Петер Штамм - Не сегодня — завтра
Андреас вспомнил Фабьен, как ездил купаться на пруд с ней и Мануэлем. Они с Мануэлем ходили в одну гимназию и по дороге нередко встречались в поезде. Андреас изучал германистику и романистику, а Мануэль готовился стать преподавателем физкультуры. У него был «ситроен 2СѴ», старая, постоянно ломавшаяся развалюха.
С Фабьен Андреаса связывала любовная история, из которой так ничего и не вышло. Он ее любил, а в ее чувствах ни разу до конца не разобрался. Одно лето они виделись почти каждый день, проводили вместе много времени, но он не решился признаться ей в любви, а Фабьен его признаний как будто и не ждала. Уже обосновавшись в Париже, он написал ей письмо, в котором наконец говорил о своих чувствах и которое потом не отослал.
Андреас давно не вспоминал о Фабьен и Мануэле. И целую вечность ничего о них не слышал. В памяти всплыло объявление о рождении ребенка: ничем не примечательное младенческое личико, а также вес и рост новорожденного — словно эти данные о чем-то говорили. Возможно, он поздравил их или даже послал подарок, Андреас уже ничего не помнил. На похоронах отца он мельком видел их обоих, это была последняя встреча.
Он пролистнул несколько страниц вперед.
Я взял ее за руку и поцеловал. Немного позже мы лежали бок о бок на берегу канала.
— Ты — странный человек. Я не понимаю тебя.
— Меня и не надо понимать, мотылек, — сказал я, взглянув на нее. — Я сам себя не понимаю. Видишь ли, порой я даже не могу точно сказать, чего я хочу.
— Жаль, — тихо ответила она. — Я бы сейчас так хотела, чтобы ты знал, чего хочу я.
В следующие двадцать минут мы почти не разговаривали. А когда поднялись, Анжелика стряхнула с брюк травинки.
— Ты милый.
— А ты чудесная.
Андреас уставился в книгу. Мотылек, именно так он называл Фабьен, butterfly, если они разговаривали по-английски — ее немецкий был тогда так же плох, как его французский. И она сказала, что он не знает, чего хочет, с исключительно четким произношением. You do not know what you want.
Он вспомнил, как это было. Стоял жаркий день. Они втроем поехали на пруд. Переоделись в зарослях. Мануэль сказал, что поплывет на другой берег, и исчез. Фабьен загорала, лежала на спине, закрыв глаза. Андреас вспомнил ее купальник цвета слоновой кости и как она заколола волосы. Сперва он просто смотрел, потом склонился над ней. Должно быть, она почувствовала тень от его головы. Открыла глаза и взглянула на него.
Он поцеловал ее, и она не сопротивлялась. Он провел рукой по ее шее, погладил плечи и слегка коснулся груди. Тогда она высвободилась и побежала к воде.
Андреас еще немного полежал. Он был поражен тем, что осмелился поцеловать Фабьен. Потом рыбкой нырнул в пруд и поплыл за ней. Фабьен плыла медленно, высоко держа голову, чтобы не замочить волосы. Андреас старался плыть позади. Через некоторое время они увидели Мануэля. Развернулись и вместе с ним поплыли обратно к пляжу.
Потом Мануэль пытался научить Фабьен плавать баттерфляем. За последний семестр он выучил разные стили и теперь демонстрировал их. Возможно, именно поэтому Андреас и назвал ее «butterfly». Или это имя придумал Мануэль? Андреас уже не помнил.
Мануэль стоял рядом с Фабьен на мелководье и попытался ухватить ее за талию, но она отскочила в сторону. Мануэль погнался следом. Не догнав, он обрызгал ее, и Фабьен выбежала на берег.
В тот день они долго оставались у пруда. Когда стало смеркаться, развели костер. Мануэль на плохом английском начал рассуждать о религии. Фабьен ему возражала. Она была католичкой и не понимала его протестантских убеждений, его любви к Христу, о котором он говорил как о добром друге. Андреас разыгрывал из себя нигилиста. Он разгорячился. Теперь уже он демонстрировал свои изощренные представления о бессмысленности человеческого бытия. В результате Мануэль и Фабьен ополчились на него, а он засыпал их упреками, о которых впоследствии пожалел. Он смотрел в глаза Фабьен и пытался найти в них ответ на свой поцелуй. Но в ее взгляде было лишь непонимание.
На обратном пути она сидела рядом с Мануэлем. Была теплая ночь, они открыли крышу «ситроена» и по холмам возвращались в деревню. Мануэль остановился у дома родителей Андреаса. Они попрощались, Фабьен перегнулась через сиденье и быстро поцеловала Андреаса в щеку. Он остался стоять у калитки и взглядом провожал машину, пока та не скрылась за углом в конце улицы. Потом еще долго сидел на крыльце, курил и думал о Фабьен и своей любви к ней.
Когда он увидел Фабьен через несколько дней, она была не такой, как прежде, — дружелюбной, но отстраненной. Они еще ездили купаться, но Фабьен, похоже, старалась не оставаться наедине с Андреасом. Вскоре после этого погода изменилась, и купаться стало слишком холодно. Они виделись, лишь когда вместе с другими приятелями ходили в кино или встречались в ресторане. Осенью Фабьен вернулась в Париж, чтобы изучать германистику. До вокзала Андреас ее не провожал, он уже не помнил почему.
После отъезда Фабьен Андреас впервые заметил, что с Мануэлем его почти ничего не связывает. Они виделись еще несколько раз, но без Фабьен их встречи стали скучны.
Он перечитал отрывок. В сносках объяснялись слова, не входившие в базовый словарный запас:
Канал — искусственная река.
Бок о бок — рядом.
Поцеловать — прижаться губами к губам другого человека.
В конце главы были вопросы по тексту:
Почему Йенс разочарован?
Что вы знаете об Анжелике?
Где находится Шлезвиг-Гольштейн?
Тогда у пруда Андреас радовался, что Фабьен убежала. Он был влюблен в нее, но в тот миг ему хватило первого поцелуя, первого прикосновения. В следующие недели он пытался представить, что вышло бы, ответь она на его поцелуй. Они вместе убегали в заросли. Спрятавшись там, сбрасывали с себя одежду. Ложились на землю, которая в воображении Андреаса была мягкой и теплой. Потом раздавался оклик Мануэля, они быстро надевали купальные костюмы и, не торопясь, выходили к берегу как ни в чем не бывало. Фабьен смотрела на Андреаса и улыбалась. Мануэль, наверно, понял, что произошло, но Андреаса это не волновало. Его переполняли радость и гордость. По пути домой они молчали. Андреас сидел сзади и любовался Фабьен, ее загорелой шеей, покрытой нежным, почти прозрачным пушком, ушной раковиной, сквозь которую просвечивали солнечные лучи, забранными наверх волосами. Под футболкой проступали лопатки и бретельки бюстгальтера.
От красоты Фабьен у него всегда перехватывало дыхание. То была настоящая, безукоризненная красота статуи. Он воображал себе, как его руки скользят по ее телу, холодному, словно бронза или полированный камень. Фабьен оставалась в его представлении юным созданием, каким она была при их знакомстве, и когда он думал о ней, то чувствовал себя таким же юным и неопытным, как прежде. Он не мог вообразить Фабьен вспотевшей или усталой, разгневанной или возбужденной. Не мог вообразить ее обнаженной.
Зимой, после отъезда Фабьен, от рака груди умерла мать Андреаса. Она знала о своей болезни, но сперва скрывала ее от семьи, а потом старалась не обращать на нее внимания. Даже незадолго до смерти она вела себя так, словно все было в порядке. Дома царила невыносимая обстановка, поэтому Андреас снял себе комнату в городе и приезжал только на выходные. Он появлялся в субботу, чаще всего после обеда, и сразу поднимался к себе. Говорил, что должен работать. Сам же ложился на кровать и читал старые детские книжки, а вниз спускался только к ужину. Поев, он как можно быстрее уходил в деревню и там встречался с друзьями. Он слишком много пил, а когда поздно ночью возвращался домой, то сталкивался с потерявшей сон матерью. Она стояла на кухне и глотала какие-то гомеопатические средства, которые прятала от него. Желала ему спокойной ночи и по темному коридору уходила в спальню, но, уже лежа в кровати, он слышал, как мать снова вставала и бродила по дому, не находя себе места.
В том месяце он начал встречаться с Беатрис, младшей сестрой Мануэля, которая работала в кантональном банке и недавно рассталась с другим парнем. Отношения не продлились и полугода. Беатрис еще жила с родителями, верующими людьми, которые не разрешили бы Андреасу ночевать у дочери. Иногда Беатрис приезжала к нему в город, однако на ночь остаться ни разу не захотела. Андреас говорил, что она уже совершеннолетняя, но Беатрис качала головой и отвечала, что не может так поступить с родителями. Она позволяла ему раздевать себя до нижнего белья, а потом говорила, что еще не готова, что им надо познакомиться поближе. Когда она прикасалась к нему, Андреасу казалось, что она делает это против своей воли, только чтобы доставить ему удовольствие. Наконец ему это надоело. Он позвонил ей в банк и заявил, что больше не хочет ее видеть. Она ответила, что сейчас занята и не может говорить, а он сказал, что говорить им не о чем, и повесил трубку. Потом неделю не подходил к телефону. Он видел Беатрис на похоронах матери. Она пришла с Мануэлем. Оба выразили свои соболезнования и обменялись с ним какими-то пустыми фразами. Спустя годы Андреас узнал, что Беатрис снова встретилась со своим бывшим приятелем и вышла за него замуж.
