Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель
– Национальное бедствие! – кивнул на них Шломо.
– Они замечательные! А главное, не боятся ничего, боевые! – Я бросила котам немного еды.
– И очень наглые. Зазеваешься – и при тебе живо в тарелку влезут, – парировал полковник. – Ты меня про кибуцы, кажется, спрашивала?
– Угу, – я навалилась на оливки. – В жизни не ела такой вкуснятины! Они все разные! Одни посолоней, другие – более острые. Класс!
– Мы с тобой сидим в ресторанчике, который находится рядом с общественной столовой кибуца. В домиках вокруг кухонь нет. Это особенность кибуца – совместное питание. По крайней мере, так было в прошлом, сейчас многое изменилось, но об этом позже. В принципе идея кибуца такая же, как и идея колхоза, точнее – последняя с кибуца и слизана. Не кибуц есть колхоз, а колхоз есть кибуц! Первые кибуцы начали создаваться в начале прошлого века, когда на земле Палестины стали обосновываться еврейские поселенцы. В идеале кибуц – общая коллективная собственность, социалистическое хозяйствование: все в хозяйстве общее, права у всех равные, обязанности тоже. Все в общий котел! Кибуц – самостоятельная, самоуправляемая организация, при вступлении в которую кибуцник должен был передавать ей все свои материальные накопления. А кибуц, в свою очередь, удовлетворяет в разумных пределах все потребности его членов.
– Но это же утопия!
– Тем не менее в Израиле она воплотилась в жизнь. На первом этапе занимались созданием кибуцев социалисты-сионисты, многие из них вообще не были религиозными. Не без проблем и перегибов, конечно… В некоторых кибуцах за шли так далеко, что объявили общественной собственностью не только земли и сельхозтехнику, но и мужчин и женщин. Общие жены, общие дети… И кибуцный раввин, принимающий решение о том, кто, когда и с кем занимается любовью.
– Припоминаю некоторые идеи Инессы Арманд! – воскликнула я. – Только у нее обошлось без раввинов.
– Да-да, именно. Но идея разрушения института семьи среди евреев не прижилась. Скоро от нее отказались, уже в 20-30-е годы кибуцы стали более религиозными. Сейчас там живут и работают в основном семейные люди. Некоторые кибуцы сделали упор на кооперацию в хозяйствовании и получили название мошавов. Там существует частная собственность.
Шломо достал портсигар и закурил. Я удивилась тому, что простой полковник ЦАХАЛа курит дорогие кубинские сигары. Да и зажигалка у него была необычная…
– Иногда позволяю себе расслабиться, – сказал Шломо, поймав мой удивленный взгляд.
– Картье? – удивилась я и даже перестала жевать. Вот уж неожиданность так неожиданность – золотая зажигалка из лимитированной серии, с крупным бриллиантом!
– Да, – снова смутился Шломо и быстро спрятал зажигалку в карман. – Было дело. Очень дорогой для меня подарок. Когда-то я здорово помог одному человеку, банкиру из Германии, он меня отблагодарил. Осколок прежней жизни. Но возвращаемся к кибуцам… Первым в мире кибуцем считается кибуц Дгания, образованный на стыке озера Кинерет и реки Иордан в 1910 году. Название, кстати, переводится как «пшеница».
– Там что, пшеницу выращивают? – догадалась я.
– Выращивали когда-то, теперь все больше бурильными установками занимаются, – усмехнулся полковник. – Знаковое местечко, основано выходцами из России. Там родился знаменитый военачальник и политик Моше Даян, жила поэтесса Рахель. Очень боевое поселение, к тому же там жители не только сельским хозяйством занимались, но и с сирийцами регулярно сражались, поскольку граница совсем рядом. На въезде в кибуц до сих пор обгоревший сирийский танк стоит. Кибуц Дгания довольно долго служил символом кибуцного движения. Там выращивали фрукты, разводили домашних животных, молоко производили. Но недавно на общем собрании жителей кибуца было принято решение о приватизации земли и техники. В прошлое ушли бесплатный транспорт и бесплатная столовая. Условия жизни полностью изменились: теперь они сами оплачивают коммунальные расходы и все остальное.
– Ничего удивительного! – авторитетно сказала я. – Рынок есть рынок. А кто в основном живет в кибуцах? Семьи или холостяки, которым податься больше некуда? А тут вроде халява получается…
– «Халява» – это бесплатное молоко для детей, к твоему сведению. Золотой век кибуцев был в 60-70-е годы, когда быть членом кибуца считалось очень престижным. В коллективной собственности были машины, детей отправляли учиться в университеты за общественный счет. У кибуцев были свои бассейны, стадионы, они заботились о своих членах. Жили семьями, естественно. Из кибуцев, кстати, вышли два израильских премьера – Давид Бен Гурион и Голда Меир. То есть все возможности для личной реализации у кибуцников были.
– То есть члены кибуца могут свободно и в политической жизни участвовать?
– Еще как! Существует несколько федераций кибуцев, крупнейшая из них – «Такам» – примыкает к Партии труда. Поэтому в нашем парламенте – кнессете – всегда есть представители кибуцев. Интересно, что с изменением ситуации в экономике многие кибуцы в Израиле прошли процесс приватизации. Фактически это уже мошавы, только с прежним названием. Их члены могут иметь квартиры, машины, банковские счета. Теперь там трудятся не только члены кибуца, но и наемные рабочие – из Молдавии, Таиланда… Так экономически выгодней получается.
– И какое будущее, на твой взгляд, ждет кибуцы? – с сомнением спросила я. У меня закружилась голова от крепкого запаха сигары.
– В принципе они будут вынуждены адаптироваться к новым условиям, – подумав, сказал Шломо. – Раньше их число во многом поддерживалось за счет новых волн иммиграции. Сейчас дела иначе обстоят: кибуцы нанимают работников. Но сохранились еще и кибуцы старого образца, например, в Беэр-Шеве есть кибуц Таммуз, где по-прежнему действует правило общественной собственности на все, в том числе на зарплату кибуцников. Существуют строгие религиозные кибуцы с особыми правилами, где живут только глубоко верующие евреи. Из них молодежь часто разъезжается в города, кибуцы становятся банкротами.
– И что, сохранять кибуцы при таком раскладе по-прежнему бывает экономически выгодно? Или все-таки все кибуцы находятся на самоокупаемости или сидят на дотациях, оставаясь живой израильской легендой? – допытывалась я.
– Слушай! Посмотри сама: сколько разной сельскохозяйственной продукции только в этом маленьком кибуце. Конечно, государство помогает с финансированием, закупками и сбытом. Есть кибуцы, которые специализируются, например, на выращивании и сборе черешни. Или разведении рыбы. Но более 80 процентов сельхозпродукции в Израиле производится кибуцами и мошавами! Некоторые кибуцы стали заниматься и промышленным производством: например, мебель и оборудование выпускают. А тут неподалеку, на Голанских высотах, есть кибуц Эль Ром. Так там кибуцники вообще занимаются переводами и дублированием голливудских фильмов! Выживают кто как может.
– Ни себе чего! – присвистнула я. – Вот тебе и колхоз!
– Даже то замечательное местечко, куда мы сейчас направляемся, Хамат Гадер, тоже расположено на землях, принадлежащих кибуцу. А там кроме купален еще прекрасный гостиничный комплекс, парк и рестораны. И никакие попытки государства вернуть его в свою собственность пока успехом не увенчались. Многие кибуцы держат небольшие гостиницы, ресторанчики для туристов. Это тоже дополнительный неплохой заработок.
– Расскажи, а наши-то репатрианты, из бывшего СССР, что, тоже живут в кибуцах? И как это у них получается?
– Некоторые живут, – хмыкнул Шломо язвительно. – Но большинство, как ты, наверное, догадываешься, все же предпочитают города, с презрением отзываясь о менталитете кибуцников. В кибуцах широкой русской натуре развернуться негде, да и впахивать реально приходится. Тут в кибуцах с русскими иммигрантами такие чудеса происходят. Вот недавно слышал, в одном кибуце они на православную Пасху яйца накрасили. Так с ними потом такую воспитательную работу проводили! Ты насытилась?
– Не то слово! – сказала я. – Все же вкусно они готовят, в этих кибуцах.
– Едем дальше! – сказал полковник. – Уже недалеко. Остановимся еще в одном интересном месте, где, по легенде, Иоанн Креститель уверовавших крестил.
У него зазвонил мобильник. Мне был хорошо слышен истеричный женский голос:
– И где ты, интересно знать?
– На базе, – бросил он.
– Я туда уже звонила, там тебя нет!
– У меня дела в другом месте.
– Какие еще дела?
– Бай, Элина.
Через пять секунд телефон зазвонил снова, Шломо сбросил звонок. Потом еще и еще. Он извинился и отключил телефон. Я прилежно сделала вид, что ничего не поняла. Только семейных разборок и не хватало!
Вскоре мы подъехали к Иордану.
– И это – великая библейская река? – удивилась я, глядя на неширокую полоску спокойной темно-зеленой воды, в которой плавали неспешные жирные сомы. Не менее тяжеловесные чайки, пикируя, пытались отобрать у них корм.
