Гийом Мюссо - Прошло семь лет
Никки считала песню куда более сложной. В ней говорилось о борьбе за власть внутри пары, о жажде реванша, когда любовь стала ненавистью.
Никки остановилась перед большим овальным зеркалом в кованой раме и сняла с себя джинсы, майку, лифчик, трусики. Придирчиво вгляделась в отражение.
Солнечный луч, заглянувший в окно, погладил ей затылок. Никки закрыла глаза и подставила лицо солнышку, чувствуя, как оживает и теплеет кожа под ласковым солнечным светом. С годами фигура у нее округлилась, но благодаря занятиям спортом мышцы не одрябли, остались по-прежнему упругими. Грудь была все такой же высокой, талия тонкой, ноги стройными, щиколотки крепкими.
Обласканная солнцем, она смотрела на себя и внезапно наполнилась уверенностью.
«На конкурсе на мисс Кугуар у тебя есть все шансы, миссис Робинсон!»[26]
Она закрыла кран и погрузилась в теплую ванну. И сделала так, как не делала уже давным-давно: крепко зажала нос и погрузилась в воду с головой. Когда-то она могла просидеть под водой, не дыша, почти две минуты. Время, которое всегда помогало ей привести себя в порядок.
«Десять секунд».
Желание остаться молодой только портило ей жизнь. Сколько лет она потратила на то, чтобы удостовериться в своей привлекательности! Главная беда была в том, что и теперь, и прежде она рассчитывала только на свое телесное обаяние. Она нравилась мужчинам, потому что у нее хорошая фигура. В первую очередь замечали ее тело — и никогда обаяние, ум, чувство юмора, культуру…
«Двадцать секунд».
Но молодость все равно уходит. Напрасно в магазинах с товарами для женщин вешают слоганы: «Сорок — это снова тридцать!» Подлая демагогия. Постоянно требуется новая кровь, юность, молодое свежее тело. Она же чувствует, что мужчины на улице уже не оборачиваются так часто, как раньше, когда она идет. Месяц назад в магазинчике в Гринвиче ей польстило внимание продавца, очаровательного молодого человека, и только потом она поняла, что он привлекает внимание… Камиллы.
«Тридцать секунд».
Может, ей и не хотелось себе в этом признаваться, но встреча с Себастьяном ее растрогала. Он остался таким же неподатливым, косным, несправедливым, убежденным в своей правоте, но ей сразу стало спокойнее, когда он встал с ней бок о бок, чтобы пройти это испытание.
«Сорок секунд…»
Когда они поженились, она постоянно чувствовала себя не на высоте. Была убеждена, что любовь их — случайность, нелепое недоразумение, что рано или поздно Себастьян поймет свою ошибку, увидит, какая она на самом деле, и… Она жила в постоянном страхе, что он ее бросит.
«Пятьдесят секунд…»
Развод с каждым днем становился все неотвратимее, потому что она делала все, чтобы его приблизить: заводила любовников, пускалась в нелепые разрушительные авантюры. И в конце концов взорвала их семейную жизнь, подтвердив справедливость своего самого главного страха. Кроме боли, разрыв принес ей и утешение: потеряв Себастьяна, она перестала бояться…
«Минута…»
Пошел обратный отсчет. Жизнь ускользала от нее, текла между пальцев. Через два-три года Джереми уедет учиться в Калифорнию. Она останется одна. Одна. Одна! Одна…
Откуда у нее панический страх, что ее бросят? Откуда взялась эта незаживающая рана? Из детства? С младенчества?
Она предпочитала не думать об этом.
«Минута, десять секунд…»
Тело напряглось, дрожь внизу живота. Вот теперь она стала ощущать недостаток кислорода. Припев песни «Роллингов» шел в каком-то искажении, его сопровождал… риф Джимми Хендрикса!
«Телефон!!!»
Она мгновенно высунула из воды голову и схватила мобильник. Звонил Сантос. Со вчерашнего дня он отправил ей множество эсэмэсок, полных то любви, то ярости. В лихорадке, которая наступила из-за всего обрушившегося на нее, она сочла за лучшее не отвечать.
Сейчас заколебалась. В последнее время Сантос все чаще ее раздражал, но следователь он был хороший. Что, если он напал на след Джереми?
— Да? — задушенным голосом произнесла она.
— Никки! Наконец-то! Я второй день пытаюсь тебе дозвониться! Что ты творишь, черт тебя побери!
— Я была очень занята, Лоренцо.
— За каким лихом тебя понесло в Париж?
— Откуда ты знаешь, где я?
— Заходил к тебе и увидел билеты на самолет.
— Какое ты имел право?
— Скажи спасибо, что это был я, а не другой полицейский, — сердито перебил он. — Я ведь нашел еще и кокаин в ванной!
Смертельно напуганная, Никки благоразумно промолчала. А Сантос продолжал ее пугать:
— Очнись, старушка! Отпечатки пальцев твои и твоего бывшего супруга нашли в изобилии в баре, где совершено жуткое убийство. Ты по уши в дерьме!
— Мы совершенно ни при чем, — начала обороняться Никки. — Когда мы пришли, Дрей Декер уже был мертв. А что касается второго, то это была законная самозащита.
— Но что ты делала в этой крысиной норе?
— Пыталась найти своего сына. Послушай, я все тебе объясню, как только смогу. У тебя есть какие-нибудь новости о Джереми?
— Нет, но я единственный человек, который может тебе помочь.
— Каким образом?
— Я могу затянуть расследование убийства Декера при условии, что ты вернешься в Нью-Йорк как можно скорее.
— ?..
— Договорились, Никки?
— Договорились, Лоренцо.
— Не позволяй Себастьяну на себя влиять, — угрожающе добавил Сантос. Никки выдержала паузу. Он постарался говорить мягче: — Мне так тебя не хватает! Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Я тебя люблю.
Не одну секунду он ждал ответного «и я», но Никки так и не смогла это произнести. Зазвонил телефон в номере. Никки воспользовалась предлогом, чтобы закончить разговор.
— Вынуждена попрощаться. Городской звонит. В самом скором времени позвоню… Алло! — она схватила трубку городского телефона.
— Миссис Лараби?
— Speaking.[27]
— С вами говорит представитель компании парижского речного пароходства, — сообщил женский голос по-английски. — Я звоню, чтобы вы подтвердили сделанный вами заказ на вечер.
— Какой еще вечер?
— Вы сделали заказ на ужин «Совершенство» на сегодняшний вечер в 20 часов 30 минут на прогулочном катере «Адмирал».
— А-а… вы уверены, что не ошиблись?
— У нас есть заказ от имени господина и госпожи Лараби, сделанный неделю назад, — уточнил голос. — Вы хотите сказать, что отказываетесь от заказа?
— Нет, мы обязательно приедем, — заверила Никки. — Вы сказали, в 20 часов 30 минут? А где мы можем сесть на этот катер?
— У моста Альма, в 8-м округе. Вечерние туалеты желательны.
