Семен Данилюк - Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка
- И нам здесь хорошо! - объявил оратор. Чем всех удивил. - Но можем ли мы, советские люди, вкушать прелести социализма и с аппетитом поглощать капустные котлеты, в то время как на Западе грубо попираются права человека? Или, потушив наш маленький, локальный пожарчик, - он ткнул в дотлевающие ошметки, - будем считать, что погасили бушующее пламя, разжигаемое империалистическими агрессорами?
Вадим, высунувшись из-за спин собравшихся, ойкнул, - позади Листопада угадывались глумливые лица членов бюро райкома. Он принялся опасливо оглядывать толпу. - Доживают в индейских резервациях последние из могикан, гибнут преследуемые куклуксклановцами негры! - гремел меж тем воодушевившийся вития. - Пентагон плотоядно поигрывает волосатыми лапами по ядерным клавишам! В застенках США томится Анджела Дэвис, женщина черной кожи, поднявшая свой голос против расизма. В тюрьму брошен пламенный борец против апартеида Нельсон Манделла. Тоже немалой души человек! Так можем ли мы с вами оставаться безучастными к бедам других, не столь счастливых народов?
Иван сделал паузу. Внизу озадаченно молчали. Видимо, пытались представить себе людей, менее счастливых.
- Нет, не можем! - разрешил все сомнения Листопад. - Всяческие закордонные голоса уверяют нас, что у них, мол, лучше жизнь. Зато у нас лучше строй! - Иван победно припечатал перила. - И никогда не сменим мы наш передовой строй на ихнюю дешевую колбасу. Империализм не пройдет, товарищи! Свободу Анджеле Дэвис! Свободу калифорнийской патриотке! Свободу Нельсону Манделле! Сво-бо-ду! Сво-бо!.. Ну, товарищи, подхватили. Или - вы не советские люди? А?! Вместе! Сво-бо-ду! Сво!.. - он энергично задирижировал руками.
Собравшиеся были советскими людьми и потому сначала робко, по одному, озираясь неуверенно друг на друга, а потом и дружнее, принялись выкрикивать вслед за оратором: "Сво-бо-ду!".
Вадим меж тем разглядел среди собравшихся, чуть в сторонке, двух человек, при виде которых ему сделалось дурно.
- Попрут. Непременно попрут. И - папаша не выручит, - пробормотал он. Не раздумывая более, он пулей взлетел на балкон и попытался затолкать вошедшего в раж Листопада внутрь комнаты.
- А шо там попусту сотрясать воздух?! - Листопад отодвинул Вадима, взмахом руки установил тишину. В нем бушевало вдохновение на грани восторга, - он управлял толпой. - Предлагаю сию же минуту составить петицию протеста против заточения Анджелы Дэвис и Нельсона Манделлы и от имени отдыхающих турбазы "Орлик" направить ее в американское посольство. Нас поддержат все люди доброй воли! Теперь вместе с Непомнящим Листопада оттягивало еще несколько человек.
- Прервись же! - задыхаясь, умолял Вадим. - Важное скажу! Срочно!
Иван вновь поднял руку:
- Мы сейчас в президиуме подработаем проект текста, и я вам его оглашу. И шоб не расходиться без меня! - рявкнул он, заметив, что крайние принялись пятиться за сосны. - Глядите, всех перепишу! При этом заветном для советского человека слове центробежные тенденции пресеклись на корню.
Листопад неохотно отступил в мансарду, победно оглядел шевелящего влажными губами Вадима, членов бюро, перетрусивших при виде первого секретаря. - Мы на ящик водки побились, что я митинг организую, - гордо сообщил Листопад. - А шо, комсомолия, может, и впрямь запустим почин? Грохнем по Вашингтону петицией? Пускай почешутся. А то живут там, падлы, на всем готовеньком. Давай, Вадичка, на что-нибудь помажемся, шо соберу не меньше пятидесяти подписей.
- Зачем так много? - к тяжело дышащему Вадиму вернулся голос. - Ты вон того дядю уговори.
В стороне у сосны задумчиво стоял рослый мужчина в обтянутом на плечах плаще и полощущемся на ветру галстуке.
- Не узнаешь? Это Балахнин. На минуточку - Первый секретарь обкома комсомола.
- Серьезно? - Листопад озадаченно хмыкнул.
- И вон на ту тетю еще глянь, - Вадим показал на подошедшую к Балахнину ладную сорокалетнюю женщину. Ухватив его за лацкан пиджака, она что-то гневно, не сдерживаясь, "рубила", то и дело тыча пальцем в сторону балкона. - Позвольте вам представить: Долгова Таисия Павловна, секретарь райкома КПСС по идеологии. Подъехали на семинар. Как раз вовремя, чтоб оценить ваш успех, Иван Андреевич. Так что - извольте пожинать плоды. Знаете, что бывает за несанкционированный митинг? Вы, кажется, профессором собирались стать? Можете считать, что отныне это будет вашей кличкой на зоне. И остальным хохмачам мало не покажется. Он с ненавистью оглядел перепуганных членов бюро, не помышлявших зайти в шутке так далеко. Натолкнувшись взглядом на Вику, судорожно сглотнул, - кажется, она стала еще красивей.
- Ладно бы сам по себе. Гори ты огнем, Листопад. Даже не пожалел бы, - не скрываясь, признался Вадичка. - Но ты ж весь райком втянул. И что теперь прикажешь делать?
- Не паниковать, - Листопад нахмурился. Он ощутил в себе страх. А себя, трусящего, он не любил. - Главное правило боя: когда не успеваешь втихаря смыться, надо прорываться сквозь строй. А ну, прочь с дороги, книжники и фарисеи! Меня ждут влюбленные массы!
Он решительно шагнул на балкон, под которым гудели, не решаясь разойтись, полные тревожного томления люди.
- Товарищи! - голос, которому они начали привыкать повиноваться, разом установил выжидательную тишину. - Предлагаю митинг, посвященный подписанию петиции в поддержку Анджелы Дэвис и Нельсона Манделлы, считать открытым!
Вадим тихо заскулил, буравя висок указательным пальцем.
- Слово для выступления предоставляется секретарю обкома комсомола товарищу Балахнину. Попросим! - прогремел Иван и первым зааплодировал, понуждая хлопать и остальных.
Человек у сосны вздрогнул, внимательно присмотрелся к оратору, который продолжал упоенно колотить в ладоши, движениями подбородка подбадривая остальных. Наконец усмехнулся и грузно, по загудевшей под тяжелым его телом лестнице взошел на балкончик. Аплодисменты резко усилились и даже сделались вдохновенными. Присутствие ответственного лица принесло всем заметное облегчение, поскольку разом переводило происходящее из разряда несанкционированных сумасбродств с неясными последствиями в ранг официального мероприятия.
- Товарищи! - игнорируя лучезарного Листопада, произнес Балахнин. - Мне приятно отметить высокую политическую активность нашего комсомола. Но поскольку Нельсон Манделла - жертва апартеида в ЮАР, а Анджела Дэвис уже несколько лет как на свободе, петицию в адрес американского посольства полагаю несвоевременной. А кому не нравятся капустные котлеты, может завтра подойти ко мне как к депутату облсовета. Всё! Разойтись по корпусам и отдыхать в соответствии с графиком! - резко, без перехода, оборвал он речь и, отвернувшись от окончательно растерявшихся людей, вошел в помещение.
Оглядел недопитое спиртное и недоеденные закуски на столе, приподнял бровь, оборвав чей-то нервный смешок, неприязненно задержался взглядом на Непомнящем, на физиономии которого застыл заискивающе-намекающий замес.
- Шалим, Вадим Кириллович? Припомнили прежние "отвязные" годы? Комсомольский актив области брошен на произвол, а руководство райкома затеяло какую-то странную, двусмысленную выходку.
- Я как раз, Юрий Павлович, здесь и появился в связи с жалобами на нарушения общественного порядка, - с ходу выпалил пунцовый Вадим. - С той же целью прибыли и члены бюро. Что касается митинга, то райком это мероприятие не санкционировал. Всё это - индивидуальная провокация. И я вас уверяю, что мы дадим надлежащую оценку вот этому товарищу...
- Почин! - благодушно пробасил вошедший за Балахниным Листопад. - Хотел, так сказать, проявить инициативу. Поддержать линию. Но не хватило политического кругозора. Подвела гнилая западная юстиция. Больно шустро выпустили они эту свою Анджелу. У нас бы так легко не отделалась.
На секретаря обкома комсомола смотрел косящий, весело-шальной, очень знакомый глаз.
- Вообще-то есть святыни, к которым надо относиться особенно бережно, - раздумчиво произнес Балахнин. Носком ботинка он придержал выкатившуюся из-под кровати пустую водочную бутылку. - А коллективная пьянка - тоже почин этого гражданина?
- Так сегодня мой день рождения, - из смежной комнаты появилась Нинка Митягина. В колготках в рубчик и в сапогах на "манке". Бесстыжая и в своем бесстыдстве - соблазнительная. Она подплыла к Балахнину, помимо воли смешавшемуся. - Слушайте, чего они все Вас боятся? Вроде импозантный мужчина. Не хотите составить компанию новорожденной?
Будто случайно Нинка коснулась ладонью секретарского бедра. Установилось выжидательное молчание. Согласие стало бы индульгенцией для всех.
Балахнин заколебался.
- В самом деле, Юрий Павлович! - взял быка за рога Листопад. - Отметим культурно? Опять же нечаянная радость - Анджела Дэвис на свободе. Нам, интернационалистам, грех за такое не ломануть, пока при памяти.
