Эдуард Хруцкий - Истина
— В машине лежит кейс, в нем денег больше, чем вы видели за всю жизнь. Берите его и отвернитесь на десять минут.
— Неисправимый вы человек. Плужников. А что касается денег, то у таких, как вы, я видел их столько, что вам и не снилось. Прошу.
Сиротин указал рукой на черную «Волгу», стоящую у бровки тротуара. Из нее вышли трое крепких молодых людей, быстро, профессионально ощупали задержанного. Виктору Константиновичу захотелось кричать, но он сдержался из последних сил.
***В кабинете невыносимо пахло табачным перегаром. Сам дурак, забыл выбросить окурки из пепельницы, а окно, согласно инструкции, на ночь запиралось.
Олег распахнул окно. День начинался прохладным. Солнца не было.
Воздух был сыроватый, видимо, собирался дождь.
Вошел Прохоров.
— Доброе утро.
— Здравствуй, Боря.
— А я своих до конца лета к теще в Крым отправил.
— Везет же людям, умеют жениться выгодно. И жена кандидат наук и теща в Крыму, и сына Федотом не назвали.
Прохоров молча усмехнулся. Они были ровесники. Пришли в милицию в одно и то же время. Только Олег учился в ВЮЗИ, а Борис окончил юрфак МГУ.
Они даже работали вместе в районе. Затем Олега забрали в областное управление, а Прохоров вскоре стал начальником уголовного розыска района, когда случилось это дело о наезде.
Рядом с озерами неизвестный сбил человека и исчез. Преступника нашли через два дня. Но… позвонили, порекомендовали дело спустить на тормозах.
В то время такое случалось. А Борис не захотел. Более того, задержал подозреваемого на семьдесят два часа. Через день его отрекомендовали на работу в областное управление, а дело о наезде закрыли. Строптивый капитан был, правда, с почетом, но устранен. С тех пор он изменился. Стал сух и неразговорчив. Старался ничего не принимать близко к сердцу. Четко выполнял работу, и все. Но в их деле одной четкости недостаточно. Здесь необходим несколько иной подход. Потому что работа с людьми всегда сродни творчеству. Она так же неожиданна и прекрасна.
Олег видел, как на деле Бурмина Прохоров словно просыпается от некой летаргии. Правда, медленно, но все же становится тем самым горячим оперативником, которого Олег знал по совместной работе в районе.
— Ну что, привезли Бобакова? — спросил Наумов.
— Скоро будет.
***Впереди конвойный и сзади конвойный. А по бокам стены, а на окнах решетки. Значит, опять поедет он далеко на север. А там проволока да лесоповал. Только вот коридорчик незнакомый. Не в МУР его привезли, а куда?
— Начальник, — спросил Бобаков, — куда привез-то?
— Молчать. Узнаешь.
Нет, с ними не поговоришь. Не те люди. Конвой он и есть конвой.
У дверей с цифрой двадцать один конвоир скомандовал:
— Стой!
Бобаков посмотрел еще раз на дверь. Очко. Значит, повезет, мальчонка.
— Товарищ майор, арестованный Бобаков доставлен.
И тут на стене Бобаков прочитал плакат о лучших работниках милиции Московской области. Вот это да… Зачем его сюда привезли?
— Заходи, — коротко скомандовал старшина.
И он вошел.
В комнате сидели двое.
— Садитесь, Бобаков.
Он сел, устроился удобно, а глазом уже наметил пачку сигарет.
— Закурить разрешите, гражданин начальник?
Так спросил, для разговора. Точно знал, что начальник разрешит. В розыске ребята работают не вредные. Потому что жизнь у них не приведи господь.
— Курите.
Бобаков взял сигарету, чиркнул спичкой, затянулся глубоко.
— Начальник, зачем меня в область привезли? Я дальше Тушина не езжу.
— А у нас с вами, гражданин Бобаков, разговор о Москве пойдет. Вам фамилия Бурмин что-нибудь говорит?
— Кличку знаешь?
— Он, Бобаков, не собака, у него клички нет.
— Значит, фраер. Убей меня бог, начальник, не помню такой фамилии.
— Тогда я построю вопрос иначе. С кем, Бобаков, вы два года назад дрались у «Софии»?
Бобаков задумался. Конечно, припомнить можно. Но что ему это даст? Хорошая память в его деле — не всегда лучший помощник.
— Напоминаю, Бобаков. Вот протоколы десятого отделения…
— Не надо, не напоминай. Я за это пятнадцать суток получил.
— Бобаков, вы парень тертый, неужели думаете, что мы вас спрашиваем из праздного любопытства?
— Я понял, начальник. И скажу. Мы в переулке стояли, у винного. Время такое поганое, не у кого стрельнуть денег. Тут машина подъезжает.
— Какая машина?
— "Жигули", семерка. Из нее мужик вышел, покрутился. Пару раз на нас посмотрел и подошел.
— Какой мужик?
— Начальник, для меня год как век.
— Вы все-таки припомните.
— Мужик такой богатенький. Пиджак кожаный, полный, роста среднего и седой весь, как лунь. Ну, подходит к нам и говорит: нужны деньги? Я ему: а то! Он мне: один человек в «Софии» сидит, посчитайте ему ребра как следует, дам по стольнику. Я ему — мало. Он достает деньги, нам всем по четвертаку. Сделайте дело — еще сто. Ну, мы говорим, покажи. Он нас в ресторан завел, показал. Мужик нормальный, таких мы били не раз, я и согласился. Вызвал я его. Завел за угол и давай. А мужик-то этот крепким оказался, он мне с ходу три зуба выбил с одного удара. И бил-то не кулаком, а ребром ладони. Тут его дружок подбежал. Тоже парень ничего. А там и канарейка подъехала. Нас под руки и в десятое. Но мы твердо сказали, извините, обознались. Мол, за сестру дружка, Ильяса то есть, заступались. Те двое тоже говорят: претензий нет. Ну, а нам вместо 206-й пятнадцать суток.
— А человек, который дал деньги?
— Как милиция подъехала, он в машину — и рванул.
— Что вы о нем еще можете сказать?
Бобаков взял новую сигарету, прикурил, задумался.
— У него шрам на подбородке был.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Олег.
Вошли Леня и Чернов.
— Виктор Сергеевич, — обратился Наумов к Чернову, — вам знаком этот человек?
Чернов мельком взглянул на сидящего и ответил:
— Да. Это тот, с кем мы дрались у ресторана «София».
— А вы, Бобаков, узнаете?
— Узнаю, — усмехнулся Бобаков, — он из ресторана выбежал помогать.
— У нас все, Бобаков. Старшина!
Вошел конвойный.
— Сигарету разреши, начальник?
— Берите все.
— Дай тебе бог. Заловишь меня когда-нибудь, темнить не буду.
Бобакова увезли.
— А у вас интересные типы попадаются, — улыбнулся Чернов.
— Весьма. Вы уж нас извините, Виктор Сергеевич, что мы вам день испортили. Машина внизу. Вас довезут, куда скажете.
— Спасибо. У меня встречная просьба.
— Любая.
— Когда дело будет закончено, познакомьте меня с материалами.
— Хотите написать?
— Да.
— Сделаю все от меня зависящее. Вас Леня проводит.
Они попрощались.
Олег посмотрел на часы.
