Купцов - Две остановки до чуда. Рассказы
— Нойдак твоя не понимает, — покачал головой старый шаман, хотя, на самом деле, уже начал понимать, что именно от него хотят.
— Я ж тебе русским языком гуторю, вот! — мужчина вновь сунул под нос Нойдаку руку со скрюченными пальцами, — Новый русский я, понятно?
— Понятно, понятно, новый — не старый, — закивал Нойдак.
— Делай мне Северное сияние дед, я плачу!
— Нойдак не будет делать Северный сияние, — покачал головой шаман.
— Как это не будет? Я что, зря сюда три часа перся? Меня ж продуло всего… Ты ж колдун?
— Колдун, шаман…
— Самый старый и мудрый?
— Самый старый…
— Отчего ж, не можешь, что ли?
— Северный сияние делать — дух Северное сияние, Джыз–Быз, вызывать!
— Так вызови своего Джыз–Быза!
— Джыз–Быз большой жертва надо!
— Так давай, жертвуй! Я — плачу! Чего там — оленя, двух оленей?
— Джыз–Быз большой жертва надо! — повторил Нойдак, качая головой, — Нойдак не будет вызывать Джыз–Быз!
— Как это не будет? Будет, будет! — явно подделываясь под чей–то голос передразнил «новый русский», — вот это видал?
И Сергей Палыч извлек откуда–то из–под груды напяленных друг на друга меховых одежд небольшое ружьецо.
— Нойдак видел, это — наган называется, — Нойдак запнулся, вспоминая недавние события, Чеку и так далее, — а, нет, маузер, маузер большой, наган маленький…
— Эк тебя понесло… — даже удивился «новый русский», — Точно — старый ты хрен!
— Ой, старый… — покачал головой Нойдак.
— Так тебе что, жизнь не дорога? — спросил Сергей Палыч насмешливо и сунул под нос шаману уже не руку, а ствол.
— Нойдак старый, Нойдак пожил…
— Ах, старый, пожил… Ладно, тады я для начала твоих собак постреляю, потом — оленей…
— Ой, плохой человек, как можно собак стрелять?
— А я постреляю!
— Ой, не надо…
— Тады вызывай своего Джыз–Быза, зови, да погромче, пока мой «Глок» голоса не подал, у него он громкий!
— Не надо Джыз–Быз…
— Выбирай, дед, или Северное сияние, или постреляю твоих лаек!
— Ой, что делать? Что делать? — запричитал Нойдак.
— Чего делать, чего делать… А подать сюда духа! И что б с сиянием этим гребаным поторопился, иначе я этого духа… Скажу браткам, они из твоего духа душу вынут!
Нойдак взял бубен и нехотя вылез из чума. Сергей Палыч довольно улыбался — в самом деле, уж если он и с думцами, и с администрацией президентской запросто управлялся, ему ли какого–то колдунишку не уломать?!
Старый шаман, между тем, взялся за дело. С того момента, как он смирился с неизбежностью сего деяния, наступило спокойствие и даже некоторая деловитость. Возможно, Нойдак просто не думал сейчас о последствиях, стуча в барабан и повторяя заученные на протяжении веков заговоры. Наконец, было названо имя Джыз–Быза. Шаман, назвав заветное имя, замер на месте. Сергею Палычу показалось, что он смотрит кино, а сейчас пленку почему–то остановили. Он даже хотел потрогать — для проверки — замершего в колдовском экстазе Нойдака, но тут случилось это самое. Явился дух. Великий дух Северного сияния Джыз–Быз.
Некоторые утверждают, что нет природного явления, более прекрасного, нежели Северное сияние. Но если бы эти «некоторые» увидели бы духа–покровителя «самого прекрасного явления природы», они бы прибавили к определению еще и такую строчку: «но нет чудища более безобразного, чем дух этого сияния…». Едва Сергей Палыч взглянул, запрокинув голову, на лицо духа, как его тут же стошнило. Куда там «чужим» и «хищникам» шварцнеггеровским… Да за такую харю в Голивуде не один миллион баксов отвалили бы! И лишь подавив приступ тошноты, «новый русский» прочухал, наконец, что чудище, к тому же, еще и весьма велико. Метров пять в высоту, не меньше, и плечи — соответственно. Три ноги, каждая на четырехпалой куриной лапе с кривыми грязными когтями — с бивень слона, не меньше, длиной…
— Ты посмел вызвать меня, жалкий старикашка? — пророкотал дух–великан.
— Нойдак вызывал, — подтвердил шаман.
— Ну, это тебе даром не пройдет! — заявил дух, — Ну, говори, чего звал? Показать меня, что ли?
— Этот русский… Новый русский, — поправился Нойдак, — Он Северный сияние хочет!
— Кто много хочет, тот мало получит! — захохотал Джыз–Быз, — Хотя… Ты закон знаешь? Чем за Северное сияние платят?
— Нойдак знает, — вздохнул шаман.
— И согласен?
— Согласен, согласен! — не дав ответить Нойдаку, выкрикнул Сергей Палыч.
— Ну, так я жду… — и Джыз–Быз облизнулся.
— Чего хошь — все куплю! — пообещал «новый русский».
— Ему человеческий жертва нужен, — вздохнул Нойдак.
— Человеческий? — удивился Сергей Палыч, и спохватился — Как человеческая?
— Таков закон, — вздохнул старый колдун.
— Вот именно, таков закон! — подтвердил дух, — Вас тут двое… Так кто их вас жертва?
— Он! — взвизгнул Сергей Палыч, указывая на Нойдака.
— Пусть я, — вздохнул Нойдак.
Джыз–Быз взял Нойдака своей безобразной рукой, поднес к трем дыркам, по всей видимости, заменявшим нос. Понюхал, повертел, попереворачивал.
— Вы чего это мне мясо тысячелетнее подсовываете? — спросил дух грозно, — Да его даже собаки грызть не будут, весь засох и высох! Третий сорт… — Джыз–Быз неожиданно проявил некоторые современные познания.
Нойдак оказался на земле, упал удачно, не расшибся… А чудище уже протягивало лапу к «новому русскому». Сергей Палыч, выхватив «Глок», открыл стрельбу в Джыз–Быза.
— Ох, какой цыпленочек, — почти ласково молвил дух, заграбастав продолжавшего стрелять «нового русского» огромной ладонью, — ишь, клюется… Какой пухленький, какой жирненький, пташечка ты моя… — и Джыз–Быз попытался пощекотать продолжавшего биться Сергея Палыча уродливым пальцем.
— А может, не надо? — спросил Нойдак робко.
— Нет, надо, старик, надо! — дух еще немного полюбовался на «нового русского, потом вздохнул, — Я бы еще с ним побаловался, в клети подержал… — и добавил прочувственно, — Вот только голоден я больно!
С трехметровой высоты слышался визг, летели вниз одежды из драгоценных шкур. Потом раздался жуткий вопль — и тишина. Нойдак не стал смотреть, как Джыз–Быз разнимает «нового русского» подобно жареному цыпленку. Один раз когда–то видывал — и хватит!
— Хорошо… — облизнулся дух, — Но мало! Ты… Того, если кто еще захочет Северного сияния, то… Того, не стесняйся, приглашай, если что! Кстати, Северное сияние… Все как положено, есть жертва — будет и сияние.
Небо вокруг вспыхнуло и занялось разноцветными огнями. А Джыз–Быз исчез, будто его здесь и не было. А Нойдак, слегка ошалевший, любовался переливающимися цветами грандиозного небесного явления. Да, Джыз–Быз постарался на славу, такого прекрасного сияния не бывало уже давным–давно…
— Да, красивый штука Северный сияние, — сказал Нойдак самому себе, потом, вздохнув, добавил, — жаль, полюбоваться некому…
Чудо божественной механики
Первое место на первом конкурсе КЛФ!
Недаром говорят, что в хорошем хозяйстве все сгодится – думал Рыцарь, поднимаясь по скрипучей винтовой лестнице в башню замка. Звенели начищенные латы — Рыцарь всегда одет в железо, и меч при нем, длинный, двуручный, то и дело попадает между лестничными ограждениями, цепляется за все походя. Пришло время — весна, пора подвигов и любви! Хозяин замка разгладил длинные рыжие усы.
Когда пойманный на базаре при попытке продать Эликсир–От–Всех–Болезней алхимик в течении трех лет так и не смог наделать золота, Рыцарь уже порывался прогнать его в шею, считая единственной альтернативой использовать вышеуказанное место для веревки. Но – сдержался, решил приберечь чернокнижника. Ну и молодец! А то что бы сейчас делал? Легко сказать: продать душу. А через кого?
Но вот замок недовольно скрипнул, ключ провернулся и дверь в лабораторию отворилась. Ну и вонь! Кислятина! Впрочем, понятно, как еще может пахнуть в жилище алхимика? Сказать бы слуге, что б света побольше… Но Рыцарь пришел на этот раз один.
— Что угодно Благородному Рыцарю? – алхимик поклонился церемонно, аж до земли, при этом высокий черный колпак, венчавший длиннополое одеяние — в звездах, как иной жеребец в яблоках — коснулся пола.
— Диавола давай!
— Что?! – растерялся чернокнижник.
— Вызывай Нечистого, поговорить надо!
— Но… Но… Я не могу…
— Что значит – не могу? Не умеешь? – спохватился Рыцарь.
— Умею… Но боюсь…
— А, умеешь, — успокоился хозяин замка, — а с «боюсь» мы просто! По твоей шее давно веревка плачет… Выбирай, я тороплюсь!
— Надо приготовиться, начертить пентаграмму, сказать заклинания…
— Так поживей!
Алхимик долго листал Большую Черную Книгу, что–то шепча под нос, вскоре на полу красовалась аккуратно начерченная пентаграмма, вся окруженная таинственными письменами. Для Рыцаря любая грамота таинственна – благородным только умения читать и не хватало!
— Ну вот и все, — заявил чернокнижник, — указывая на какие–то знаки, заполыхавшие внутри пятиконечной звезды.
