Аноним Мурри - Слегка безумны
Жить, просто жить. Пусть пока не совсем нормально, но и без постоянного липкого смрадного дыхания безумия в затылок.
Сначала мы двигались без цели, как два осенних потрепанных листка, упавших с державшего их дерева и гоняемых всеми ветрами. Как-то, сидя вдвоем на хлипком диванчике в придорожном мотеле, мне стало так обидно за маму, которую ОН все же смог сломать, пусть и ценой своей собственной смерти.
Я, не дотрагиваясь до нее, но не отрывая глаз от лица, стала говорить все то, что она мне про себя когда-то рассказывала. Про незнакомых мне бабушку и дедушку, про ее любимые краски и холсты, про ее учителя и первую выставку, про силу и волю, мечту и важность ценить то, что имеем. Рассказывала про неосуществленные путешествия, планы, мечты. Рассказывала и соленая вода снова текла сама по себе из глаз.
Мама дрогнула, ее лицо сморщилось и она, заплакала. Обняла меня и мы, рыдали уже вместе. Хоть так, ладно.
Через некоторое время я услышала тихие как шелест осенних листьев слова:
-Читала в детстве книгу про золотоискателей. Одна очень холодная страна... там ледники, северное сияние и леса, безкрайние леса... Когда была молодая, очень хотела увидеть вблизи пики Мак -Кинли.
-Мама... я так рада, поедем туда! Пожалуйста... - Между всхлипами удалось выговорить какие-то бессвязные фразы. -Не бросай меня. Мы ведь вместе...
Так наше путешествие приобрело цель. Абсолютно неправдоподобную, бредовую и просто даже смешную. И мы смеялись.
Пусть для мамы это и было еще через силу, преодолевая саму свою суть. Но мы старались. И со временем у нас стало получатся все лучше и лучше. И лучше. Но для мамы не легче и не проще.
Какая все же необратимая, сильная и жестокая эта связь между истинной парой. Как же это жестоко. Не самый желанный подарок для любого вера, а самое страшное проклятие. Только они этого не понимают, блаженно неведение.
Мы проклятая раса скорее всего. Иначе за что нам такое наказание, что в один момент вер встречает другого совершенно чужого вера и его жизнь полностью переходит во власть этого чужого? Мало того жизнь, ДУША. Ты теряешь самого себя, становишься куклой, которую очень легко сломать. Просто по щелчку пальцев.
Больше года мы живем в маленькой деревне на Аляске. Она не далеко, по здешним меркам, от Анкориджа и еще ближе к горе Мак- Кинли.
Мама таки увидела ее! И это вызвало подлинное счастье в ее глазах. Из-за одного этого стоило преодолевать все эти тысячи бесконечных километров.
У нас есть дом. Не домина, не просто здание, а уютный теплый дом, где нам хорошо и безопасно. Одноэтажный, три комнатки, одна из которых совсем крохатная, кухня и ванная комната. Мебель, оставшаяся от предыдущих хозяев, громоздкая и какая-то основательная что-ли. Толстый дубовый шкаф, круглый деревянный стол на толстенных ножках, глубокий и широкий зеленый диван.
Не знаю точно, кто в этом доме жил до нас и кому все это принадлежало- недвижимость в придачу с живим ресурсом в виде кота- без- имени- живущего- сам- посебе.
После смерти хозяина кот не ушел и никому в руки не дался, да никто скорее всего и не горел желанием взять его к себе. Свой мерзопакостный характер и острые когти он не стесняясь демонстрировал. Кормил кота сосед, который и за домом присматривал в течении года. Самостоятельный, свободный, сильный и крупный светло серый Кот, казалось точно знал, как именно надо жить.
Заборов здесь не было, только деревья, кустарники и живые изгороди. Но и участки были довольно большие, с пристройками, сараями. У многих были сады из плодовых деревьев, хотя не представляю, как они в этом климате перезимовывают.
Вокруг нашего дома тоже был сад, но не большой. Перед домом рос болшой каштан, а за домом и с лева от него плавно начинался лес, довольно большую часть которого я уже в первые месяцы обследовала.
Местные охотники держали собак,которые почуяв запах оборотня начинали заливаться агрессивным лаем, но стоило посмотреть породистым лайкам в их умные глаза, как они слегка поскулив затихали предпочитая не связываться. Хорошие, смелые и умные собаки, может как-нибудь даже прокачусь на санях с собачей упряжкой. Экзотика для меня это все.
Но главное, что меня радовало, это полнейшее отсутствие веров. Ни запаха, ни следа, ничего. Как будто их и не существует вовсе. Иллюзия. Хоть бы она продолжалась вечно.
Мама долго не выходила в люди и избегала всяческого контакта с местными. Она сидела дома, обустраивала комнаты, мыла, чинила, утепляла, доказывала Коту, что мы имеем право здесь находиться. И страдала.
Когда наступила осень, сразу резко похолодало. Нужно было запасаться дровами, выходить к местным. Просто необходимо было появление моей мамы в местной школе, что бы меня зачислили в нее.
-Пойдем, эти люди не страшные. Это говорю тебе я, которая всего боится!
Мама как-будто боялась разбить хрупкую скорлупу спокойствия, которую ей удалось построить внутри себя. Любое столкновение с внешним миром могло ее сокрушить.
Но я же знаю, что моя мама не такая! Она сильная, смелая, решительная, смешливая и темпераментная. Вот она какая, и об этом нужно ей напомнить. Она забыла, просто забыла из-за всего, что с нами случилось, из-за своей прошлой жизни там, с НИМ, какая она на самом деле.
-Ты тепло оделась? - тормошила ее как только могла, не давая времени придумать очередную отговорку. Очень важно было затащить маму в школу.
- Смотри, ты должна произвести впечатление серьезной, умной и надежной женьщины. Они тут знаешь какие закостенелые консерваторы все? Меня вообще не воспринимают серьезно, отмахиваются и говорят позвать родителей.
- Ты же сказала, что они не страшные, -пробубнила мама застегивая сапоги.
-Не страшные, но жутко упрямые. Особенно аборигены, ой... - мама дала мне подзатыльник, а я радуюсь... - То есть эскимосы. Какие-то у них все традиции и правила, нет чтоб нормально жить,- продрлжала я развлекать маму. Но похоже, она меня раскусила и, к сожалению, не стала воспитывать и читать мораль. Только посмотрела выразительно и промолчала.
До школы дошли за пятнадцать минут, притом, что наш домик находился на отшибе, самый последний на улице, а школа в центре, рядом с единственным магазином.
Было просторно и легко, воздух морозный, вкусный, такой свежий, что хочется дышать и дышать. Для меня, калифорнийской девчонки, все было в диковинку- природа, ранний снег, деревня, люди и их обычаи.
Зайдя в теплый вестибюль я сняла теплую шапку ушанку мешающую обзору и внимательно следила за мамой.
Высокие белые стены вестибюля были увешаны фотографиями. Красивыми, невероятно насколько красивые были эти цветные картинки. Мама затаила дыхание и уже не замечая никого пошла вдоль стены рассматривая снимки.
Это были в основном пейзажи, вид гор, рек, водопадов, каньйонов, лесов, полей, лугов, цветов... восходов и закатов...Северное сияние, яркие звезды... Иногда люди, с удивительной мимикой и глазами, иногда звери, смешные или смертельно опасные. Все они были прекрасны и сделаны несомненно очень талантливой рукой мастера.
Как я и надеялась, маму они заинтересовали и даже более того, ошеломили. Как проливной ливень обрушившийся на пустыню.
Стягивая на ходу куртку и улыбаясь, я шла искать директора школы. Он действительно хотел познакомиться с мамой.
Мне нравился этот старик. Интуиция говорила, что ему можно доверять, хотя он особо и не лез в наши дела и не расспрашивал меня ни о чем. Его зовут Саймон Имагми и он эскимос. Что еще раз доказывает, что он умен. Директором школы в Штатах, пусть даже и в деревушке в лесах Аляски, обыкновенные аборигены не становятся.
Постучавшись в дверь и получив разрешение, я вошла.
-О, девочка Кенди, я чуть не ослеп от твоей улыбки. Как наступит полярная ночь, улыбайся почаще, мы сэкономим на электричестве. - Довольный и спокойный сморщенный старик, уравновешенный, умный, с юмором и тактичный. Хорошо, что именно он, сидит в этом кресле.
-Здравствуйте, я просто рада что вас застала. Мама смотрит выставку, может вы найдете время с ней побеседовать?- Моя удочка закинута ой как далеко, но похоже для Саймона Имагми это не является секретом. Он сверкнул своими черными узкими глазами и с притворным кряхтением поднялся из кресла.
Дальнейшее от меня мало зависело, я сделала что могла, вплоть до копии маминого диплома и фотографий с ее выставки и ее работ. Теперь же наблюдала, как старый хитрый старикан беседует с моей сверх всякой меры растерянной мамой.
Встретив ее укоризненный взгляд, сделала виноватое лицо. Ну да, извини, действовала за твоей спиной, но ведь все для твоего же блага!
Домой возвращались в молчании. Надеюсь, мама не обиделась. Все удалось даже лучше, чем я думала.
Зайдя в прихожую, она не разуваясь подошла к столу и взяла из ящика несколько купюр, развернулась и прошагала мимо меня молча обратно на улицу. А я растерялась.
-Мам, ну чего ты... не обижайся пожалуйста на меня. Ты куда? Мам? - взвалнованно лепетала и пыталась заглянуть в глаза целенаправленно куда-то шагающей маме.
