Джеймс Олдридж - Морской орел
— А что же это все-таки за народ, кого мы будем освобождать?
— Литтосийские рыбаки, которых засадил Метаксас, — сказал Стоун.
— И надо спешить, пока немцы не пришли туда, — сказал лейтенант.
— Они и сюда придут, — сказал Берк. — Какая разница?
— Ты сегодня как с цепи сорвался, — сказал Стоун Берку.
Тогда Макферсон, тот, у которого брезжила на губах улыбка, вдруг рассмеялся в темноте. Раздался словно тройной выхлоп дизельного мотора. Шотландец вдруг представил себе все дело как бы с высоты миллиона футов.
— Ну и кавардак, — сказал он.
Это поставило точку. Все замолчали. Разговор оборвался. Нис думал, как приятно лежать на полу после сырой земли, на которой пришлось спать столько ночей, Он заснул и спал как убитый.
Хаджи Михали разбудил их, когда еще не занялась заря.
22
— Теперь мы все подробно обсудим с ними, — сказал он Нису.
— Подожди, они сейчас вернутся, — сказал Нис.
Стоун, Энгес Берк и все англичане вышли из хижины, размяться немного и умыться холодной морской водой. Нис тоже пошел на берег и освежил лицо и руки, от которых еще шел запах. Потом он вернулся в хижину. Его ждали пятеро англичан, Стоун и Берк. Один миномет уже вытащили из угла.
— Вот, объясни им, — сказал Хаджи Михали. И начал: — Они все разместятся в двух больших плоскодонных лодках, из тех, на которых выходят в море ловцы губок, а третьей возьмем маленькую лодку Талоса. Ведь среди минометов есть один поменьше. Эти плоскодонки самые большие у нас. Ты поведешь одну лодку, Сарандаки другую. Талос пойдет на своей. Скажи англичанам, пусть разделятся, кому с кем ехать.
— А сколько всего лодок пойдет? — спросил Нис.
— Десять. Наши лодки маленькие. Но они все будут нужны, ведь надо посадить тех, кого мы освободим. Мы выходим из Литтоса вместе и держимся вместе, пока не увидим Гавдос. Там мы расходимся, чтобы подойти к Хавро Спати с разных сторон. Но попасть туда мы должны все в одно время. Хавро Спати — это бухта перед лагерем. Оттуда мы и начнем. Сарандаки пойдет первым, потому что он знает все проходы.
— Там глубоко, в Хавро Спати?
— Не очень, и там много подводных скал, их не видно, но они у самой поверхности. Обойти их можно, но это, как ветер позволит. Будем идти за Сарандаки, он там знает каждый метр.
— А где самые форты?
— Мы должны пройти большой риф, тогда только увидим их. Как только они покажутся, дело англичан обстрелять их и разрушить. Без этого невозможно подступить к проволочным заграждениям, потому что вся бухта находится под огнем этих трех фортов.
— А что там за орудия, в этих фортах?
— Точно мне не известно. Но знаю, что там есть пулеметы, а может быть, даже скорострельные пушки. Может быть, солдаты будут спать, когда мы подойдем. Но только, не разрушив фортов, нам не добраться до проволочных заграждений. Тут и думать нечего.
— А за проволокой что?
— Больше ничего. Тогда уже только солдаты, если они будут сопротивляться. Проволока перегораживает узкое ущелье, которое ведет к самому лагерю. Литтосийцы и ловцы губок, которые сидят в нем, должны услышать стрельбу. Если им не удастся выйти самим, мы пройдем через ущелье и освободим их.
— Значит, больше укреплений нет?
— Лагерь обнесен стеной. Но это уже не трудно.
— А как маленькие лодки? Они будут приставать прямо к берегу?
— Мы постараемся войти в бухту, после того как откроют огонь по фортам. Если форты удастся разрушить, остальное будет просто. Мы возьмем все свои пулеметы и кувейтские винтовки. Числом нас будет достаточно. Мы пристанем на маленьких лодках к берегу. Освобожденных литтосийцев выведем на берег. Нескольких вам придется взять на большие лодки. Но большим лодкам опасно подходить к берегу, говорит Сарандаки, потому что проходы между рифами слишком узки.
Все-таки Нису еще не все было ясно.
— Кто же вас проведет к берегу, если Сарандаки будет на большой лодке?
— Там, у берега, рифы торчат над водой. Обойти их не трудно.
— И это весь твой план?
— Весь.
— Форты расположены на большой высоте? Очень большой?
— Они в трех местах над бухтой. На крутых обрывах. Все берега бухты — отвесные стены, только в одном месте есть ущелье, которое ведет к лагерю. Эти форты выстроили, когда Метаксас увидел, какая против него готовится сила. В то время в лагере много сидело аитиметаксистов. Но когда началась война с железноголовыми, видно, всех вывезли, остались одни литтосийцы и ловцы губок. Так что, может быть, сейчас там и охрана меньше.
— Значит, когда форты будут взорваны, англичанам больше делать нечего, только сидеть и ждать?
— Да. Как видишь, все просто.
— Просто или непросто — это будет зависеть от минометов, — ответил Нис.
— Да, — сказал Хаджи Михали и широко улыбнулся. — Ты скажи англичанам, что мы полагаемся на них.
Пока Нис разговаривал с Хаджи Михали, Стоун, Берк и пятеро англичан занимались сборкой больших минометов. Кроме того, они осматривали длинные ящики мин, аккуратно переложенных войлоком.
— Ну, слушайте, — сказал им Нис.
Они окружили его. Он еще продумал все про себя, более детально даже, чем Хаджи Михали, и затем стал рассказывать, тщательнее обычного подбирая английские слова. По-английски все выходило не так ясно, как по-гречески. Он и сам чувствовал, что не так.
Для него, Ниса, во всем этом не было ничего необычного. Еще при отце ему не раз случалось причаливать к городским пристаням на маленькой лодке с грузом контрабандного кувейтского оружия, которое нужно было доставить по назначению. Думал он при этом только об одном, как выполнить задание точно и побыстрее. Он уже был тогда достаточно взрослым, чтоб понимать опасность. Но он никогда не думал о том, что их могут схватить. И план Хаджи Михали был для него делом такого же порядка. Это продолжалась доставка кувейтского оружия. После трехлетнего перерыва, после трех лет в крепостных стенах Лариссы. Но и заключение не научило его страху, чувству опасности, как не научила этому нелегальная перевозка оружия из Кувейта. Оно научило его только решительнее действовать, яснее понимать, что он делает, и сильнее, гораздо сильнее ненавидеть.
И Нис изложил весь план по-английски как можно складнее, чтобы им сразу все сделалось ясно.
Когда он кончил, некоторое время все молчали. Потом Берк сказал с иронией в тоне:
— На словах все выходит превосходно.
— На словах все выходит прямо как на ученье по десантным операциям, — сказал лейтенант. — Другого способа нет подойти к этому лагерю?
— Нет, — сказал Нис. — В нем когда-то содержалось много антиметаксистов. Поэтому все подступы сильно укреплены.
— Когда мы обогнем большой риф, далеко еще будет до этих дотов? — спросил Стоун.
— До фортов? — переспросил его Нис.
Стоун сказал:
— Да, до фортов.
Нис спросил Хаджи Михали. Потом сказал по-английски:
— Метров триста.
— Так, — сказал кто-то.
— Все это прекрасно, — сказал Энгес Берк. — Но ведь мы еще не знаем, выдержит ли вообще такая лодка миномет.
— А это мы сейчас испытаем, — сказал Стоун. — Когда он хочет выходить в море?
— Сейчас же. Он очень торопится, боится, как бы железноголовые не пришли.
— Спроси его, какая там высота, — сказал Макферсон.
— Он говорит, двадцать пять метров, но совершенно отвесные стены.
— Это даже и маленький достанет, — сказал Макферсон.
— Если мы сейчас выйдем в море, — сказал вдруг майор неуверенным тоном, — когда мы доберемся до места?
Все кругом неловко молчали.
— При благоприятном ветре завтра к утру мы будем в виду Гавдоса, — неторопливо ответил Нис.
— Ладно, — сказал Стоун, шумно переводя дыхание. — Все зависит от того, можно ли с лодки стрелять из миномета. Значит, нужно произвести испытание.
Стоун подхватил рукой один из больших минометов и оглянулся на остальных.
— Они все поняли? — спросил Ниса Хаджи Михали.
— Вполне, — ответил Нис. — Они готовы.
— Идем, идем скорее, — возбужденно сказал Хаджи Михали. Он сжал руку Стоуна, которою тот прижимал к себе миномет. — С таким великаном, да еще с Сарандаки, о чем нам беспокоиться. Все будет очень просто, — сказал он.
Нис и все остальные, захватив ящики с минами, спустились к закрытой бухте. Десять лодок лежали на берегу, отдельно от остальных. Вокруг них хлопотали жители деревни, пристраивали мешки — видимо, с провизией, бурдюки с водой, вроде того, который Нису дал Спада. Некоторые мужчины укладывали на дно маузеровские винтовки.
Стоун подтащил миномет к самой большой плоскодонной лодке. На ней была мачта с двумя поперечными реями для прямых парусов.
— Эта? — спросил Стоун.
— Да.
Нис быстрым взглядом окинул такелаж и паруса, подобранные к реям. Паруса спускались и поднимались, как шторы, гиков не было. Кливер был свернут. Оснастка была неудобная, и Нису не понравилась. Маленькие каики Спада и Талоса были оснащены куда лучше. Но для судна с широким корпусом такой парус больше подходил, хотя и не давал особой скорости.
