Мо Янь - Страна вина
— Нечего тут рожи строить и дурака валять! Быстро чеши за водой!
— Да тут вокруг ни деревни, ни лавки, дочурка, — где я, спрашивается, воду найду?
— Стала бы тебя посылать, кабы знала!
Расставаться не хотелось. Глянув на нее, Дин Гоуэр взял ведро, раздвинул податливые ветви придорожных кустов, перебрался через неглубокую высохшую канаву и остановился на поле, с которого уже собрали урожай. Это были совсем не те бескрайние широкие просторы, какими он привык представлять себе крестьянские поля. Город рядом, его руки, вернее пальцы, уже дотянулись и сюда. То тут, то там высилось или отдельно стоящее многоэтажное здание, или дымящая труба, и из-за этого поля напоминали калейдоскоп. Душу защемило. Он поднял голову, посмотрел на запад, где красными бликами играла вечерняя заря. Тоскливое чувство исчезло, и он широкими шагами направился к ближайшему зданию довольно необычной формы.
«Глядя на горы, загонишь коня» — вот уж что верно, то верно. На первый взгляд до этого купающегося в лучах заходящего солнца здания рукой подать, а идешь, идешь — оно все так же далеко. Между ним и зданием будто опускались с небес все новые полоски полей, не давая достичь вожделенной цели. Но самый большой сюрприз ждал на кукурузном поле, где торчали лишь сухие стебли.
Уже сгустились сумерки, окрасив небеса в цвет красного виноградного вина; кукурузные стебли стояли вокруг молчаливыми часовыми. Дин Гоуэр пробирался между ними боком, но все равно с шелестом задевал свисавшие пожухлые листья. Неожиданно, словно выбравшееся из-под земли диковинное животное, перед лицом известного своей храбростью следователя возникла высокая черная тень. Он аж похолодел с перепугу. Волосы встали дыбом, и он инстинктивно замахнулся на появившееся перед ним чудовище ведром. Чудовище отступило на шаг и поинтересовалось гнусавым голосом:
— Ты чего размахался-то?
Пришедший в себя следователь увидел перед собой высокого старика. При свете показавшихся на небе звезд он разглядел густую щетину на подбородке, всклокоченные волосы и зеленоватые глаза на размытом овале лица. Судя по лохмотьям и широкой кости — человек неплохой, простой работяга, трудолюбивый и не из робких. Из груди у него вырывалось тяжелое, с хрипом, дыхание вперемежку с глухим кашлем.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Дин Гоуэр.
— Сверчков ловлю. — Старик приподнял керамический горшочек в руке.
— Ловишь, значит?
— Ищу вот.
Из горшочка доносились чуть слышные звуки: это сверчки прыгали и стукались о стенки. Старик молча стоял перед ним, и его глаза бегали туда-сюда, как выбившиеся из сил светлячки.
— Сверчков, говоришь? — повторил Дин Гоуэр. — Здесь народ боями сверчков, что ли, интересуется?
— Народу здесь не до боев. Народ съесть их интересуется, — медленно проговорил старик.
Он повернулся, сделал пару шагов и бесшумно опустился на колени. Подрагивающие кукурузные листья повисли у него на голове и на плечах, и он превратился в могильный холмик. Звезды светили все ярче, то с одной, то с другой стороны налетал прохладный ветерок: без тени, без следов, он создавал атмосферу таинственности. У следователя окоченели плечи и спина, и волна холода прокатилась внутри. Вокруг, как во сне, бесшумно порхали светлячки. И тут со всех сторон завели свою унылую песню сверчки. Казалось, везде только они одни. Старик включил фонарик размером с большой палец, и золотистый луч света, направленный на землю, выхватил у основания кукурузного стебля большого, жирного сверчка. Ярко-красное тельце, квадратная головка с выступающими глазами, толстые ноги и солидное брюшко — он переводил дух, готовый в любую секунду скакнуть в сторону. Старик одним махом накрыл его небольшим сачком. Оттуда сверчок переместился в горшочек. Чуть позже он окажется в котле с кипящим маслом, а потом в чьей-то утробе.
Следователю смутно вспомнилась большая статья в журнале под названием «Изысканная кухня», в которой рассказывалось о питательной ценности сверчков и способах их приготовления.
Старик пополз на коленях дальше, а Дин Гоуэр пересек кукурузное поле и быстро зашагал на свет.
Вечер был необычайно романтичный, полный здоровья и жизни, потому что рука об руку шли исследования и открытия, плечом к плечу шагали работа и учеба, друг с другом сочетались любовь и революция, согласно перекликались лившийся с неба свет звезд и свет фонарей на земле, которые освещали все темные уголки. Яркие ртутные лампы выхватывали из мрака длинную вывеску. Прикрыв глаза ведром, Дин Гоуэр прочитал большие иероглифы в псевдосунском стиле, выведенные черным лаком по белому: «Исследовательский центр по разработке особых видов питания».
«Невелик исследовательский центр-то», — размышлял Дин Гоуэр, разглядывая несколько изящных домиков и большие, ярко освещенные навесы. Из ворот выскочил охранник в синей форме, с фуражкой на голове и заорал задыхаясь:
— Чего надо? Заглядывает тут, вынюхивает! Или стянуть чего хочешь?
Заметив на поясе охранника газовый пистолет и глядя, как тот с наглым видом помахивает электрошокером, Дин Гоуэр вспыхнул:
— Выбирай выражения, сынок!
— Что? Что ты сказал?! — воинственно подступил к нему молодой охранник.
— Я сказал: «Выбирай выражения, сынок!»
Большой человек в системе общественной безопасности, прокуратуры и суда, Дин Гоуэр привык, что его слушаются. А тут его грубо и развязно останавливает какой-то охранник. Прямо руки зачесались, и стало так гадко на душе, что он даже выругался:
— Пес цепной!
«Пес цепной» зарычал и, подпрыгнув на добрых двадцать сантиметров, заорал:
— Ах ты щенок, еще смеешь обзывать меня! Пристрелю! — И вытащив газовый пистолет, наставил его на Дин Гоуэра.
— Смотри себя не пристрели этой штукой! — ухмыльнулся тот. — Если хочешь таким пистолетом с кем-то справиться, самому по ветру стоять надо.
— Ха, а с виду не скажешь: щенок щенком, но кое в чем разбирается.
— Я такой газовой развалюхой задницу подтираю!
— Ага, рассказывай!
— Вон твое начальство идет! — Одними губами Дин Гоуэр указал куда-то за спину охранника.
Тот обернулся, а воспользовавшийся этим Дин Гоуэр неспешно размахнулся и ударил охранника ведром по запястью — газовый пистолет полетел на землю. Потом последовал молниеносный удар ногой по руке, в которой охранник держал электрошокер. Тот тоже отлетел в сторону.
Охранник потянулся было за пистолетом, но Дин Гоуэр снова поднял ведро:
— Только нагнись — и полетишь у меня, как пес за куском дерьма.
Тот понял, что противник попался серьезный. Он отступил на несколько шагов, повернулся и припустил что есть мочи к небольшому домику. Дин Гоуэр, усмехаясь, вошел в ворота.
Из домика выскочила целая орава людей, одетых так же, как и охранник. Один безостановочно свистел в металлический свисток.
— Вот он, вот! — кричал, тыча в Дин Гоуэра, только что получивший от него охранник. — Вздуйте этого сукина сына!
Охранников было больше десятка, и они окружили Дин Гоуэра, словно стая бешеных псов, помахивая электрошокерами. Выражение их лиц не предвещало ничего хорошего.
Дин Гоуэр неспешным движением сунул руку за пояс. «Оп-ля! Пистолет-то в папке, а папка осталась в машине».
Один из охранников, с красной повязкой на рукаве — наверное, старший, — ткнул дубинкой в сторону Дин Гоуэра.
— Ты что здесь делаешь? — вызывающе спросил он.
— Да водитель я, — помахал ведром Дин Гоуэр.
— Водитель? — с сомнением повторил старший. — А сюда зачем заявился?
— За водой, радиатор перегрелся.
Напряжение значительно спало, несколько высоко поднятых дубинок опустились.
— Никакой он не водитель! — орал пострадавший. — Ногами орудует — страшное дело.
— Это говорит лишь о том, что ты никуда не годишься, — возразил Дин Гоуэр.
— В какой организации работаешь? — продолжал допрашивать старший.
— В Академии виноделия, — без запинки выпалил Дин Гоуэр, вспомнив значок на дверце грузовика.
— А куда следует машина?
— На шахту.
— Документы предъяви.
— В кармане куртки остались.
— А куртка где?
— В машине.
— А машина?
— На шоссе.
— В машине кто-нибудь еще есть?
— Есть одна красотка.
— У вас в Академии виноделия что ни водитель, то кобель, — хихикнул старший.
— Что верно, то верно, все кобели как один.
— Топай давай, делай свое дело! — велел старший. — Вода в доме, а ты здесь ошиваешься.
Шагая за ними в дом, Дин Гоуэр слышал, как старший выговаривает «его» охраннику:
— Болван, с каким-то шоферюгой справиться не можешь. А будь на его месте человек сорок бандитов? Открутили бы тебе всё хозяйство, и пикнуть бы не успел!
Внутри здания яркий свет резал глаза, слегка закружилась голова. В коридоре — красная ковровая дорожка из синтетики, на стенах — большие цветные фотографии различных злаков: кукурузы, риса, пшеницы, гаоляна и еще каких-то — не разбери-поймешь. «Должно быть, какие-нибудь гибриды — результат упорного труда работающих здесь специалистов по сельскому хозяйству». Старший охранник, который немного проникся к Дин Гоуэру, показал, как найти туалет, добавив, что там есть кран тряпки полоскать и можно набрать воды. Дин Гоуэр поблагодарил его, отметив про себя, что вместе с подчиненными тот зашел в одну из комнат, откуда через открытую дверь вырвались клубы едкого дыма. «Наверное, в карты или в мацзян[105] режутся, — решил он. — Хотя, возможно, и директивы какие изучают». Он усмехнулся и, подняв ведро, осторожно направился к туалету, читая на ходу деревянные таблички на дверях: «Технический отдел», «Производственный отдел», «Бухгалтерия», «Финансовый отдел», «Архив», «Методический кабинет», «Лаборатория», «Видеозал». Последняя дверь была приоткрыта, там кто-то был.
