Стюардесса - Ласкарева Елена

В незнакомом экипаже даже посплетничать не с кем. А интересно, женат этот Антон или нет? Дина даже это не успела выяснить.

Раздался сигнал. Она подняла глаза. Опять 6Г. Осточертел! Но правила предписывают являться по первому требованию пассажира. Если она проигнорирует хотя бы один вызов, особенно в первом рейсе, Наташка с удовольствием настрочит на нее докладную. Так и выговор схлопотать недолго… А после трех выговоров у них в компании принято снимать провинившегося с международных рейсов.

— Водки дай, — велел парень.

Динка прикинула в уме. Он уже выпил несколько бутылочек «Пино» и «Мерлот». Вдруг его развезет внезапно, перед самой посадкой?

Динка помнила инструкцию, что стюардесса не имеет права отказывать в выпивке, но должна сама определять степень кондиции пассажира. Мягко посоветовать не усугублять она может, только если опьянение явно бросается в глаза окружающим. Тогда ее действия не вызовут осуждения и будут оправданны. А парень держался прекрасно, как огурчик. Но если ему алкоголь ударит в голову внезапно и его также внезапно стошнит?

Девочки рассказывали о таких случаях. Чаще всего перебирали финны и шведы. Вроде и лететь всего пару часов, а они успевали так быстро набраться, что стюардессы только диву давались. А потом хлопот не оберешься. И убирать противно, и пассажиры жалуются…

— Так я жду, — напомнил парень.

Дина быстро принесла ему порцию. Тут же нашлись желающие добавить. Чтоб не ходить несколько раз, Динка прошла в конец салона и предложила водку братве. Те отрицательно покачали головами.

Странные… Русские, а не пьют. И по виду уж никак не язвенники. Динка вспомнила, что они и вино не брали, но тогда она подумала, что сухое вино для них слишком слабенькое, явно потребуют коньячок…

— Может, коньяк? — предложила Дина.

Она захватила и водку, и коньяк, и виски, зная, что обычно стоит одному захотеть, как начинается цепная реакция.

— Ты о муже так заботься, зайка, — вроде ласково, но недобро сказал сосед бровастого. — А нас оставь в покое.

— А я не замужем, — зачем-то сообщила Динка.

— Бывает, — ухмыльнулся бровастый.

Дина вспыхнула. Хамы! Надели галстуки и думают, что свою бандитскую сущность замаскировали! Быдло! Даже стыдно, что такие летают за границу, а потом там судят по этим отморозкам обо всех русских.

Наконец покончили с аперитивами. Перед обедом Дина разнесла блюда спецзаказа (сегодня на борту оказалось трое диабетиков и малыш, итальянцы своим троим детишкам отдельное меню не заказывали). Потом настал черед рыбных блюд, их могли выбрать те, кто не ел мяса. Динка появилась в салоне, двигая перед собой высокий контейнер с обедами. Валентин покосился на нее и сам взялся за поручень.

Дина наблюдала, как ловко он раздавал направо и налево пластиковые упаковки. Словно танцевал какой-то странный танец: наклон вправо — наклон влево — толчок — шаг…

Дина наконец-то допила свой кофе. Он уже успел остыть, пока она разносила выпивку и заказы. Интересно, обычно экипаж обедает до пассажиров или после? Хм… что-то у нее сегодня мысли постоянно вертятся вокруг командира…

Антон предпочитал обедать первым, раньше всех. Если стюардессы приносили ему поднос после того, как обслужили пассажиров, Антон не мог отделаться от брезгливого чувства, что ест остатки, чуть ли не объедки. В конце концов, кто здесь главный? Кто первое лицо? Он. Вот и пусть относятся к нему соответственно.

А Костя из вредности отказывался от раннего обеда. И назло Антону упрямо жевал позже всех, когда все уже было убрано. У Кости на этот счет позиция была сугубо принципиальной. Он считал, что главные на борту — пассажиры. Они платят за полет, у них и привилегии. А себя Костя относил к обслуге. Он не раз злил Антона, сравнивая профессию пилота с работой таксиста.

— Извозчик! — дурашливым голоском тоненько тянул он, подражая Утесову. — Я не извозчик. — А кто ты такой? — А я воздушный извозчик…

Антона это коробило. Он считал шутку глупой. А Костя нарочно начинал доказывать, что скоро авиация вытеснит автомобили и перед пенсией они будут бороздить воздушные просторы не по показаниям приборов, а под капризные повеления пассажиров:

— А теперь направо, шеф… А здесь вниз метров на триста… Круче вверх, там у нас воздушная яма… никак не починят, заразы.

Штурман Олег Петрович Васин, бортинженер Саша Смирнов и радист Игорь Игоревич Петраков в конфликт двух пилотов не вмешивались, но молчаливо разделяли точку зрения командира. Так что когда весь экипаж дружно двигал челюстями, Костя мужественно глотал слюнки.

Наташа забрала у Антона поднос с остатками трапезы и подала Косте его порцию. Он приподнял пластиковую крышку и разочарованно протянул:

— Курица? У нас же были порции с антрекотом.

— Увы, — развела руками Наташа. — Сегодня все почему-то просят мясо.

Антон ухмыльнулся про себя. Поделом. Нечего выпендриваться. Пассажиры у него главные, видишь ли! Вот и лопай что осталось. Молодец Наташка! Хоть так проучила этого выскочку.

Наташа летала с ними уже не первый год и прекрасно знала, что Костя терпеть не может кур. Он как-то признался, что на всю жизнь наелся в молодости, на внутренних рейсах, аэрофлотовских порций, включающих в себя непременный кусок жилистой плохо проваренной курицы.

Эти советские куры по виду напоминали синюшных дистрофиков с кожей в пупырышках, жесткое мясо с трудом отрывалось от костей и надолго застревало в зубах. Но дело в том, что Костя тогда был молодым, вечно голодным специалистом и потому с удовольствием доедал все оставшиеся на борту порции. Он даже в летную общагу брал с собой холодный паек. И вот результат: теперь при одном упоминании о курице у Кости сводило челюсти.

Но Наталья столько лет была подругой Антона, что уже привыкла считать его друзей и недругов своими и старалась, словно невзначай, досадить Косте, делая вид, что забыла, не учла, не уследила… Хоть и мелкая месть, зато Антону приятно…

Она быстро глянула на Антона и спрятала улыбку. Костя двумя пальцами аккуратно отодвинул куриное крылышко в сторону и принялся за рис.

Динка собрала пустые подносы и на всякий случай уточнила у пассажира с места 6Г:

— Вам больше ничего не нужно?

Он приоткрыл глаз и посмотрел на нее.

— Сейчас… Дай подумать… Пожалуй, чашечку кофе, а то в сон клонит.

— Минуту.

Динка чертыхнулась про себя. Она была бы совсем не против, если б капризный пассажир наконец заснул и не тревожил ее до конца полета. А ему взбодриться, видишь ли!

— Опять тот же? — сочувственно спросил Валентин.

— Совсем задергал, — пожаловалась Динка.

— Может, ты ему понравилась? — улыбнулся Валентин.

Дина пренебрежительно передернула плечами. Она и так должна всем нравиться, но вовсе не обязательно из-за этого гонять ее туда-сюда, как собачонку!

— Давай я отнесу, — предложил Валентин.

Динка вручила ему кофейник и чайничек с заваркой:

— Там на двенадцатом ряду китайцы просили чаю.

Фу, наконец можно немного расслабиться. Дина уселась и вытянула ноги. Но только прикрыла глаза, как из салона послышался возмущенный голос капризного парня:

— И это вы называете кофе? Да у вас совесть есть?

Держа в руках пластиковый стаканчик, он резко откинул шторку и шагнул к ней в закуток. Динка вскочила, приготовившись дать отповедь нахалу, но он вдруг стал очень серьезным и приложил палец к губам:

— Тише. Молчи… Возьми спрячь, быстро.

Он сунул ей в руки сверток размером с книгу и громко продолжил:

— Сами такую же бурду пьете?

Динка раскрыла рот и машинально взяла сверток. Также машинально она сунула его в пакет с зимними сапогами и поставила в нишу для одежды.

Парень кивнул и одними губами сказал:

— Ты за него жизнью отвечаешь. Ясно?

Динка кивнула, совершенно ничего не понимая.

— Как тебя зовут?

— Дина… — пролепетала она. — Лебедева…