Юность подарит первые шрамы - Крамер Стейс

Она шла по обочине пустой дороги. Мрак глубокой ночи безжалостно расправлялся с попытками нескольких фонарей осветить ей путь.

Вдруг Джел остановилась, посмотрела на небо, где в ту ночь властвовала полная луна, и поразилась тому глубокому, сильному, прошибающему чувству, которое затмило все ее мысли.

В этот момент Джел поняла, почему люди заканчивают жизнь самоубийством. Как они вообще решаются на такой отчаянный шаг. Их посещает то самое чувство, что переполняло ее теперь. Его можно сравнить с сильнейшей потребностью во сне, когда ты настолько слаб, что бросаешь все свои дела, забываешь обо всем, что тебя тревожит, и засыпаешь где угодно: в движущемся транспорте, на занятиях, на лавочке в парке. Вот и люди, которые собрались расстаться с жизнью, забывают обо всем, не думают ни о родителях, ни о друзьях, ни об обязанностях. Они подчинены лишь острой потребности в смерти. Некоторые люди месяцами, годами вынашивают в себе это чувство, других же оно накрывает внезапно, как сбивающая с ног, накопленная за день усталость.

Джел легла посреди дороги, все еще глядя на небо. Мерцающие звездочки улыбкой разместились под луной.

– Я устала улыбаться, – прошептала она.

Вдалеке ехала машина. Джел повернулась на шум. Увидев горящие фары, что с каждой секундой становились все ближе и ближе, она закрыла глаза в предвкушении вечного сна.

Автомобиль, несущийся на бешеной скорости, резко затормозил. Так, что даже искры вспыхнули под колесами.

– Твою мать! Что это за херня?! – послышался мужской голос.

Открылась дверца. Кто-то вышел из машины и направился в сторону Джелвиры.

– О’Нилл?..

Джел открыла глаза и увидела перед собой…

– Рэмисента, я… – Джел тут же встала. – Я просто ждала попутку.

– Лежа на дороге?! – вскипела Рэми. – Ты совсем, что ли?! Мы тебя чуть не сбили, ты это понимаешь?

Джел не знала, что сказать. Таблетки, что она проглотила до этого, лишили ее какого-либо страха и возможности дать адекватную оценку происходящему.

Рэмисента осмотрела одноклассницу и ужаснулась.

– Это кровь?

– Я же ее не зацепил… – в панике сказал парень Рэмисенты.

– Джел, что с тобой случилось?

Рэми пригласила Джел в машину, дала ей свою куртку. Джел, не торопясь, удивительно спокойным тоном все рассказала.

– Возьми. Этот порошок обеззараживает раны. – Парень протянул пакетик с белыми кристаллами, указав на кровоточащие ссадины на ногах Джел.

– Спасибо.

– Джел, ты обязана обратиться в полицию. Эти уроды должны быть наказаны! – сказала Рэми.

– Я это заслужила.

– Что ты говоришь такое?!

– Рэмисента, отвези меня домой, пожалуйста.

Весь путь до Бэллфойера ребята провели в молчании. Джел гладила свое платье, жалея, что над ним так чудовищно надругались.

– Грейсон, остановись здесь, – внезапно сказала Рэми.

Грейсон припарковал машину.

– Куда мы приехали? – спросила Джел.

– Тебе необходима сладкая терапия. Пойдем, – воодушевленно произнесла Рэми.

Спустя несколько минут ребята оказались в уютной кафешке «Кэнди Грэдди», что принадлежала отцу Рэми – Грэду Арлицу, основной деятельностью которого было управление одной из крупнейших нефтегазовых компаний.

– Обожаю «Кэнди Грэдди», – призналась Джел. – Твой отец создал удивительное место.

Грейсон принес девушкам два капучино и меренговых пирожных, а затем сел за соседний столик, чтобы одноклассницы могли спокойно поговорить.

– Я не голодна, – сказала Джел, отодвигая десерт.

– Это волшебное пирожное! Съешь его – и плохое настроение вмиг улетучится, – улыбнулась Арлиц.

Джел взяла ложку и разделила лакомство на четыре части.

– Рэмисента, я была о тебе другого мнения.

– Знаю. Ты считала меня стервой.

– Ты же дружишь с Элеттрой. Иначе и быть не может.

– Эл тоже не стерва. Бывают у нее, конечно, закидоны, но я к ним привыкла. – Рэми лихо расправилась с пирожным и попросила Грейсона принести еще, в то время как Джел до сих пор жевала первый кусочек. – Джел, почему ты сказала, что заслужила все это?

– …Я это не всерьез сказала.

– Понимаю, ты считаешь меня последним человеком, с которым можешь откровенничать, но… Я не буду злорадствовать. Я очень хочу помочь тебе, потому что уверена, что ты сейчас на грани.

– Мне уже лучше, – с натянутой улыбкой ответила Джел. Изображать хорошее настроение было гораздо сложнее, чем голодать и пахать до полуобморочного состояния в зале. – Очень вкусное пирожное.

Три части десерта так и остались несъеденными.

– Да уж… Наши «кланы» порвут нас, если узнают об этой посиделке, – хихикнув, сказала Рэмисента.

Грейсон и Рэми доставили Джел до ее дома. Поблагодарив за все одноклассницу, Джел, тяжело вздохнув, пошагала к дому. Внутри горел свет, видимо, мать не смогла лечь спать, пока младшая дочь так долго отсутствовала.

– Мам, я вернулась, – сказала Джел, переступив порог.

Йера выскочила из кухни. Она хотела отчитать Джел за то, что та поздно приехала домой, но заметив ссадины, рваное платье и печальный взгляд дочери, ей стало не по себе.

– Что с тобой?..

– Не волнуйся. Я просто упала, – нелепо отмазалась Джел.

Мать подошла к ней, брезгливо коснулась лоскута ее платья, вновь осмотрела дочь с головы до ног.

– Выглядишь как шлюха, – с отвращением сказала Йера.

Глава 11

– Мы с Грейсоном так перепугались… До сих пор все это кажется дурным сном, – вздыхая, сказала Рэмисента.

Элеттру не тронул рассказ подруги. Она сидела у зеркала, скручивала волосы в пучок и раздраженно вкалывала шпильки в затылок.

– У нее явно проблемы с головой.

– Я тоже сначала так подумала, но потом поняла, что она в отчаянии. И мне стало страшно за нее, – ответила Рэми.

– И поэтому ты поехала с ней в «Кэнди Грэдди»? – нервничая, спросила Элеттра.

– Я не могла оставить ее одну.

– Рэми, никогда не думала, что ты такая сердобольная.

Рэмисента посмотрела на подругу с укоризной.

– А ты бы на моем месте поступила иначе?

– Да.

– Ты бы бросила ее посреди дороги?! – в этот момент Арлиц пожалела, что поделилась новостью с Эл.

– Да, да, да! – повернувшись к Рэми, ответила Элеттра. – У нее есть ее любимые подружки, которые всегда всех выручают.

– Но в тот вечер она была одна.

– Рэми, мы ведь с тобой давно решили, что ни при каких условиях не будем общаться с кем-то из свиты.

– Да плевать мне, что она из свиты! Ей нужна была помощь! Если бы с ней что-то случилось, я бы себе этого никогда не простила.

– На завтраке она даже не посмотрела в твою сторону, на уроках не обмолвилась ни словечком! Никакой благодарности! Такому человеку нельзя протягивать руку помощи, – отгрызет по локоть!

– …Джел пережила страшное. Ты хоть понимаешь, что эти ублюдки могли… Боже! Да кому я это говорю? Ты неспособна понять чужую боль.

Рэмисента направилась к двери, решив, что на этом их разговор должен закончиться, иначе она наговорит лишнее.

– Рэми…

Но в конце концов Арлиц не выдержала, остановилась и с дрожью в голосе сказала:

– В жизни может произойти все что угодно, но при этом необходимо оставаться человеком. Тебе это не удалось, Элеттра, – и после этих слов Рэмисента вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

Пока девушки бурно дискутировали, Эл сидела с каменным выражением лица, демонстрируя полное пренебрежение и холодность. Но как только ее подруга вышла, Элеттра почувствовала, как слезы заполняют веки, как щемит где-то глубоко в груди. Рэмисента думала, что знает все тайны Элеттры, все ее слабые места. Но это было не так.

Жизнь Эл полна боли и нескончаемой печали, которые превратили ее в бесчувственного монстра. Монстра, который способен противостоять всем жизненным невзгодам, который может терпеть адские муки. Человек слишком слаб, чтобы вынести такое.

Элеттра кружилась на кухне с самого утра. Испек-ла торт с ванильным бисквитом и кокосовым кремом, запекла курицу, приготовила кучу салатов. Старательно все разложила на столе, украсила столовую воздушными разноцветными шариками. Наконец все было готово к идеальному празднику, Эл погасила свет и стала ждать, когда отец вернется с работы.