Александр Прозоров - Репортаж о черном "мерседесе"
Леночке оказалось не до меня – она оживленно беседовала с каким-то солидным господином в сером костюме, демонстрируя ему трехкилограммовый справочник по английской словесности. Холодное оружие, а не литература. Пришлось издалека помахать ей рукой и отправиться на выход. Если повезет, материал успею состряпать до двух, в три сдам Танечке, и есть хороший шанс, что завтра он украсит третью страницу великолепного «Часа Пик» – лучшей газеты всех времен и народов, из тех, в которых я работал.
А вот на улице меня ждало зрелище, способное испортить настроение любому честному, законопослушному автомобилисту: рядом с моим «Мерседесом» стоял, покачиваясь с носка на пятку и выжидательно поглядывая по сторонам, инспектор ГАИ… Простите, ГИБДД.
Я попятился к перекрестку и поднял глаза на знаки. Висел только один: «Тупик». Стало быть, стоянка здесь не запрещена. Разметки на Конногвардейском бульваре тоже отродясь не водилось. Ну, а раз машина стоит, а не едет, то других запретов нарушить тоже, вроде бы, не способна. Я достал из кармана ключи, набрал полную грудь воздуха и отважно двинулся вперед.
– Твоя телега? – хмуро спросил инспектор.
– Моя! – не без вызова ответил я.
– Тебя просили позвонить.
– Куда? – опешил я от такого поворота.
– Гражданину Якушину.
Ах, вот оно в чем дело! Валерий Алексеевич вспомнил о моей скромной персоне!
– Хорошо, позвоню, – кивнул я и собрался было открыть дверцу, но милиционер придержал меня за руку.
– Просили позвонить немедленно.
– Откуда? – развел я руками. – Тут даже автоматов поблизости нет.
Инспектор некоторое время молчал, задумчиво оглядывая мою фигуру, однако сотовая трубка сквозь рубашку и легкие брюки нигде не просматривалась. Хотя бы потому, что ее у меня отродясь не было.
– Ладно, подожди, – он вытащил из наплечного кармана рацию, что-то подкрутил и попросил: – Таня? Это седьмой. Ты меня с абонентом можешь соединить?
Рация хрюкнула нечто непонятное, и инспектор протянул ее мне:
– На.
Я покрутил ее в руках, не очень понимая, как нужно пользоваться: два потенциометра, большая плоская кнопка сбоку и три лампочки – две зеленых и одна красная. Светились все.
Тут рация еще раз хрюкнула, а потом чистым ясным голосом спросила:
– Сергей, это ты? Подъезжай ко мне, – а дальше пошли короткие гудки.
– Ну что, – поднял я глаза на милиционера. – К нему вы меня тоже сопровождать будете?
– Сам доедешь, не маленький, – он отобрал рацию и решительно зашагал прочь. Похоже, честно выполненное поручение инспектору совсем не понравилось.
Предстоящая встреча вызывала у меня двоякие чувства. Деловые контакты с Валерием Алексеевичем возникали у меня дважды и, по странному стечению обстоятельств, оба раза находились активные желающие лишить меня жизни, здоровья и свободы. С другой стороны – оба раза мне «на жизнь» доставались хорошие «чаевые», без которых я нынче не то что Елену Прекрасную салатиком из весенних овощей угостить – за водопроводную воду заплатить бы не смог. А тут еще бензин дорожает, масло в двигателе надо менять, у Леночки день рождения на носу… В общем, приглашение подействовало на меня, как взгляд удава на кролика – залезать в зубастую пасть ужас как не хочется, но долг велит.
Аскетический кабинет Валерия Алексеевича за прошедшие месяцы ничуть не изменился. Разве только сам он немного осунулся, да секретарша исчезла – но она вполне могла и выйти на пару минут.
– Садись, подожди минуточку, – он немного постучал клавишами на клавиатуре компьютера, потом погонял по коврику мышку, удовлетворенно кивнул и откинулся в кресле. – Извини, кофе предложить не могу, Виктория моя в декрет ушла.
– Эта, которая косоглазенькая? – кивнул я на дверь.
– Вот именно! – в сердцах фыркнул он. – Тридцать шесть лет, косоглазая, кривоногая, и все одно – в декрет! Мочи моей нет с этими секретаршами! В следующий раз только лесбиянку буду брать. И только после медицинского подтверждения.
– Что они там подтвердить-то могут? – пожал я плечами. – В мозги со стетоскопом не залезешь.
– Пусть подтвердят, что с мужиками не путалась, – Валерий Алексеевич открыл верхний ящик, достал лист плотной машинописной бумаги, несколько секунд вглядывался в него, потом протянул мне: – Она тебе не знакома?
Не знаю, можно ли называть фотографией изображение, отпечатанное на цветном принтере, но качество его соответствовало высшим стандартам. На картинке улыбалась тонкими губами остроносая, кареглазая девчонка с длинными прямыми волосами, которые не помещались под розовую вязаную шапочку класса «петушок». В руках она держала огромного плюшевого мишку. На заднем фоне маячили кроны деревьев, две заводские трубы и далекий лыжник. Лицо казалось кого-то слабо напоминающим, и потому я несколько минут сосредоточенно копошился в памяти, но в конце концов сдался, отложил портрет и покачал головой.
– Нет, никогда не видел. Это что, новая секретарша?
– Это моя крестная дочь, – хмуро отрезал он, резко встал из-за стола и отошел к окну.
– Извините, – попытался я сгладить неловкость. – Неудачная получилась шутка…
– Ерунда, – вздохнул он, – к «розовым» я отношусь спокойно. Чай, не «петушиное» племя. Пусть бы баловалась, если охота.
Валерий Алексеевич надолго замолчал. Через пару минут у меня появилось желание прервать тягостную паузу, но его удалось подавить в зародыше – хватит уже, одну глупость сморозил.
– Ладно, – наконец оторвался он от созерцания детской площадки перед домом и, вернувшись за стол, кивнул на «картинку». – Возьми снимок себе. Понимаешь, два дня назад она исчезла. Сегодня уже третий пошел.
– В милицию обращались?
Глупый, вообще-то, вопрос: наши «органы» заявления о пропаже людей только после трех суток отсутствия принимают.
– Естественно. И начальнику управления звонил, и пять тысяч долларов обещал тому, кто поможет. Бесполезно. Сам понимаешь, если по «горячим следам», в первый день не нашли – значит, «глухарь».
– Да нет, потом тоже находят…
– В десять раз реже, – закончил мою фразу Валерий Алексеевич. – Ищут они, конечно, ищут. Надеюсь, найдут. Наверное, ты уже понял, зачем я тебя пригласил?
– Даже не представляю, чем можно помочь, – развел я руками. – Мне с профессиональными сыскарями не сравниться.
– Ты, Сережа, в прошлый раз то же самое говорил. Однако нашел.
– В прошлый раз менты и не пытались чего-то искать, а тут, наверное, всех стукачей на уши поставили. Куда мне против них соваться?
– Будем считать, что гимн своей скромности ты закончил, – подвел неожиданный итог Валерий Алексеевич и протянул мне еще один листок, на этот раз с распечаткой:«Чернякова Юлия Харитоновна, четырнадцати лет, рост метр восемьдесят, нормального телосложения. Была одета в черный спортивный костюм с эмблемой спортивного клуба „Кронверк“, зеленый пуховик и черную вязаную шапочку. Двадцать пятого марта ушла из гостиницы „Спортивная“ и не вернулась».
– Приезжая? – поднял я глаза на хозяина кабинета.
– Да нет, наша. Они в гостинице на сборах живут. Она у меня биатлонистка, первый взрослый разряд, вот-вот кандидатом в мастера спорта стать должна.
– Понятно, – кивнул я и осторожно поинтересовался: – Скажите, Валерий Алексеевич, а сама она никуда не могла…
– С ума сошел? У них же сборы! Она двадцатого апреля в Алте на соревнованиях выступать должна! Ей там призовое место пророчат…
– В Ялте? – уточнил я.
– В Алте, – сморщившись, поправил Валерий Алексеевич. – В Ялте уже сейчас бананы цветут. А Алта – это город в Норвегии. Широта Мурманска.
– Не знал, – думаю, все города мира даже выпускник Генерального Штаба не упомнит. – А вообще, официальные координаты у нее есть? Родители там, родственники, друзья?
– Они в районе Ржевки живут. Как «Ладожскую» проедешь, на втором перекрестке направо, потом… – Валерий Алексеевич запнулся. – Нет, проще адрес найти.
Он подтянул к себе «мышку», несколько раз нажал на левую кнопку, кивнул, подтянул к себе листок с распечаткой, достал из кармана «Паркер», начал было записывать, но почти сразу остановился, удивленно разглядывая чистую бумагу. Потом негромко чертыхнулся и со словами: «Лесбиянку хочу», опять взялся за «мышку». Вскоре из-под стола послышалось характерное шуршание, Валерий Алексеевич наклонился в левую сторону и достал еще один лист с распечаткой в три строки.
– На. Я Харику позвоню, предупрежу, что ты от меня. Ну что, попробуешь?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Попробовать можно, но на милицию, думаю, надежды больше.
– Пусть они по своим каналам шарят, а ты по своим посмотри. И еще, – он достал портмоне, открыл, извлек пачку разномастных купюр – от десяти рублей до пятидесяти долларов. – Вот, возьми. На «лапу» там дать кому придется, или просто заинтересовать материально. В общем, будут затраты – я все компенсирую. Независимо от результата. Вроде, все.
