Гийом Мюссо - Сентрал-парк
— Меня видно на картинке?
— Нет, тебя трудно различить.
«Вот черт!»
— Уезжая, я сижу в машине одна? За рулем я?
— Трудно сказать. Камера фиксирует твой номер, а все, что делается в машине, погружено в темноту.
— Вот идиотизм-то! Не может этого быть! А ты пробовал поработать с картинками?
— Поверь, там ничего не видно. Камера у них хуже некуда. И скажу сразу, что с аэропортами тоже нулевка. Без серьезных оснований, без реального состава преступления, к их базам данных доступа нет. Говорю же тебе, работать было бы куда проще, если бы мы обратились к Таландье.
— Ни за что! А с подругами поговорил?
— Да, со всеми тремя. Ты сильно перебрала, Алиса. Они за тебя беспокоились. Малика и Карина предлагали тебя проводить, но ты и слышать не хотела…
— Скажи, что ты ведь все-таки что-то узнал, Сеймур!
— Узнал. Самое интересное я приберег на сладкое. Ты одна?
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что это касается твоего спутника Гэбриэла Кейна. Кастелли провел настоящее следствие по поводу этого Кейна. Нигде нет и следа пианиста и джазиста с таким именем.
— Но я же не говорила, что речь идет о Рее Чарльзе или Мишеле Легране. Если его мало кто знает, тут нет ничего удивительного.
— Послушай, ты же знаешь Кастелли. Это самый лучший следователь в угрозыске, он работает с документами как никто. Если бы было хоть что-то, он бы нашел, ты знаешь. Но тут глухо. Ноль. Существует с десяток Гэбриэлей Кейнов, но среди них ни одного джазиста. Ни в Интернете, ни в любительской среде. И представь себе, это еще не самое интересное…
Сеймур замолчал, подготавливая как можно больший эффект.
«Да рожай же уже!»
— Ты сказала, что он играл в клубе «Браун Шуга» в Дублине вчера вечером? Так? — переспросил Сеймур.
— Да. Так он мне сказал.
— Ну, так это вранье. Кастелли позвонил хозяину клуба и поговорил с ним. Вчера в «Браун Шуга» был вечер сальсы, мамбо и ча-ча-ча. На сцене играли только музыканты большого оркестра кубинской музыки, который утром в тот же день прилетел из Гаваны.
Пораженная Алиса с трудом переваривала сказанное Сеймуром. Потом не без удивления отметила, что подыскивает какие-то доводы, стараясь оправдать Гэбриэла. Может, у него есть сценический псевдоним? Может, он принадлежит к какой-то джазовой группе? Может быть…
— В общем, мы не знаем, кто этот тип, — снова заговорил Сеймур. — Я продолжаю поиски. Но до тех пор, пока мы ничего о нем не знаем, будь с ним как можно осторожнее. Не доверяй ему.
Алиса повесила трубку и на несколько секунд замерла. Все ее попытки оправдать Кейна не имеют ни малейшего смысла. Он обвел ее вокруг пальца, точно зеленого новичка. А она не проявила достаточной бдительности. Гэбриэл Кейн водит ее за нос с первой секунды.
«Но ради чего? Что ему нужно?»
Алиса оделась с умопомрачительной быстротой и покидала все свои вещи в рюкзачок. Внезапно ей сделалось страшно. Безумно страшно. С колотящимся сердцем она спустилась вниз, зажав в руке пистолет.
— Кейн! — крикнула она, входя в гостиную.
Алиса внимательно оглядела гостиную и на цыпочках подкралась к кухне, продолжая сжимать в руке рукоять пистолета. Никого. В кухне пусто.
На видном месте, на столе, возле бутылки с вином, Алиса увидела конверт и на нем нацарапано несколько слов.
«Алиса!
Я нашел машину, но бензина почти нет. Поехал заправиться.
Буду ждать вас в арабской кофейне, где курят кальяны, она на противоположной стороне улицы.
P. S. Надеюсь, вы любите восточные сладости.
Гэбриэл».13
Кальян-бар
На самом деле существуют две жизни: одна, которой, как мы считаем, мы живем, и другая. Другая ставит перед нами проблемы, и мы страстно жаждем с ней познакомиться.
Джеймс СолтерАлиса сбежала по лестнице. Пистолет она сунула в кобуру, а кобуру в рюкзачок и закинула его на плечо. Свежий ветерок благоухал запахом пряностей, кураги и ванили. Алиса сразу же заметила «Шелби». Машина стояла на другой стороне у арабской кофейни: кремовый корпус, сияющий хром, синие спортивные полосы. Вид агрессивный. Задремавший тигр, готовый издать устрашающий рык.
Посмотрев по сторонам, Алиса перешла улицу и толкнула дверь с нарисованной Нефертити.
Кальян-бар оказался уютной смесью востока и запада, соединив в обстановке то и другое: низкие столики и глубокие кресла, расшитые золотом подушки и полки с книгами, пианино, старая дубовая стойка, обитая цинком, дартс, позаимствованный из английских пабов.
Атмосфера царила самая располагающая. Начиналась вторая половина осеннего дня, спокойного и солнечного. Кайфовали студенты, сидевшие за своими ноутбуками, кайфовали старички египтяне и марокканцы, обитатели этого квартала, мечтательно покуривая свои кальяны. Сладкий запах табачного дыма смешивался с запахом мятного чая, приятно обволакивая и расслабляя.
Гэбриэл уже сидел за столиком и играл в шахматы с длинноволосым парнем в затрапезном желтом свитере из эластана и фиолетовой безрукавке.
— Есть разговор, Кейн!
Молодой партнер Гэбриэла по шахматам поднял голову и жалобно проговорил:
— Но вы же видите, мэм, что партия в самом разгаре!
— А ты, кислотник, мотай отсюда! — приказала Алиса, сметая фигурки с доски.
И прежде, чем студент успел открыть рот, она сгребла его за лацканые безрукавки и приподняла со стула. Паренек перепугался. Он торопливо подобрал шахматные фигурки, рассыпавшиеся по полу, и убрался, благоразумно не дожидаясь продолжения.
— Похоже, ванна вас не расслабила, — вздохнул Гэбриэл. — Может, восточным сладостям повезет больше. Здешнее печенье с медом и сухофруктами — объеденье. Или вам больше нравится молочный рис? А может, вы выпьете чашечку чая?
Алиса спокойно уселась напротив него, решив во что бы то ни стало вывести притворщика на чистую воду.
— А знаете, что меня бы всерьез порадовало? — осведомилась она.
Он с недоуменной улыбкой пожал плечами.
— Скажите, и все, что в моих силах…
— Вы сказали, все, что в ваших силах? Видите пианино у стойки?
Гэбриэл обернулся, и по его лицу пробежала тень беспокойства.
— Я была бы счастлива, если бы вы сыграли мне что-нибудь, — сообщила Алиса. — Не каждый день, прямо скажем, мне так везет, что я пью чай с джазовым пианистом.
— Не думаю, что сейчас это уместно. Мы помешаем посетителям…
— Какие глупости! Посетители будут в восторге. Все обожают слушать музыку, покуривая наргиле.
