Дмитрий Разумов - Fortunatim
На какую–то секунду, он о чем–то задумался.
— Вот тут–то в полный рост и понадобились мы — разведчики. Нужно было наверстывать упущенное, двигать вперед науку, улучшать экономическое состояние страны, вернее того, что от нее осталось. А осталось–то немало, — он многозначительно поднял вверх палец.
— Нам практически открыто говорили, что мир необходимо перевернуть с ног на голову, что России пора бы уже стать на место запада и доить все остальные страны досуха. Были люди, которые могли нам это сказать. Не те клоуны, конечно, которые в телевизоре выступали… Представляете, какие перспективные задачи перед нами ставились? Как соблазнительно это звучало? Мол, очередная волна глобального экономического кризиса ударила по ним так, что остается только добить…
Проблема в том, что всё это было не более чем теорией. На практике мы продолжали побираться, как и раньше. Мне, конечно, не ведомы были все планы наших великих правителей, но, все–таки, я был одним из тех винтиков, которые обеспечивали работу целого организма. А конкретно, я занимался африканским направлением.
В этот момент, он посмотрел на меня с эдаким глубоким ленинским прищуром, оценивающе. Видимо решив, что достиг желаемого эффекта, продолжил.
— Мне очень жаль, что не могу представить в ваше распоряжение никаких документов, подтвердивших бы мой последующий рассказ, хотя и собираюсь чуть позже снабдить вас одной интересной заметкой. Я расскажу всё по порядку с того момента, как был направлен руководством службы в Буркина — Фасо.
— Итак, Буркина — Фасо — одна из беднейших стран в мире. Высокий уровень смертности, безграмотность, ВИЧ, преступность. Знаете, у них нет выхода к океану и, поэтому, они сильно зависимы в экономическом плане. По старой памяти, как бывшей своей колонии, им помогают французы. Всё, чем они богаты, это хлопок и золото. Не густо, надо признаться. Да. В нашу же задачу, а в Уагадугу[10] нас было направлено двое, входило установление контакта с политической и бизнес элитой страны с целью оценки перспективности закупок интересующих нас полезных ископаемых — марганцевых руд, титана, никеля и фосфоритов. Любому ясно, что всем этим и сама матушка Россия богата сполна, целью всей работы была та же дойка. В данной ситуации Буркина — Фасо представлялась перспективным кандидатом.
Не буду описывать всех наших успехов и поражений на разведывательном поприще, не к этому я пытаюсь подвести свой рассказ. А расскажу–ка я вам лучше о еще одной своей слабости, помимо любви к доброму виски.
Здесь рассказчик даже как–то вытянулся от напряжения в струнку.
— Дело в том, что на протяжении длительного пребывания в Африке, я страшно страдал от информационного голода. Свойства моей души не позволяли мне спокойно жить и работать не получая полной и четкой информации о современном положении в России. Воспринимайте это как хотите — блажь, глупость или же детскую наивность, но однажды, не в силах более терпеть этого, я, в нарушение всех инструкций, используя закрытые каналы связи, запросил через наше посольство в Мавритании подборку русских газет.
— Простите, — прервал его я. — Почему именно через Мавританию? Подобной возможности у посольства в Буркина — Фасо не было?
— Во–первых, в Буркина — Фасо нет русских дипломатических представительств. Именно по этой причине мы вынуждены были проживать в продуваемом всеми ветрами Pacific Hotel, — он скорчил гримасу. — Во–вторых, в Мавритании у меня были связи…
— Прошу прощения, пожалуйста, продолжайте.
— Этот нехитрый груз был направлен мне из Нуакшота[11] самолетом частной авиакомпании, но, стоит ли этому удивляться, до меня так и не дошел. Насколько я понял из рассказа пилота — худого такого негра, где–то над Букле–де–Мухун[12] они, то ли попали в зону турбулентности, то ли в какие–то воздушные ямы, не знаю… Короче, их хорошенько тряхнуло, и от этого часть груза выпала из самолета в саванну. Нет, вы можете себе представить мое разочарование?!
Я улыбнулся такой неожиданной развязке, а он, будто бы и не заметив моей реакции, продолжил.
— Так вот, после этого случая прошло около двух месяцев. Командировка наша подходила к концу, как внезапно мой товарищ слег с приступом малярии и о его возвращении на родину на какое–то время пришлось отказаться. Он просто мог не перенести полета. Я, по приказу из Москвы, остался с ним, все в том же, чёрт бы его подрал, отеле. Слонялся по номеру, ходил на базар, побывал в кино. Знаете, в Буркина — Фасо на редкость любят кино, фильмы у них отличные. И вот в эти самые дни затишья, я и получаю весьма интересного содержания шифрограмму.
Он снова внимательно посмотрел на меня.
— Скажите, вам известна «Легенда о потерянной мудрости»?
Я отрицательно покачал головой.
— Это весьма занятная история из местного фольклора о том, как большой караван груженный свитками, содержащими в себе «всю мудрость мира», был поглощен песчаной бурей, и о том, как спустя столетия его обнаружил крестьянский мальчик из небольшой деревеньки под названием Ниитубе, который и стал носителем «всех знаний мира». Эдакая сказочка аборигенов.
— Нет, эта история до сегодняшнего дня мне была неизвестна.
— Ну, да Бог с ним. Неизвестна и неизвестна. Я тогда тоже услышал ее впервые. Прочитав шифрограмму, мне подумалось, что у генералов в Москве съехала крыша. Мне поручалось… Надеюсь вы понимаете, что сейчас я выдаю государственную тайну. Так вот, мне поручалось приобрести ноябрьский номер журнала «Ethnie»[13], изучить статью Жана Л’Аваля «Ниитубе. Хранители мудрости» и принять исчерпывающие меры к установлению местонахождения указанного селения. Ну ни бред?! Скажите мне, ну разве это не бред?!
Мне оставалось только развести руками.
— Я, разумеется, сделал то, что они просили. Приказ есть приказ. Скажу вам больше, отыскал эту деревню. Луис, которого как проводника упоминал в своей статье Жан Л’Аваль, оказался редкостным болтуном. Найти его не представило для меня особого труда. Не буду скрывать и того, что именно я стал причиной его гибели… — он бросил на меня быстрый взгляд. — Но это совсем уже грустная история.
Повествование стало приобретать криминальный оттенок, и это как–то сразу отрезвило меня. Мой же визави, подобного эффекта, кажется, не испытал. Поставив стакан с недопитым виски на землю, я уточнил.
— Прошу прощения, вы его убили?
— Убил, — без тени раскаяния и таким тоном, будто говорилось о чем–то обыденном, ответил мой собеседник. — Убил.
— А, простите, «мудрость всего мира»?..
— Не знаю. Никакой мудрости всего мира в Ниитубе, я не нашел. Я нашел там кое–что другое. О чем, собственно, и хотел вам рассказать.
— Что же это?
— Мои газеты!
Я в удивлении раскрыл рот.
— Большую пачку моих газет, тех самых, что так и не долетели до меня из Нуакшота.
— Это удивительно.
— Не то слово, удивительно. Я обнаружил их в хижине шамана, они лежали там под циновкой и все были измазаны кровью.
Меня пронзила подкупающая своей простотой мысль о том, что мой собеседник просто пьян и несет всякую околесицу. Всё это стало меня забавлять.
— Кровью? Чьей же?
Он пожал плечами.
— Не знаю. После этого, я очнулся в номере отеля.
— В каком смысле? — не понял я столь резкого перехода.
— В прямом. В прямом смысле. Ко мне подошел шаман, взял меня за руку и я очнулся в своем номере, в отеле, в Уагадугу.
Аккорды окончательного разочарования прозвучали в моей груди.
— Это был сон? — спросил я.
— Это был НЕ сон! — как–то даже грубо ответил он. Впрочем, я на это нисколько не обиделся.
— Так, как же вас понимать?
— Понимайте, как хотите. Я сказал всё, что хотел.
После этих слов, он отвернулся и замолчал. Всё же заинтригованный нетривиальной историей, я, как человек любящий четкость и доказательства во всем, позволил себе задать еще один вопрос.
— Позвольте поинтересоваться, а какие именно газеты вы просили тогда вам прислать? Может быть, помните?
Конечно, он услышал нотки недоверия, с которыми был задан мой вопрос, но ответил, не подав и вида.
— Я предоставлю вам полный список. И ещё, — он залпом допил свой виски. — Сверху в пачке лежал «Вечерний вестник столицы», я ясно запомнил большую фотографию какого–то молодого человека, она располагалась на первой странице прямо под названием статьи.
В разговоре опять повисла продолжительная пауза.
— Позвольте последний вопрос, — я старался не ошибиться в его формулировке. — Почему вы решили рассказать все это мне, совершенно незнакомому человеку?
Он поднялся с земли, отряхнул от прилипшей травы брюки и ответил ровно и открыто.
