Михаил Веллер - Бомж
Я предал ее, из страха я не стал с ней говорить, и тогда я предал всю свою жизнь, которую она мне подарила. И моя жизнь исчезла. Из страха перед самым дорогим в жизни — я бросил трубку, и жизнь исчезла. Не стало ее. Потому что не было.
И остался я — бомж посреди пустоты, сзади ничего, а впереди тем более.
Как ты это объяснишь? Кому ты это объяснишь? Таким же бомжам, как ты сам? И на хрена им такое знание.
— Пускай проспится, — сказал Седой, накрывая его куском шерстяного одеяла. — Не в себе парень сегодня.
— Это с каждым бывает, — подтвердил Синяк. Федя вздохнул, икнул, рыгнул и сплюнул:
— А не фиг свистеть, как он был миллионером и драл всех подряд, что еще приплачивали.
— Все мужики фантазируют, — заступилась Алена. — А он безвредный. И добрый, кстати.
— Все добрые. Пока спят зубами к стенке.
Сумасшедший доктор
— Я как ты, братан, я как ты, ты на видимость внимания не обращай. Бомж я, по жизни бомж, в душе бомж, пошли они все на хрен. Я их слышать не могу, видеть не могу, они все уроды, или я среди них урод, их всех лечить надо, или меня лечить надо, вот я и лечусь.
Это символично было, символично! — в первое же лето, как Путин пришел, загорелась телебашня в Москве, в Останкино. Самая, значит, высокая в России, с ее вершины все телевидение идет, все мысли власти народу передаются. И — эть-с! — ни хрена не передает, дым идет с вершины, горит она, высшая точка страны. Вот такая передача для народа, вот такой сигнал Господь Бог послал, вот такая примета всей путинской пропаганды. Все провода от пожара плавятся, дым и чад на полнеба вместо нормальных передач.
Тогда же сразу «Курск» утонул. Она утонула, ты понял? Так это фигня, моряки тонули и тонуть будут, профессия военного моряка может требовать смерти в любой миг. Я о другом. Слушай, ну я служил, ты служил, все служили, ну мозги же есть у людей. Хотя дым с башни идет все годы.
Скажи: зачем с такими трудами провели такую уникальную операцию — на стометровой глубине у лодки с двойным корпусом отпилили целиком всю носовую часть — толстенным тросом с алмазной крошкой! А остальное подняли — изучайте, товарищи аварийная комиссия. А взрыв-то был именно в носовом, в торпедном отсеке, его и изучать, там же и причина! А его — отпилили! И эсминцы квадрат охраняли, чтоб никто не подошел. А потом нос под водой взорвали. И конец.
Не понял? Давай с начала. Флотские учения. Возможна атака подлодок. Акустики сидят в своих постах, горизонт слушают. Хорошо слушают: кто первый цель обнаружит — десять суток отпуска. Бах по ушам! — взрыв под водой. Да такой, что корабли вздрогнули! Через полторы минуты — второй. Не засечь его — невозможно.
Пеленг с двух кораблей — вот и точка лодки. А кораблей там было до фига. Получите ложь первую — «долго искали». Сутки они искали. А как они, интересно, собираются бомбить лодки во время войны, если в мирное всем флотом сутки ищут неподвижную громадину?
Второе: обследовали, провели подводные съемки, эксперты анализируют под телекамеру: вмятина в носу! Явная, большая. Было подводное столкновение, указывают старики-адмиралы. Видимо, с американкой столкнулись. И — все. Больше этой версии никогда нигде вслух не звучало.
Третье: долго «искали», потом стали долго спасать. Сначала отказались звать норвежцев с англичанами, сами не сумели, позвали на помощь. Они их позвали на помощь не раньше, чем в девятом отсеке стуки прекратились. Вот когда в девятом все погибли — тогда позвали.
И только в-четвертых подняли лодку не раньше, чем отпилили нос. При том, что все сошлись во мнениях: причина катастрофы — взрыв в торпедном отсеке, в первом то-есть.
Для полноты счастья начальником комиссии сделали генпрокурора. В подлодках он не петрит, но любые вредные мнения уничтожит в зародыше.
Ответ задачи: нефть, нефть стоила на тот момент двадцать долларов за баррель! Твенти бакс, гай! И экономика страны — была как ты сейчас: бомж. Бо-омж! Что страна выпросит, что на помойках найдет — то и похавает.
И что? И то, что ссориться с америкосами никак нельзя. Только западной милостыней и живы. А неловко ведь им, что вперлась их лодочка внаглую в район учений и столкнулась с нашей. Причем наша-то погибла, а они кое-как ухромали на базу в Норвегию и зализали раны. Это в свете-то разоружения России, открытой политики перед Западом и так далее. А тут они — лезут следить за нашими заранее объявленными официально учениями и топят наши лодки. Неудобняк. Серьезные репутационные потери.
Вот поэтому, парень, об огромной вмятине в носу никто больше не вспоминал. И о самом носе не вспоминал. Да. От удара торпеда-то сработала внутри нашей лодки — она и погибла. А американка уцелела.
Засекретили. Дружить с американцами надо было. Они денег давали. Обсудили инцидент друг Билл с другом Владимиром. Их пожелание — закон.
Вот теперь — молча, не чокаясь. За тех, кто остался в море.
М-да! К-хе! Няня — принесите ребенка! И тут у нас что? — тут у нас посыпались взрывы домов: в Москве, и в Волгодонске, и в Буйнакске, а вот в Рязани уже заминировали, но хреновы жильцы дурные и бдительные кипеж подняли, не дали взорвать. ФСБ за хвост поймали, они говорят: молодцы, это мы учения проводили, бдительность вашу проверяли. Это не гексоген, это сахар, вот справка от химика. Химия, бабка, — это наука!
На хрен Чечне взрывать дома на свою голову? Она и так была независима, ее в покое оставили, делала что хотела да еще социалку получала. А тут получила вторую войну, смерти, разрушения и смену власти. Ну чистой воды провокация, хоть в учебник истории вставляй.
Правду мы не узнаем никогда, но «кому выгодно» — думать нечего. Мочить в сортире! Вчера Путин был для народа неизвестный тихий блондин в телевизоре, у которого лодка утонула. А сегодня стал своим пацаном, реальным и крутым, этот и бандюков согнет, и олигархов раскидает.
Три сотни человек погибло? Смешные ребята… Когда штурмовик отрабатывает по городскому кварталу — там сколько гибнет под завалами? И — ничего… Киллер убивает одного. Спецслужбист-диверсант — сто. Политик — сто тысяч. Жаль, конечно, но оправдания и причины, чего ради это делается, всегда есть.
Ну — за всех, кто лег под завалами. Нашей истории, так сказать. Пей, пей, у меня хватит.
Я это к тому, что телевышка, лодка и взрывы — ох это скверное начало. И раз, и два, и три. Предзнаменование тяжеловатое. Ох как бы не добром не кончилось. Если Он там, наверху, чего решил — ничем его решения не изменишь.
И стали жить-поживать да добра наживать, и тут мелочь мелкая — террористы подорвали «Невский экспресс». Да так странно подорвали — седьмой вагон с рельс сошел и лег на насыпь. А электровоз с первыми шестью — проскочил. А с восьмого — остались вагоны на рельсах. А заряд был — семь килограммов в тротиловом эквиваленте. Во как!
