмитрий ощутил бешенство. Он хотел ударить Петра, но замер пораженный, столкнувшись с ним взглядом. В глазах Петра он прочитал печать смерти. Такое с ним было второй раз в жизни. Когда он уезжал от больной бабушки, она встала закрывать за ним дверь. Его отец закричал: «Мать, не надо, я закрою», но она не обратила внимания.
Попрощавшись и выходя из квартиры, он обернулся, и увидел такую же пустоту в глазах, лежащую как бы в глубине, прикрытую сверху простой грустью по уезжающему внуку.
Его бросило тогда в холодный пот. Кажется, бабушка тогда поняла его чувства, потому что сразу закрыла дверь. Живой он ее больше не увидел. У Петра пустота в глазах была прикрыта гневом, враждебностью и подозрительностью. И на этот раз Дмитрия тоже пробил холодный пот.
— Ну что смотришь, щенок? — рыкнул Петр, переступая с ноги на ногу.
— У вас такая грусть в глазах… Я обязательно принесу завтра ваш курс, обещаю.
Петр ничего не ответил, Дмитрий пошел в прихожую, торопливо обулся и вышел, на ходу набрасывая куртку.
На следующий день, в среду, его друг, Алексей, или проще, Леха, планировал съездить рано утром в гаражи где-то на Щелковской, заменить разбитую заднюю дверь.
Он побаивался ехать один и позвал с собой Дмитрия. Тому совсем не хотелось вставать ни свет ни заря, но отказать другу он не мог. Теперь Дмитрий решил по пути сделать еще одно дело — закинуть бумаги Петру в почтовый ящик.
Чтобы не звонить в домофон Петру, он дождался, когда кто-нибудь войдет в подъезд. Ими оказались два комичных парня в песочного цвета тулупчиках, шапках-ушанках и синтетических шароварах, таких широких, что штанины терлись одна о другую, издавая вжикающие звуки. Парни держали руки в карманах, зажав по сигарете в зубах. Дым попадал им в глаза, и они жмурились. Зайдя в подъезд, Дмитрий хотел их как-нибудь подколоть, но в голову не пришло сходу остроты. Парни, тем временем, быстро скрылись, взбежав по лестнице. Дмитрий бросил бумаги в почтовый ящик и пошел обратно.
Выходя из подъезда, он столкнулся с Олегом Кощеевым. Тот приехал на очередное занятие у Петра Николаевича, опаздывая на десять минут. Он страшно нервничал и судорожно тыкал кнопки домофона.
— А вы к кому? — осведомился Дмитрий строго, увидев плюгавенького, запуганного подростка.
Его так и тянуло кого-нибудь поднасадить!
