Олег Акимов - Из последнего рейса
От нереальности происходящего, Мишку сковало. Пространство уменьшилось, и сузилось до размеров окна галереи, сквозь которое он, неподвижно стоя, смотрел в одну точку. Звуки летнего дня, всего несколько минут назад радостно наполнявшие мир, — смолкли. Он слышал теперь только этот разговор…
«…От площади возьмёшь частника. Такси не бери. Доедете до Каменки. К дому не подъезжайте. Метров двести пройдёте, — не переломится твой «косолапый». Дверь закроешь на нижний. Не забудь вынуть ключ из замка. Мы будем минут через десять…» — звучал голос.
— Так скоро? — Удивилась девушка.
— А что, лапонька, ты бы не прочь и развлечь морячка?
— Да пошел ты! — Огрызнулась она.
— Ну иди, Зойка… Иди… Только не забудь, что ты Нина!
Она зло зашипела в ответ, и двигаясь к выходу на платформу, задела Мишку, проходя у него за спиной. Эти несколько минут показались Михе сном вечности. И лишь теперь, от её прикосновения, — оцепенение прошло. Он рассеянно посмотрел вслед Зойке — Нине, которая шла встречать его с поезда, и опустил взгляд на приготовленный для неё букет. Затем, — не привлекая внимания, взглянул на её «друзей», стоящих чуть в стороне на расстоянии вытянутой руки, и медленно пошёл вдоль галереи…
Ещё через полчаса, окончательно придя в себя, и снова став нескладным, неуклюжим и потерянным, Миха стоял у билетной кассы вокзала…
«Косолапин Михаил, прибывший из Мурманска, вас ожидают у справочного бюро!» — раздался голос дежурной. Мишка замер …
«Косолапин Михаил…» — снова зазвучало из динамика…
Он оглянулся, и сутулясь подал в низкое окно паспорт. На немой вопрос кассирши, убитым голосом произнёс, —
— До Кишинёва … Один … Плацкарт…
— На какой поезд?
— Ближайший…
* * *…В этом году лето в Молдавии выдалось жаркое, и необычайно урожайное…
Многочисленные молдавские торговые кооперативы, поставив дело на поток, добросовестно снабжают фруктами области средней России, которая, как в советское время, так и теперь, — традиционно является основным рынком сбыта и реализации…
В июне торгово–транспортная фирма «Trans — Recolta», отправляла уже третий автопоезд в Россию. Cовладельцем небольшой компании, совместно с российским партнёром, был Сергей Косолапин, — Мишкин брат. Сезон получился удачный, фруктовый бизнес выдерживал конкуренцию, и уверенно шёл в гору…
Дело это нехитрое, и весьма прибыльное. В окрестных фермерских хозяйствах закупаются яблоки, сливы, абрикосы и виноград, конечно. Затем оформляется пакет документов, и фура уходит на границу.
Обычно, это был арендованный челнок, который, разгрузившись, возвращался за новой партией груза. Но теперь, — урожай был редким по щедрости. На этот раз к отправке было приготовлено две машины. Одна из них шла в Новгород, другая, — в Воронеж. Мишка вздрогнул, когда брат сказал ему об этом.
— Если хочешь, — езжай экспедитором. — Предложил он.
— А что делать нужно? — Вяло поинтересовался Миха.
— Ничего. Повезёшь пакет таможенных документов, сертификаты качества и транспортные накладные. Сдашь груз по фактическому весу, и вернёшься домой. Обычно я сам справляюсь, но сейчас, — сам видишь, — две фуры. Значит нужно брать постороннего человека. А ты, — от вина–то уж, — опух совсем. Съезди, развейся. В гости сходишь, Танюшку увидишь… Невеста уж, поди…
Мишка туго напрягся, вспомнив что–то…
— Нет… В Ростов… Не хочу… — Произнёс отрешенно.
— Какой Ростов? Ты что? Эй! Проснись!
Брат тряхнул его за плечи, и громко, по слогам сказал: «Но–ов–го-род! Слышишь? Новгород!» …
— Ну что…?
— Да–да, конечно… Новгород… Поеду… — Кивнул Миха…
* * *…Октябрь по утрам блестит ледяными заплатами на дорогах и тротуарах Мурманска. Город постепенно заполняется приезжими отпускниками, значительную часть из которых, — составляют моряки…
Это очень удобно, — рассчитывать и планировать так, чтобы рейс пришелся на зимнее время. Ты уходишь в море в ноябре — декабре, а возвращаешься в мае — июне. Впереди у тебя, — тёплое лето и золотая осень… В твоих карманах, — рейсовая зарплата, в голове — музыка небесных сфер, а в душе, — ожидание удивительного и прекрасного…
…Десять утра… Конференц–зал главного корпуса пароходства … Сбор экипажа…
Мы встречаемся, возбуждённо и радостно делимся впечатлениями о прошедшем отпуске, шутим и балагурим, мы соскучились… Мы, — одна команда… Скоро в рейс…
Почти все, — здесь… Но сегодня я не вижу Мишку…
— Косолапин! — Выкрикивает штурман, и на полях списка с фамилиями делает пометку: «Отсутствует»…
Дождавшись окончания собрания, я бегу на почтамт. У стойки с надписью «До востребования» вынимаю паспорт, и нетерпеливо протягиваю в окно: «Пожалуйста, посмотрите!»
Пожилая женщина на выдаче корреспонденции, медленно просматривает почту, и, наконец, возвращает мне документ с вложенным в него конвертом.
Я бросаю взгляд на обратный адрес, —
«Молдавия… Дубоссарский район… Косолапин…»
«…Мишка… Вот обормот… Ну, олух… Балбес…», — бурчу я под нос, и нервно вскрываю пакет. Из перегнутого пополам тетрадного листа выпадает фотография, — на фоне тёмно–зелёного «Чероки» стоит улыбающийся Мишка с видеокамерой в руке.
«Вот лопух…! Блин…! Прогульщик несчастный…!», — радостно приговариваю я, ни на кого не обращая внимания, и разворачиваю листок…
«Здравствуйте Олег!
Меня зовут Сергей. Сергей Косолапин. Я брат Михаила. Знаю, что вы с ним дружили, поэтому пишу вам …
…Миша погиб девятого июня. На их машину под Новгородом был налёт. Водитель фуры остался жив, а Мишу убили выстрелом в голову. Уголовное дело ещё в производстве. Но до сих пор не нашли ни машину, ни нападавших. Сами понимаете, — время такое…
…Олег, у меня к вам большая просьба. Мне нужна справка из отдела кадров пароходства, с указанием даты поступления на работу, по май месяц текущего года, когда Миша вернулся из последнего рейса…»
* * *Холодно… Я иду мимо старых облезших бараков по занесённой снегом узкой дорожке. Улица Зелёная. Вот и церковь. Погружаюсь в наполненный ладаном полумрак… Справа, между колонн, — распятие… Ставлю свечу в бронзовую кувшинку подсвечника, и поднимаю голову…
Они чем–то похожи, — Иисус и Миха. Такой же тощий. Такое же измученное, худое лицо, безвольно опущенная голова… Правда, — похожи… Мишке, как и ему, тоже было тридцать три…
Не знаю молитв…
«Мишка…» — шепчу я, глядя на пламя свечи… Горло перехватывает спазм…
«Мы уходим… Миха… Послезавтра в рейс.… А ты? Как же …? Мишка, гад ты… Зачем же ты так…?»
Сажусь на скамью у стены, откидываю голову и закрываю глаза.
— Вам плохо? — слышу я голос женщины–чернушки.
— Что?
— Вам плохо? — повторяет она.
— Ничего… Друг погиб… В июне… Девятого…Я не знал…
— В Чечне? — она положила совок, и присела рядом.
— Нет… Нет… Не в Чечне…
Она вздохнула, — «Это Вознесение… Девятого июня, — Вознесение Господне… Бог прибирает к себе в этот день праведников. Сразу. Прямо к себе на небушко…».
Я поднимаюсь со скамьи, и медленно иду на выход. Оглядываясь на бабульку, отрицательно качаю головой:
«Он не был… Праведником… Не был…».
Открывая дверь, и выходя из храма, слышу в спину: «Бы–ыл! Если на Вознесение, то и значит, что был!..».
«…Ну, хорошо… Хорошо, если так…», — соглашаюсь я.
Вдыхаю глоток морозной свежести, и грустно улыбнувшись, добавляю:
— Значит, повезло… Повезло…
(Мурманск — Санкт — Петербург)
