Чингиз Айтматов - Когда падают горы (Вечная невеста)
— Хорошо, я согласую с шефом.
— Поговори, но того, скажи, что просто с одноклассником встречаешься. И учти, есть и пить даже слегка не получится — это в другой раз. Так пятерка наша решила, сейчас есть дело поважнее.
— Не беспокойся, Ташафган, я тоже не очень насчет выпивки (хотел было похвалиться, как недавно в ресторане “Евразия” хватанул целый стакан водки, но, припомнив, кто стоит за всем этим, запнулся от гнева). Конечно, нам следует посидеть, потолковать, мы ведь не просто замандаши[2] — в одной школе учились.
— Это верно, Арсен, а один из пятерки нашей — бывший учитель, ты его знаешь, тоже вместе учились — Саксан. Помнишь, мы еще дразнили его Саксагаем, лохматым. Он потом, после педучилища, физкультуру преподавал.
— Да, помню, конечно.
— Так вот, Саксан-Саксагай теперь в табунщики подался, на учительские копейки не проживешь.
Арсен промолчал, сказать было нечего. А Ташафган разговорился:
— Саксан очень хороший человек, но помотала его судьба. В челночниках года два промыкался. Страдает, конечно. Давай присядем на скамейку, два слова о Саксане. Потерпи, послушай.
— Я готов. Давай присядем.
— У Саксана есть байка — не байка, трудно сказать… Но говорит он об этом так, как будто на суде под присягой выступает.
— И что же это за байка?
Немного помолчав, Ташафган ответил:
— Видишь ли, челноков жизнь куда только не забрасывает, ну и понаслушался, должно быть, Саксан всякой молвы и рассуждает теперь на свой лад. С чего-то он очень придирчив к арабским странам, к нефтедобывающим, ненавидит все эти эмираты, как в раю живущие. По нему получается, паразитируют они на нефтедобыче и от этих бешеных цен на нефть чумеют. Как он говорит, кровь земную сосут и богатеют задарма.
— Ну, так это ситуация всем известная, общемировая, — заметил Арсен Саманчин. — Нефтедоллары торжествуют.
— Так-то оно так. А вот то, что они, арабские богатеи, позволяют себе, таким, как мы, даже во сне не привидится. Знаешь, они, оказывается, устраивают автогонки на самых дорогих джипах — и где ты думаешь? В песках Сахары.
— Сахары?! — подивился Арсен. — Да, черт возьми, такого не слыхал! Ну да, ведь есть же любители экстремальных гонок по горам, а по пескам, наверное, еще круче.
— Если бы только это! Вот представь себе, Арсен, нам об этом Саксагай рассказывал со слов очевидцев, и по телевидению показывали — мы обалдели! Аж глаза на лоб лезли. Эти гонщики на джипах, да на каких — у нас пока таких и в помине нет, даже у шефа нашего, ему-то тоже джип оттуда, сказывают, пригнали, то ли из эмиратов, то ли из кувейтов… — ну, так вот, гонщики эти не просто катаются. Они на своих супер-джипах носятся сломя голову наперегонки по барханам — они называются у них, как у нас, чоку, — то в крутые низины прыгают, то снова вылетают наверх — все равно как на доске по океанским волнам. Как называется эта доска балдежная?
— Кажется, серфинговая, это с английского. Не важно. И что?
— Так вот, джип, который прибывает к финишу последним, считается неудачником, которого надо “наказать”, что они и делают. И они, подумай только, тут же для забавы с хохотом обливают бензином и поджигают машину-неудачницу, а сами танцуют, веселятся, и проигравший гонщик веселится вместе с ними, шампанским обливаются и никакого дела им нет, что поступают они как последние сволочи. Им плевать, завтра же купят себе новенький джип как ни в чем не бывало, для них это — раз плюнуть, зато позабавились. И доказали себе, что они совсем не те бедуины, которые когда-то трусили по тамошним пескам на жалких верблюдах и Бога молили, чтобы не оступился верблюд, чтобы не сгинуть в песках. А все потому, Арсен, что счету нет их бьющим из нефтескважин миллионам и миллиардам. Почему такое происходит на свете? И никто не хочет за это отвечать — одни сжигают джипы для потехи, а другие, мы, например, не можем детям обувь купить, чтобы было им в чем в школу ходить.
— Я понимаю, — тихо ответил Арсен Саманчин.
Последняя фраза Ташафгана разбередила душу, ему стало не по себе. Такого разговора он не ожидал. Думал, просто поболтают о том о сем. И чтобы как-то смягчить распалившегося Ташафгана, сказал:
— Успокойся, дружок, не горячись. Я понимаю, но не стоит так… Когда-нибудь поплатятся они, у жизни много уроков припасено.
— Да я-то что! Я себя держу в руках. А вот видел бы ты, как Саксагай, когда говорит об этом, кулаками небо молотит. Так ненавидит он эту несправедливость земную. С трудом унимаем его, ну и, что тут скрывать, сто граммов даем глотнуть.
— Да, конечно. Но давай не будем сгущать краски. — Арсен похлопал его по плечу. — Думаю, в этих странах люди в основном нормальные, какими бы богатыми они ни были, а эти офонаревшие от богатства поджигатели стабунились, наверно, случайно. Бог им судья. Но ведь, смотри, и нам кое-что перепадет от них: заладится охота на барсов — каждый из нас что-то получит.
— Да, если так будет, то потому, что шеф у нас такой деловой человек, устроил всем нам бизнес-артель. Посмотрим. Охотничье счастье, как ветер, — не уследишь.
Чтобы поддержать его мысль, Арсен Саманчин решил в шутку добавить:
— И еще кого надо нам поблагодарить и кому кланяться низко, так это нашим снежным барсам. Не будь их в горах — не было бы и охоты. Не было бы и контрактов бектур-агаевских!
— Это верно, — вполне серьезно отозвался Ташафган. — Барсов мы продаем, выходит, а что делать? С ними контракт не заключишь.
— Ну, ты даешь! — рассмеялся Арсен Саманчин. — Такого еще не слыхал — контракт со снежными барсами. Здорово! Ну, спасибо тебе. Отдыхать будем. О'кей?
— О'кей! Задержал я тебя малость. День-то уже к вечеру клонится. Отдыхай, только не забудь, очень крепко прошу тебя, завтра увидимся. Мы тебе твоего коня приведем.
— Хорошо, Ташафган. В городе говорят в таких случаях: презентацию коня устроим.
— Во-во, презентацию… Шефу так и доложим: презентация, мол, будет. — И, уже расставаясь, спросил: — А сапоги у тебя есть для верховой езды? Нет — так подберем.
— Не беспокойся. Я же знал, зачем еду, захватил давнишние сапоги. Годами лежали без дела.
* * *В завершение того дня, перед тем как Арсен расположился с дневной усталости на ночлег, на приготовленную родственниками постель в углу комнаты, позвонил ему по мобильному сам шеф Бектур-ага. Он сообщил, что находится в предгорной лощине Дасторкан, где будет первая ночевка арабских принцев. Само собой понятно, устроить полевую стоянку не так просто, тем более для королевских особ. Договорились назавтра после обеда встретиться и уже начать текущую работу. Предстояло обсудить встречу гостей-охотников в Аулиетинском аэропорту через три дня. С момента их прибытия Арсен обязан был постоянно и круглосуточно находиться при них. Тоже непростая задача. Охота само собой, а как узнать, что они за люди, какие у них характеры, увлечения?