Андрей Диченко - Аномалии.INFERNO
— Попасть туда? Попасть туда можно, конечно. Я тебе в этом помогать. Сейчас я прийти с веревкой, и мы туда забираться вместе. Прийти и забираться… — военный поднялся, отряхнул безнадежно грязную форму, которая приобрела заметный красноватый оттенок, и бегом устремился куда-то, закинув винтовку на плечо. Сергей тоже встал и хотел было бежать за ним вслед, но передумал. Чутье ему подсказывало, что таинственный вояка вернется, дабы не упустить шанс общения с живым человеком.
От банального безделья СОБРовец разглядывал небо и только сейчас заметил, что там крутились некие птицеобразные существа — на очень большой высоте, что затрудняло разглядеть их получше.
Скоро он окажется на борту футуристического судна и попробует разобраться, в чем тут дело. Пока солдат поглядывал по сторонам, про себя отмечая, что тишина, царившая в этом месте, действительно, сводит с ума. А может быть, причиной всему был таинственный шум, который человеческий слух уловить не в состоянии.
25
— Слушай, тут такое место крутое есть — заброшенное здание, — произнес молодой человек, активно жестикулируя. Сейчас он со своим другом шел по проспекту Независимости и говорил непривычно громко, стараясь перекричать бесконечный поток машин которые сигналили, гудели и ревели, выполняя свои утренние маневры. Кругом проносились прохожие, и их голоса, порой, сливались в единый неслаженный хор.
— Круто, а я думал сегодня к Дому масонов сходить. Недавно узнал, что такое здание в Минске имеется, — ответил приятель, слегка наклонив свою голову ближе к правому уху попутчика.
После недолгих прений молодые люди решили все-таки двинуться к заброшенному зданию, которое, как и любое место, оставленное человеком, привлекало своей пугающей таинственностью.
Минуя площадь Независимости, они прошли мимо так называемого «Дома фото» — более известного среди студентов педагогического университета заведения. А все потому, что именно в этом четырехэтажном здании, построенном в самые первые послевоенные годы, располагался малоизвестный бар, где разливали дешевое пиво — отличное средство, чтобы расслабиться от навязчивых лекций и семинарских занятий.
— Прямо за Домом фото это здание и находится. — Степан указал рукой в нужное направление. — Не знаю, что там есть, но знакомые рассказывали, что выглядит оно довольно жутко.
Рядом со Степаном шел его друг — театрал с громким именем Ярослав. Ярослав был человеком искусства по своему призванию, и поэтому его жесты по большей части всегда были изящными, исполненными тонкой харизмы. Он был высокого роста и атлетического телосложения, что никак не вязалось с его манерами. Степан был роста невысокого и слегка полноватый. Вместе два друга смотрелись немного комично.
Рядом с заброшенным зданием контрастно смотрелась хай-тек новостройка из стекла и бетона — таким образом двадцать первый век внедрялся в законсервированное городское пространство, придавая ему видимость вялотекущей эволюции, которая постепенно охватывала столицу республики. Новостройка, явно, была отведена под офисы, в которых средний класс варился в собственном соку.
Оба парня перелезли через кованый металлический забор и оказались прямо у входа в научно-исследовательский институт, в стенах которого, быть может, собирались мечтатели-ученые, чьи грезы были такими же масштабными и безжалостными, как и проводимые эксперименты. Скрипучая дверь открылась, и в нос ударил запах медицинского спирта, который у каждого человека, посещавшего учреждения здравоохранения, ассоциировался с приемом анализов крови. Грязный пол устилали пластмассовые тюбики, во многих из которых еще хранились подозрительные жидкости. Вероятно, они и были источником кисло-приторных запахов, витавших по зданию, словно призраки.
— Тут какая-то зловещая атмосфера. Давай капюшоны оденем… — тихо произнес Степан. Здание будто поглощало звуки, которыми были полны улицы в воскресный день.
— Зачем? — спросил Ярослав. В его глазах читалась какая-то растерянность, которая, вероятно, являлась первой ступенью на пути овладения страхом человеческой души.
— Не знаю. Просто мне кажется, что так будет лучше… — шепотом ответил Степан. И после этих слов головы парней были немедленно упрятаны в капюшоны, коими снабжалось большинство осенних курток.
Молодые люди начали свое путешествие с первого этажа. В их поле зрения попадали старые пожелтевшие тетради, которые странным образом остались целы — будто сама гниль боялась пожирать это место. Открыв одну из них, Степан принялся зачитывать фамилии каких-то пациентов. Рядом с каждым именем располагались определенные пометки, свидетельствующие о болезни. Часто красной ручкой выводилось слово «гепатит» и очень редко — «ВИЧ». Последнее было подчеркнуто либо обведено в кружок. В конце списка стояла дата: 14 октября 1986 года.
— Когда, вообще, обнаружили вирус СПИДа? — спросил Степан у Ярослава.
— Не знаю, — ответил тот и задумался. — Где-то в 80-м, наверное.
— Они здесь его, явно, исследовали, — как заключение произнес Степан, и они двинулись дальше.
По коридору на носилках несли человека. Точнее, трудно было сказать определенно, что это была за ноша, но, судя по очертаниям, проступавшим под черной клеенкой, это был человек. Санитары положили его на операционный стол, сами не зная, жив ли, как говорил этот доктор, «препарат» или же мертв. Ученый надел очки и правой рукой приподнял клеенку. Под ней он увидел побледневшее лицо.
— Пошли на второй этаж — там, наверное, есть еще что-то интересное, — тихо предложил Ярослав. Вероятно, он опасался, что в здании, кроме них, может находиться кто-то еще. Или же заброшенная лаборатория пребывала сейчас в состоянии тихого сна.
По крутой узкой лестнице они поднялись на второй этаж, где их ожидал темный коридор с ободранными обоями. По обеим сторонам прохода вырисовывались широкие пустые проемы. Вероятно, когда-то в них были двери, которые эвакуировали в интересах финансовой экономии.
Они прошли в одно из помещений, стенки которого были частично обложены белой плиткой. В центре его располагался заплесневевший плакат, на котором схематично была изображена инструкция по эксплуатации противогазов.
Пол с прорехами был усыпан мелкими бумажками и старыми пленками, которые, по всей видимости, служили материалом для микрофильмов. Степан поднял одну из черных пленок и присмотрелся к изображенным на ней миниатюрным диаграммам — это было единственное, что можно было разглядеть в скудном естественном освещении, исходящем от осеннего солнца, которое, определенно, с неохотой запускало свои лучи в эти чертоги.
Ученый подошел к большой клетке, выкрашенной в черный цвет. В клетке находился живой человек, который молча наблюдал за сотрудниками в белых халатах.
Ученый рассматривал вселяющие страх медицинские инструменты, аккуратно разложенные на белом куске материи. За спиной у исследователя врачи рассматривали в электронный микроскоп какие-то реакции. «Препарат» иногда моргал глазами, и по одному его виду можно было сказать, что он не ощущал себя участником происходящего, словно из его мозга извлекли элемент, отвечающий за восприятие реальности.
Ученый присел на корточки перед пациентом и с улыбкой на лице произнес:
— Ты хоть понимаешь, что мозг собаки куда совершеннее, чем твое никчемное серое вещество, полено? — исследователь посмотрел направо, где стояло еще одна клетка — с собакой, которая мирно спала, невзирая на шум.
Человек молчал.
Блуждая по помещениям, молодые люди наткнулись на ржавую печатную машинку, клавиши которой были частично выбиты, а, по большей части, просто-напросто сломаны. Она была непригодной для работы. Степан обратил внимание на разрушенный угол пола, где паркетная доска отогнулась и обнажала тайное хранилище, впопыхах нарочно сделанное. Он двумя руками уцепился за край паркета и отогнул его дальше. Зрению парня открылась стопка бумажных листов, которые, вероятно, были отпечатаны на этой ржавой машинке. Несмотря на сырость, которая плесневым десантом планомерно жрала бумагу, часть листов все-таки можно было прочитать.
— Что там написано? — с интересом произнес Ярослав.
— Да какие-то термины медицинские: кортексы, синапсы, нейроны… — произнес Степа, слегка наморщив высокий лоб.
Он взял последнюю страницу, которая, к удивлению, выглядела как новая.
— Ответственный за проект «Марс II» — Гурский Эдуард Львович, доктор физических наук, кандидат медицинских, — прочитал Степан. — Во как!
