Владимир Войнович - Дваплюсодин в одном флаконе (сборник)
Присутствовавшие на собрании удивленно повернули головы к этому человеку, произошла небольшая заминка, а дальше все продолжалось своим чередом.
После собрания я кого-то спросил, кто был тот бдительный коммунист. Мне сказали: какой-то не то Ива́нько, не то Иванько́, член правления нашего кооператива. Этим ответом я был вполне удовлетворен и о человеке из заднего ряда тут же забыл.
Я не знал, что не пройдет и месяца, как судьба столкнет меня с этим человеком, и на протяжении долгого времени он будет занимать все мои мысли и разжигать мое любопытство.
Арон Купершток отбывает на историческую родину
Ура! Ура! Писатель Андрей Кленов, он же Арон Купершток, получил разрешение на выезд в Израиль. Он оставляет двухкомнатную квартиру. Говорят, это отличная квартира. Комнаты по семнадцать квадратных метров, с окнами на две стороны, с двумя балконами… Наше с женой терпение вознаграждается. Пять лет мы жили в однокомнатной квартире, пять лет ждали своей очереди. Наша однокомнатная квартира в доме – единственная. Мы дольше других ждали, мы больше других нуждаемся, мы эту квартиру получим. Наше право на нее бесспорно и подтверждено последним собранием. Теперь у меня будет своя комната, где в благодатной тишине я смогу творить свои бессмертные или какие получатся сочинения. Вы представляете, отдельная комната! Сколько живу, никогда не знал такой роскоши. Вот явился бы какой-нибудь добрый волшебник и спросил бы единственное желание, я сказал бы: хочу отдельную комнату.
Идя по двору, встретил одного мудреца (фамилию его опущу)[3]. Он говорит:
– Вам надо быть бдительным, чтобы не упустить квартиру Кленова.
– Зачем же мне быть бдительным, – спрашиваю, – если, кроме меня, на эту квартиру нет реальных претендентов?
– Вы так думаете? – усмехается он. – Я квартиру Кленова знаю. Это очень хорошая квартира. Хотите точный прогноз?
– Ну?
– Вы эту квартиру получите, но с очень большим трудом.
– Вы знаете какие-то факты?
– Я знаю один факт: это очень хорошая квартира, и не может того быть, чтобы кто-то на нее не позарился.
Иду дальше. Кивая головой, бежит навстречу переводчик Яков Козловский. У него, как всегда, вид собаки, которая спешит что-то разнюхать, но при этом опасается, как бы кто из прохожих не огрел палкой. Говорит в обычной своей манере, приседая, оглядываясь и шепотом:
– Старик, не надейся напрасно, эту квартиру ты не получишь.
– Почему?
Он опять оглядывается (никто не следит?).
– Старик, я тебе сказал все, что мог.
И, оставив меня в недоумении, бежит дальше.
Поневоле начинаю волноваться. Вокруг освобождающейся квартиры что-то происходит, плетутся какие-то интриги. На каждом шагу встречаю доброжелателей, которые предупреждают:
– Вам надо смотреть в оба, вы должны бороться.
Почему бороться и с кем? Где тот противник, которого я должен уложить на лопатки?
Из дневника
13 февраля
На завтра назначено правление кооператива. Иду к одному из членов правления[4], прошу, если что, за меня заступиться.
– Вы знаете, – говорю, – мне об этом пока неудобно оповещать всех, но если вы на правлении будете решать это дело и возникнут какие-то сложности, уж вы, пожалуйста, имейте в виду, что, кроме всего прочего, моя жена беременна, правда, всего только на третьем месяце, но, поскольку у меня и других прав достаточно, на всякий случай, пусть это будет еще одним аргументом.
14 февраля
Вечером звонок в дверь. Является член правления, к которому я обращался.
– Вот что, дети мои, – сказал он мне и моей жене. – Только что мы заседали. Я вынужден вас огорчить. Видимо, кленовскую квартиру вы не получите. Но ничего, вам дадут квартиру Бажовой. Она, правда, похуже – комнаты маленькие и на одну сторону, но все-таки двухкомнатная.
Ничего не могу понять. Кто такая Бажова? Почему я должен получать ее квартиру, в которой она живет, а не кленовскую, которая свободна?
Наш гость объясняет. Выступил председатель кооператива Турганов. Он сказал, что при проектировании дома была допущена ошибка. В доме только одна однокомнатная квартира. А между тем подрастают дети, некоторые хотят разделяться, разъезжаться. Например, Бажова хочет отделиться от сына и разменять свою двухкомнатную квартиру на две однокомнатные. Так вот, если от квартиры Куперштока (настоящую фамилию Кленова Турганов произносит старательно и с явным подтекстом) отделить одну комнату, то останется еще комната с кухней, ванной и уборной, то есть однокомнатная квартира. Дальше все просто: Войнович въезжает в квартиру Бажовой, Бажова получает квартиру Войновича и ту, которая останется от квартиры Куперштока.
Слушая это, я по-прежнему не могу ничего понять. В чем дело? Почему из двухкомнатной квартиры надо делать однокомнатную? А что будет с той комнатой, которая останется без кухни, ванной и уборной?
Оказывается, в этой комнате как раз все дело. Сергей Сергеевич Иванько просит улучшить его жилищные условия и присоединить эту комнату к его квартире.
Опять не легче. Что же, этот Иванько очень нуждается? У него плохая квартира? Нет, у него на троих трехкомнатная квартира, одна из лучших в нашем доме. Может быть, он долго стоял в очереди? Нет, он живет в нашем доме меньше других, с 1969 года, в октябре прошлого года подавал какое-то заявление на улучшение жилищных условий, просил четвертую комнату. Почему он просил четвертую комнату? На каком основании? Просить можно что угодно, я тоже могу попросить четыре комнаты, но мне же их никто не даст.
– Вы сказали, что у меня жена в положении?
– Да, конечно, – говорит мой собеседник. – Больше того, я сказал: «Я все понимаю, может быть, нашему уважаемому Сергею Сергеичу действительно нужна эта комната, но ведь Войнович живет в однокомнатной квартире, жена беременна. Сергей Сергеич, неужели вам не будет неуютно в роскошной четырехкомнатной квартире, зная, что ваш товарищ, писатель, ютится с женой и ребенком в одной комнате?»
– А он что же? – не выдержал я.
– А он? А он мило улыбнулся и говорит: «Ну, через это я как раз могу переступить».
Тут я даже руками развел:
– Прямо так и сказал?
– Да, – ответил наш гость смущенно, – прямо так и сказал.
– Ну а вы, – спросил я, – вы, конечно, возмутились, вы сказали, что он слишком много себе позволяет?
– Нет, – смутился наш гость еще больше, – я ничего не сказал. Я обалдел.
Обалдеешь!
Приходит в голову еще вопрос:
– А что же эта Бажова, она понимает, что в нашем доме две однокомнатные квартиры будут стоить вдвое дороже, чем ее одна двухкомнатная? Может, она миллионерша?
