Альфред Кох - Отходняк после ящика водки
Люди встретили новость спокойно. Меценат же вскоре позабавил тем, что предложил одному из гостей поменяться часами. Тот вежливо отказался отдавать свой Longines за чужой Baume & Mercier. После все тот же поэт протянул мне свой бумажник – должно быть, тоже на обмен? Я вежливо рассмотрел его лопатник с монблановской шестиугольной звездой, заглянул внутрь, где был сантиметр тысячерублевок, – и тоже почему-то отказался.
Ближе к полуночи люди начали из-за столов перемещаться в отдельный зал, где Орлуша давал платный концерт. Зрителей там набилось немало, платили все, включая поэтов. Сам гастролер поступил прагматично и даже цинично, в хорошем смысле слова: чтоб два раза не вставать, как в том тосте, он слил в один флакон и дружескую попойку, и бизнес – все в одном кабаке. Кроме всего прочего, он еще и заработал на товарищах! Ну и что? Мы рады, что человек начал работать по специальности. Причем по специальности любимой. Что вот он все тверже становится на ноги… Дай Бог каждому. А какой подтекст он вложил в этот коктейль (собранный в одном стакане): показать товарищам, что он круче, или, напротив, хотел их поощрить и продемонстрировать наглядно, что достигнуть успеха – это просто раз плюнуть, – поди знай. Каждый это поймет так, чтоб получить от этого понимания больше удовольствия…
И вот наконец Орлуша приступил к чтению стихов. Как обычно в таких случаях, ему поднесли полстакана виски – в райдер он это записывает, что ли? И так, отхлебывая по чуть, он декламировал… Что в этом? Желание расслабиться, нежелание прерывать дружескую попойку, попытка найти свою манеру чтения стихов?
Что, у него виски заместо подвывания, свойственного старым поэтам? Последнее предположение я построил как ветеран поэтических вечеров – я еще в 70-е, будучи студентом, хаживал не то что в Политехнический, но даже и в Лужники, где внимал не кому-то, но модной триаде Евтушенко – Вознесенский – Ахмадулина. Как это странно и остро, что поэты собирали стадионы. Смешно, что мне это казалось естественным и простым – а как же иначе? Меня не удивляли даже провинциальные интеллигенты, чаще, конечно, интеллигентки, которые еще у выхода из метро начинали клянчить лишний билетик на тот давно забытый поэ-бокс, – хотя нет, там не было турнира, это были скорей показательные выступления. Страшная мода на поэзию была в 60-е, которые как-то все не кончались и тянулись, тянулись, залезли аж в 70-е… Шестидесятничество казалось вечным, по той же самой схеме, в которой Советской власти на наш век гарантированно хватало. Поэзия, кстати, никуда не делась, она продолжает оставаться невероятно массовым искусством; против 60-х и 70-х изменились разве только несущественные детали: ну музыку прибавили и победила вечная тема великой русской литературы – тюремная. И сегодня даже темные малограмотные люди внимают поэтическому творчеству на волнах радио «Шансон»…
Орлуша уж не тот, что в первые свои публичные чтения прошедшим летом. Он более не теряется и не сбивается, у него поставленный голос и вообще уверенность в сказанном. Он уже куда грамотней может распорядиться паузой и поиграть интонацией. Он начал, предупредив, что нарушит привычное течение, – с песни. Он с чувством спел про то, как любит проснуться утром с толстой некрасивой бабой (врет небось, на что ж ему такие), немного опережая время: еще ж надо было отлабать и после еще завершить бескорыстную встречу с коллегами по поэтическому цеху, – но дальше явно не исключал привычной поэтической рутины типа ночевки с музой. Мне вообще кажется, что если без баб, так никто и четверостишия не возьмется сочинить.
Из относительно новых хитов он зачел про грузинские разборки, ну, как ему не хватает цинандали, киндзмараули, оджалеши и хачапури, и про то, что если надо на кого-то напасть, так уж лучше Албанию разгромить – тоже маленькая страна. Коллега-поэт из-за нашего старого стола, не знаю пока, как зовут, подошел к Орлуше и обнял его в восторге, порадовался за товарища. Ну а после, уже совсем в ночи, было как обычно – Ксюша, Волочкова, Шойгу и прочие гениальные озарения. Я вдруг засек на своем радаре свою же зависть: в зале человек пять то вместе, то порозь истерически хохотали – стало быть, слышали Орлушу впервые ну или максимум второй раз.
А это, увы, мне уже не грозит.
И.С.
ПАДОНКИ ЖГУТ
Насчет «Литпрома» и его звезды по имени Орлуша вы уже более или менее в курсе, теперь настала очередь «Удава» – старейшего сайта падонков. Главный редактор и владелец этого ресурса Дима Удав прибыл в Москву на пару дней из своего Питера и рассказал много интересного…
Я как-то незаметно для себя слегка так подсел на so called контркультуру, в смысле на падонков, сетевых авторов, прозаиков и стихоимитаторов. Стал ходить на их сборища, и пока что не пропустил ни одного из тех, на которые меня звали. А когда не зовут, я, если случайно узнаю о готовящемся мероприятии, беззастенчиво напрашиваюсь – и иду себе. Никто меня такой назойливостью не попрекает. Как мне интересно смотреть на них, стоящих в стороне от столбового русского пути, на котором глубокомысленно делят нефть и думают, что богатство – бесспорное доказательство ума и таланта (по этой логике не то что математика Перельмана, но самого Сократа пришлось бы признать чистым мудаком)… Забыл, с чего начал… А! Так и им, может, забавно рассматривать чисто бумажного журналиста, который что-то строчит в официальных медиа и, более того, живьем видел самого Брежнева и болтал о чем-то с Соросом. Зачем мы друг другу, не очень понятно, но меня это общение почему-то развлекает и даже радует. Это наводит на смутные мысли про контакт цивилизаций – тему, которая была в свое время по-взрослому измусолена фантастами. Сразу, казалось бы, напрашивается жизнерадостный вывод о практической пользе такого взаимодействия, о даже взаимообогащении, – но, думаю, это все ерунда. Мы, обе стороны, просто узнаем что-то новое о жизни в рамках удовлетворения банального любопытства. А я еще, кроме всего прочего, печатаю в журнале какие-то из лучших текстов наших падонков, чтоб развлечь читателя. Вот и все.
Хотя, если вдуматься, и это немало.
Очередная тематическая пьянка проходила вдали от цивилизации, где-то в окрестностях Высшей школы экономики, в темных переулках в районе метро «Аэропорт». В далеком от пафоса заведении под названием «Рабат». Водка, пиво, простые русские закуски, но с креативом: к примеру, меня приятно удивила тарелка с очень тонко нарезанным мороженым салом, в середине которой была очень уместно пристроена серьезная порция горчицы. Кабак этот настолько демократичен, что бутылка водки с полным набором закуски на троих встала в тыщу. Ну а с другой стороны, не ходить же поэтам по гурманским ресторанам, в самом-то деле. Это не их стилистика. Кстати, помню, когда один тянущийся к культуре мини-олигарх повел поэта Орлушу (и меня как, грубо говоря, переводчика, типа сталкера) в богатый рыбный ресторан, где свежеприлетевшие аэропланом с дальних морей морские твари ожидали на льду – апофеоз гламура, – наш падонок затребовал куриных крылышек и к ним, наплевав на всю карту вин, пива. И это, скажу вам, весьма концептуально.
Собирались на этот раз без Орлуши, который на мероприятия «Удава» обыкновенно ходит. У него нашлись дела поважней, и я про это говорю серьезно. Он в тот вечер выступал на частной вечеринке, одной из тех, куда его стали приглашать, за деньги. Я за него рад и даже ему завидую: человек стал зарабатывать чисто талантом, искусством. Вот написал тексты, которые стали задевать людей, и теперь тиражирует свои строчки, и люди смотрят ему в рот. Орлуша встал на ноги и поднялся – впрочем, материальная сторона его жизни, кажется, не изменилась, он с виду все тот же бродяга и вагант, вывалившийся из истеблишмента и не желающий возвращаться… Поднялся настолько высоко, что читал в тот вечер одно отделение, а второе пел не кто иной, как живой классик Гребенщиков. Круто! По слухам, Орлуша стал настолько серьезно зарабатывать, что даже купил богатую шубу в подарок новой поклоннице. И пришел в обычное поэтическое настроение, впервые описанное, кажется, еще Пушкиным в каком-то из его писем: «Слава – хуйня, деньги нужны!» По мне, настоящий поэт именно так и должен жить, а иначе он простой мещанин.
И вот мы сидим в «Рабате»… Пьянка как пьянка вроде. Поэты тут и там пьют водку, а организатор вечера Саша с ником Ли Заобаб (я узнал его, запомнил с прошлой пьянки) с микрофоном в руке читает стихи. Это, как выяснилось, были пародии (или же, на албанском, каверы) на стихи – такова была тема вечера. Гм, а я думал, будем просто водку пить…
Читал Заобаб как-то неразборчиво. Разобрать ничего было нельзя, несмотря на микрофон, потому что стайка поэтов, сбившаяся за самым большим столом в углу, уже вмазала и орала, рассказывая друг другу какие-то смешные истории.
А один из них даже дал коммент на Заобаба:
