Александр Пятигорский - Древний Человек в Городе
Я. Отсюда, с непривычки, тревожность какая-то, не присущая мне многословность, да, наверное, и боль в спине тоже". "Тогда не лучше ли все-таки мне к
нему отправиться, как было ранее договорено".- "О нет. Совершенно невозможно в силу непререкаемости моего желания. И в нем - минимум моей новой свободы, если позволите".
Последнее заявление так ошарашило Августа (новизной постановки вопроса, я полагаю), что он спросил прямо, не думая ("чистая реакция", черт возьми!): а был ли этот самый минимум свободы, когда он, выполняя инструкцию упомянутого лица, убил трех палачей? "Инструкция убить? Да Господь с вами! Ничего подобного не было и не могло быть. Просто высказанное в самой общей форме намерение вас увидеть и пожелание, ну, чтобы вы были более или менее под рукой и предпочтительно в живом, а не мертвом виде. Ну, само собой, я убил тех троих, полагая, что иначе выполнение его пожелания могло бы сделаться весьма затруднительным. Не стану отрицать, имелись и некоторые другие возможности, как, например, задушить их или разбить им головы тяжелой доской, лежавшей на полу перед дверью. Первое, однако, потребовало бы больше времени и усилий, а второе отвращало своей вульгарностью. Видите, даже здесь имелся какой-то минимум свободы, если хотите, но совсем другого свойства. Чисто инструментального, я бы сказал. Ну, мне пора. Опасаюсь, что уже и так слишком утомил вас своим обществом. Итак, мы договорились (Август мог поклясться, что ни о каком договоре не было речи!), вы пока остаетесь здесь. Я, с вашего любезного разрешения, выкурю еще одну сигарету и двинусь".
Август тоже закурил. Полог заколыхался словно от сильного порыва ветра. В глазах посетителя появилось что-то мягко-жалобное, такое, что в переводе на слова звучало бы как "ну не могу я больше, не могу, ну хватит меня испытывать!". Не было ли в этом потери внимания к ситуации, к Августу, к кофейному столику с чашками, кофейником с сахарницей, к полураскрытому окну, напротив которого сидел посетитель, и к пологу за его спиной?
"Прекрасно,- он глядел в невидящие глаза посетителя,- я сейчас быстро оденусь, вызову такси и поеду к хозяину чудноhго дома с глазом-иллюминатором. Это будет МОИМ минимумом свободы". "О нет, нет! - встрепенулся посетитель.Совершенно невозможно! Простите мне мою несдержанность. Ваша роль уже определена мною, не пытайтесь выйти за границы определенного. Тем более что вы не сможете этого сделать, поскольку здесь - я. Смешно звучит, не правда ли? Но тем не менее это так, уверяю вас".- "Не намереваетесь ли вы физически воспрепятствовать моему выходу из номера?" - "Господи! Кто говорит о таких мелочах! Ну, разумеется, я с самого начала заклинил замоhк входной двери и перерезал телефонный провод. Прыгать из окна во двор, глубокий каменный колодец,- верная смерть. Но дело же, помилуйте, не в этом - просто НЕКОМУ будет пытаться уйти отсюда каким бы то ни было способом по причине того, что вы будете убиты. Помните, как быстро я заколол тех троих у вас на глазах? Эффект неожиданности - скажете вы? Ничего подобного - просто быстрота реакции. Ваш земляк, великий русский змеелов Александр Рюмин, говорил, будто скорость реакции среднеазиатской гюрзы в два с половиной раза превышает скорость движения пальцев Святослава Рихтера в prestissimo ха-мольной сонаты Листа. Так вот, скорость моих реакций только в полтора раза меньше, чем у гюрзы. Хотите пари? Я сейчас лягу на пол лицом вниз, а вы обеими ногами станете мне на голову. Так вот, из этого положения я вас заколю за три секунды". "Я не принимаю пари,- твердо сказал Август,- ибо буду не в
состоянии наслаждаться результатом, если вам можно верить, конечно". "Подождите! - Посетитель все более возбуждался.- Еще не все. Заколов вас, я спокойно изнасилую женщину, хотя, возможно, я сначала ее убью. Обожаю это проделывать с только что убитыми женщинами. Нет, не задушу - получается грязно. Лучше всего убить женщину, проколов ей стилетом место в ямке над первым шейным позвонком. После она еще некоторое время продолжает дергаться, что, как известно, безмерно увеличивает удовольствие. Потом я положу вас на нее, закутаю обоих в простыню, полью горючим составом, который всегда ношу с собой, и смогу еще пару минут наслаждаться маленьким пожаром, прежде чем спуститься из окна одному мне известным способом. Я обожаю пожары..."
Посетитель закашлялся, голова его упала на грудь - только мгновение, и Август видит стоящую за ним Мелу с маленькой пилочкой для ногтей в левой руке. Но уже в следующий момент тело гостя согнулось пополам и так, согнутым, свалилось под кофейный столик.
В комнате стоял острый запах зеленой микстуры. Август распахнул окно. Оно было единственным, выходящим во двор. Глухая стена. Во дворе никого не было. Теперь он сообразил, что отель стоит на холме, ибо от входа с улицы их этаж был второй, а со двора - четвертый или пятый. Он перенес кофейный столик, освобождая место перед окном, подхватил тело под мышки, посадил его на подоконник и столкнул вниз.
"Для первого раза у тебя неплохо получилось".- Мела, бледная как полотно, едва могла говорить. "У тебя тоже, если с тобой это действительно впервые.- Он тяжело дышал, и пот заливал ему глаза.- В этом проклятом Городе ни в чем нельзя быть уверенным". Мела усадила его на край постели, вытерла мокрым полотенцем лицо и руки. "Скажи, в какой момент ты понял, КТО он на самом деле?" - "Когда увидел, как шевелится полог. Но я еще не был уверен, что будет необходимо его убить".- "И это все, что ты понял?" - "Пока да".- "Тогда я была права с самого начала. Ты - страшный дурак. Даже Валентин и тот тебя умнее". Она провела мокрой ладонью по его лицу. Август сам не знал, отчего решил сейчас же не ехать на назначенное свидание. Кстати, телефон оказался в порядке, как и дверной замок.
Теперь они сидели в маленькой таверне на соседней улице и ждали, когда принесут кофе. Он попросил официанта принести также карту Города и, найдя нужное место, облегченно вытянул под столом ноги, улыбнулся и, ткнув пальцем в зеленый крестик рядом с "Местом для всех", сказал: "Вот ближайший полицейский участок. Сейчас я туда пойду и сообщу о совершенном мной убийстве, спровоцированном прямыми угрозами убитого в мой адрес. Ты в это время спала. Я опущу, сколь это не безнравственно, что пять дней назад он спас мне жизнь, как, впрочем, и некоторые другие детали. Ну просто ради упрощения. Скажу, что выбросил тело в окно, поскольку было противно находиться в его компании. А ты будешь ждать меня здесь. Если я не вернусь через час, иди в полицию, где тебя уведомят о состоянии моих (точнее, ИХ!) дел. Версия о том, что ты спала, вполне правдоподобна, и будет, безусловно, подтверждена утренним портье. Да, прости: пилочка для ногтей у меня в кармане, с МОИМИ отпечатками пальцев твои я тщательно смыл. Так что любое твое вмешательство будет расценено как злостная попытка запутать ход следствия. И не пытайся возражать. По-моему, я очень здорово все придумал". "И не подумаю",- сказала
Мела.
Когда он наконец свернул на тихую, обсаженную платанами улицу, в конце которой возвышалось здание полиции в стиле модерн ранних девятисотых - по карте в двух шагах от таверны, в действительности в пятнадцати минутах быстрой ходьбы,- его остановил высокий узкоплечий человек в очках в тонкой золотой оправе, в сером костюме со сверхъестественно отглаженной складкой на брюках и мягкой шляпой в руке. "Вы Август?" - "Безусловно".- "Я - адвокат отчима вашей жены, Кон Менке. Фрау Мела позвонила мне час назад и формально уполномочила меня представлять ваши (и ее) интересы где бы то ни было в Городе".- "Но ведь я только полчаса назад сообщил ей о своем намерении идти в полицию!" "Значит, она предполагала, что таковое намерение у вас возникнет. Думаю, не будет беды, если мы с вами сядем вот на ту, вполне удобную скамейку и немного потолкуем".- "У меня складывается впечатление, что в этом Городе вам постоянно предлагают где-нибудь немного посидеть, в результате чего либо вы сами кого-нибудь убиваете, либо с вами это делают другие".- "Ну, знаете, у каждой этнической общности есть свои дурные привычки, но не стоит преувеличивать.- Он смахнул шляпой пыль со скамейки и тем же жестом пригласил Августа сесть.- Я, разумеется, записал со слов фрау Мелы, о чем вы предположительно собираетесь сообщить комиссару уголовной полиции, но на всякий случай, во избежание возможных расхождений, я бы попросил вас повторить.- Он вынул из кармана длинный плоский блокнот и золотой карандаш.- Но сначала, будьте так добры, нарисуйте план комнаты. Прекрасно.- Он откинулся на спинку скамьи, заложил ногу за ногу и закурил.- Великолепно. Кстати, где вы держали пилочку для ногтей во время вашей беседы с посетителем?" "В левом кармане халата".- "Вы заранее ее туда положили, ожидая его прихода?" - "Нет, я собирался привести в порядок ногти и, когда постучал портье, машинально бросил пилочку в карман халата".- "Он сидел за столиком напротив окна, слева от вас, да?" - "Именно так".- "Мела не говорила, что вы левша".- "Я не левша".- "Простите, но в таком случае вам пришлось бы достать пилочку левой рукой, переложить ее в правую, завести правое плечо далеко влево, повернуть кисть правой руки с пилочкой, зажатой между большим и указательным пальцами, вниз и только после этого нанести укол - непрямой, заметьте, потерявший силу и, уж во всяком случае, неточный".- "Нет. Хоть я не левша, но заколол его левой рукой, о чем свидетельствуют и отпечатки пальцев".- "Пока они ни о чем не свидетельствуют. Свидетельствует только то, что ПРИНЯТО как свидетельство. Но опять же простите за поучительный тон, само понятие, сам феномен свидетельства имеет ЮРИДИЧЕСКИЙ смысл в первую очередь в отношении конкретного объекта преступления, то есть убитого, и только во вторую - конкретного субъекта преступления, то есть убийцы. Начнем с первого - КОГО ИМЕННО вы убили?" - "Я убил человека, внешность которого мне хорошо известна. Ее описание мною, безусловно, совпадет с описанием, которое сделает портье, и с полицейскими фотографиями трупа"."Кстати, как звали убитого?" - "Я не знаю".- "Сколько раз вы его видели до сегодняшней встречи?" - "Три раза".- "На каком языке вы разговаривали? Заметьте, я даже не спрашиваю об обстоятельствах ваших встреч".- "На немецком. Он блестяще говорит по-немецки".- "Говорил, простите. А на каком языке я говорю с вами сейчас?" - "На немецком, без сомнения, так же как и я".
