Егор Молданов - Трудный возраст (Зона вечной мерзлоты)
Класс потрясенно молчал, казалось, что все даже пригнулись.
— Она так будет ждать до конца света, — прошептал Комар.
Мне в отличие от Валерки было не до юмора.
— Трусы! — кричала Пенелопа. — Вас бы на войну, все передохли бы, как крысы, потому что ни к чему не приспособлены, ничего не умеете в этой жизни, кроме пьянства и воровства. Такими же вырастите, как ваши родители, и мне еще придется учить ваших недоумков детей, — Пенелопа тяжело перевела дыхание. — Пусть наберется смелости тот, кто украл деньги! — Никто не поднялся. — Не хотите признаваться, тогда я позову директора, пусть он вызывает милицию, и пусть каждого из вас при мне обыщут.
Класс молчал, Пенелопа поняла, одним криком она ничего не добьется, и изменила тактику.
— Кто выходил последним из класса, дежурная?
— Не знаю, — дрожащим голосом ответила Колокольникова.
— Бестолочь! — крикнула негодующе Пенелопа.
Колокольникова пристыженно молчала, опустив голову.
— Последними из класса, Белла Ивановна, выходили Комаров и Сафронов, — неожиданно встал и доложил Щукин.
— Кто это еще может подтвердить, кроме тебя? — с подозрением спросила Пенелопа.
— Я, — с готовностью поднялся Каблук.
Пенелопа преобразилась.
— Картина проясняется, — довольно произнесла она и сама не заметила, как от восторга потерла руки. — Комаров, значит, это ты деньги украл? Я в этом ни капли не сомневалась.
— Ничего я не воровал, — огрызнулся Комар.
— Я ложь за километр чую, — наступала Пенелопа. — Кроме тебя, на это никто не способен! — Щеки Пенелопы пылали, она смотрела на Валерку, властно вскинув голову.
— Не брал я у вас никаких денег, можете меня обыскать.
— И обыщу, еще не таких, как ты, обламывала и строила по струнке. Сумку на стол, — скомандовала Пенелопа. Грудь ее тяжело вздымалась, щеки пылали.
Комар поднял сумку с пола и кинул ее на парту.
— Ищите, — с отвращением произнес он.
Пенелопа выпотрошила содержимое сумки на пол, кроме тетрадей, трех учебников и пенала, в сумке больше ничего не было.
Они разъяренно глядели друг на друга.
— Где деньги? — допытывалась Пенелопа.
— Я у вас ничего не брал!
— Ах ты, трусливая тварь, — по-новому завелась Пенелопа. — Стоишь передо мной и нагло врешь!
— Я не тварь, — защищался Комар. — На себя посмотрите!
— Что ты сказал?
И тут случилось то, чего все меньше всего ожидали. Комар выдал такое, что все ахнули, открыв рты.
— Вы чокнутая! — воскликнул Комар запальчиво, его голос заметно дрожал от волнения.
В классе стояла неестественная тишина.
— Что? — опешила Пенелопа. Выпучив глаза, она замерла на месте, вся побледнев; потом сразу побагровела, ее охватил такой приступ ярости, что она не могла говорить.
— Что слышали, — ответил Комар.
— Чокнутая? — истерично переспросила Пенелопа, и ее голос, взлетевший до самых верхних нот, угрожающе повис над всеми. Она теряла контроль над собой. Ее щеки пылали от гнева, ладони были решительно сжаты в кулаки; ее всю трясло от ярости. Такой разъяренной ее никогда не видели.
Пенелопа подошла к Валерке, рука ее машинально поднялась…
— Только попробуйте меня ударить, думаете, на Вас управы не найдется! — Пенелопа замерла. Комар стоял бледный как смерть, подбородок его мелко подрагивал. — Думаете, если учительница, то все можно? Плевал я на ваши угрозы с высокой башни, и ничего вы мне не сделаете! — уверенно отрезал Валерка.
— Как напугал! — к Пенелопе вернулась речь, она посмотрела на меня. — Сумку на стол!
— Вы не имеете права меня обыскивать! — вспыхнул я.
Пенелопа нервно выхватила мой портфель и высыпала все его содержимое на пол. Вместе с книгами на пол посыпались денежные купюры.
— Вот и вор нашелся, — торжествующе воскликнула Пенелопа. — Сознавайся, Сафронов, кто подбил тебя на это воровство — Комаров? — Пенелопа наклонилась ко мне, лицо ее стало жестким, суровым.
— Я ничего у вас не брал, — сбивчиво оправдывался я. — Мне кто-то подложил эти деньги!
В классе повисла зловещая, неприятная, оглушающая тишина.
— Белла Ивановна, — поднялся Смирнов. — Сафронов не мог взять у вас деньги, не верьте Щукину.
— Милиция во всем разберется, — торжествовала Пенелопа. — Я уж расстараюсь, чтобы она занялась вами.
— Это все Щукин подстроил, — выкрикнула из-за парты Иванова.
Пенелопа от неожиданности повернулась к ней и вопросительно взглянула на племянницу.
— Ты чего лезешь, дура, куда тебя не просят! Сядь на место!
— Никуда не сяду! Мальчишки не могли своровать, они честные.
— Сядь, я тебе сказала, — злобно зашипела Пенелопа, — и помолчи. Дома я с тобой, маленькая дрянь, разберусь, — пригрозила она.
— Мальчишки денег не воровали, это…
— Сядь, я тебе сказала, — Пенелопа резко оборвала Иванову на полуслове и снова повернулась к Комару. — Видишь, что ты натворил, сколько ненужного шума. Твоих рук дело?
— Сколько вы еще будете нас мучить? Не трогали мы ваших денег! — воскликнул Валерка.
— Таких, как ты, Комаров, давить надо, как тараканов, — вырвалось у Пенелопы.
— Вы и так нас давите, скоро уже и дышать без вашего разрешения нельзя будет. Вы же, как кровосос, пока крови не напьетесь, не успокоитесь, — лицо Комара раскраснелось, губы дрожали, глаза казались больше и темнее обычного. — Сами не живете и другим не даете спокойно жить! Каждый урок как каторга! От вашего взгляда даже растения в классе вянут, мухи дохнут! Позвоните в космос, пусть они там вам карму полечат, а нас оставьте в покое! Мы нормальные, с космосом не контактируем.
— Да я тебя… — у Пенелопы перехватило дыхание, руки ее дрожали, глаза гневно сверкали. Она становилась похожей на безумную. — Я на тебя порчу наведу, — истошно завопила она, — я прокляну тебя и всю твою шайку… Прокляну!
В ее голосе было нечто такое, что заставило содрогнуться весь класс.
— Вы больная на голову, вам лечиться надо, а не детей учить! — Комар устало опустился на стул.
Я от ужаса зажмурил глаза, представив, что сейчас случится. Пенелопа с каменным лицом подошла к Валерке, размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.
— Фашистка, — крикнул Комар. Его лицо стало мертвенно-бледным.
— Что ты сказал, недоносок? — Пенелопу трясло от ярости.
— Фашистка! — громко на весь класс повторил Комар. Он сыпал словами, как одержимый. — Вам бы в гестапо работать или надзирателем в тюрьме, но только не учителем в школе.
Трудно было сказать, чье лицо сильнее искажала ненависть: Комара или Пенелопы. Я оцепенело смотрел на них, стоящих друг против друга, не зная, что делать. Никто в классе не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Пенелопы, прижавшей к груди кулачки.
— Я тебя сгною, ты у меня на коленях будешь вымаливать прощение, — в глазах Пенелопы плясали безумные огоньки, каких я раньше никогда не видел.
— Не дождетесь! — выкрикнул Комар.
И в этот момент в класс вошел Большой Лелик, он, видно, проходил мимо, услышал крики Пенелопы и направился узнать, что стряслось. Войдя в класс, он увидел перекошенное, озлобленное лицо Пенелопы.
— Полюбуйтесь, что натворили ваши любимчики! — самодовольно крикнула Пенелопа. — Они меня обворовали. Посмотрите на этого наглеца, — она указала на Комара, — он предводитель этой шайки, и вы его везде покрываете.
— Валерий никогда не был замечен в воровстве, может, вы ошибаетесь? — уверенно произнес Лелик.
— Я никогда не ошибаюсь! — заносчиво воскликнула Пенелопа. — Если я говорю, что это сделал он и Сафронов, значит, это так и есть, и они должны быть наказаны.
— Белла Ивановна, успокойтесь.
Комар с пацанами сгруппировались возле Лелика, как цыплята возле курицы.
— Не надо затыкать мне рот, — гневно воскликнула Пенелопа. — Думаете, что если Ларионова ваша подружка, то все вам можно!
Большой Лелик вспыхнул и тоном, не терпящим возражения, твердо произнес:
— На праве дежурного администратора я прерываю урок и приказываю учащимся покинуть кабинет литературы и идти в детдом.
— Что вы себе позволяете?! — вскипела Пенелопа, она не привыкла к такому повелительному тону, тем более от человека, которому напрямую не подчинялась. — Вы никто, чтобы командовать на моем уроке. Я никуда детей не отпускаю! — она подошла и спешно закрыла дверь на ключ. — Вы все уйдете через мой труп, — возбужденно крикнула она.
— Вы уже давно труп! — не удержался и выкрикнул Комар.
— Что ты сказал, недоносок? — лицо Пенелопы словно ссохлось.
— Вы давно уже труп! — повторил Комар. — Откройте дверь, я не хочу даже рядом с вами стоять!
— Ах ты, свинья, — заорала Пенелопа. — С аттестатом можешь попрощаться, я тебе устрою экзамены, — пообещала она.
— Да, заберите вы его себе, если он вам так сильно нужен, — лицо Валерки было мертвенно-бледным. Он, прихватив сумку, решительно направился по проходу к двери. Его примеру последовали другие ученики с последних парт.
