Гакт Камуи - Признание
Когда я пришел на репетицию, то убедился, что, как я и думал, играют они из рук вон плохо.
«Что, черт возьми, происходит?»
До этого я выступал на сцене только в составе оркестра. Но между оркестром и группой существовала огромная разница в технике исполнения.
«Нормально ли вообще так играть?»
С этими мыслями я вышел на сцену. В то время была мода на группы, и любительские концерты проходили довольно часто.
Количество зрителей на таких концертах исчислялось сотнями. Это было ничто по сравнению с выступлениями оркестра, когда аудитория насчитывала более тысячи человек. Поэтому, несмотря на то, что это было мое первое выступление с группой, я ни капли не волновался.
Однако настроение публики на этих концертах было совершенно иным.
Нас приветствуют радостными криками, даже если мы просто стоим на сцене. Глаза зрителей сияют от предвкушения.
Начинается концерт. Толпа до предела возбуждена и рвется к площадке. Некоторые даже карабкаются наверх. Эмоции и энергия, исходящие от зрителей, выплескиваются на сцену.
Голос, гитара, бас-гитара, ударные. Всего четыре человека, не теряя сил, силой своей музыки должны остановить этот натиск и оттолкнуть назад, в зрительный зал. Но они идут в наступление снова и снова. Сила, мощные столкновения, толпа, волной набегающая на сцену, — вот что происходит.
«Невероятно! Неужели какая-то группа всего из четырех человек может вызвать у зрителей такие эмоции? Выступление ужасно, музыканты играют отвратительно, почему же они в таком восторге?»
Я был ошеломлен. Значит, группа — это действительно круто.
Эта музыка абсолютно отличалась от классической, это был совершенно другой мир.
Во время концертов я начал искать ответ.
Что это за сила? Почему это вызывает у меня столько эмоций?
Понемногу, я начал приближаться к разгадке.
В оркестрах, где я играл раньше, было много музыкантов, играющих на одинаковых инструментах. Например, первая и вторая скрипки… бывает, что они не играют свои партии одновременно. В зависимости от номера, музыкант играет свою партию, потом вступают другие инструменты, и может пройти довольно много времени, пока ты не играешь и ждешь, когда твоя партия снова начнется.
В группе все по-другому. Есть только четыре человека, и у каждого свой инструмент. Если один играет плохо, все пропало. У тебя нет права на ошибку.
Это означает, что на каждом из членов группы лежит серьезная ответственность. И эта ответственность равна для каждого.
Когда я обдумал это и понял, что это значит, это сделало меня счастливым.
Если бы не это, я бы не стал играть. Если бы не это, я бы все бросил.
С самого детства я пытался найти свое место в жизни. Но я хотел, чтобы оно было особенным.
Только в обществе под названием «музыкальная группа» я смог найти ответ.
Глава 2.2. Авария на мотоцикле, показавшая предел моих возможностей
Мой отец был нетерпеливым человеком. Впервые он посадил меня за руль, когда мне было двенадцать лет. В той машине была ручная коробка передач. Он сказал, что это не дело, если я не буду уметь водить автомобиль, и учил меня, сидя на пассажирском сиденье.
Когда я впервые сел на мотоцикл, то уже знал, как и что в нем работает, где находится сцепление, а где акселератор, так что был полностью готов ехать. Поначалу я ездил очень медленно. Думаю, мне было тогда лет семнадцать.
Ездить я учился на мотоцикле модели Yamaha RZ250.[2] Хотя это была всего лишь 250-я модель, она не уступала 400-й. У него был двухцилиндровый двигатель, так что на нем можно было здорово разогнаться. Он был действительно быстрым. Если бы я учился ездить на другом мотоцикле, вряд ли бы мне это настолько понравилось.
Я ездил очень неосторожно. Теперь я думаю: странно, что я тогда не умер. Обгоняя машину слева, на скорости 70–80 км/час, на резком повороте я запросто мог попасть в тиски между машиной и телеграфным столбом. Однако я редко попадал в аварии.
Но пришел день, когда я бросил ездить на мотоцикле.
Целый день перед этим шел дождь, и на дороге было много песка. Несмотря на это, я, как всегда, гнал на полной скорости, и на особо резком повороте мотоцикл занесло.
Справа было бетонное ограждение. Я видел стену перед собой, видел, что она приближается, и понял:
«Сейчас я умру!»
Мгновенно среагировав, я спрыгнул, а мотоцикл продолжил нестись вперед. Перед ограждением была канава, колеса мотоцикла попали в нее, и он взлетел в воздух. Описав дугу, он пролетел над моей головой, упал на дорогу и разбился. Даже рама не уцелела.
Я здорово разодрал об асфальт правую руку. Хоть я и попытался ножом соскрести с раны асфальтовую крошку, на коже все равно остались шрамы.
Я прекратил ездить на мотоцикле. Я понял, что мои способности имеют предел.
После этого случая я снова стал ездить на автомобилях. Всего у меня было десять машин.
Моим первым автомобилем была Toyota Toreno. Ее называли «86», и она была популярна в автоклубах. Это была машина крутого парня из манги «Initial D».
Хотя теперь я водил автомобиль, мой опасный стиль езды не изменился. Для меня часто приходилось вызывать «Скорую помощь», а однажды пришлось даже вызвать пожарников, потому что машина загорелась.
Моя привычка гонять на автомобиле закончилась примерно так же, как и в случае с мотоциклом. Я врезался во что-то, и моя машина несколько раз перевернулась в воздухе. Она упала колесами вверх, еще несколько метров ее протащило по асфальту, так что, в конце концов, она оказалась совершенно разбита. Я до сих пор удивляюсь, как я тогда выжил.
С трудом поверив, что все еще жив, я выбрался наружу. Увидев, что осталось от моего автомобиля, я бессознательно потянулся за сигаретой.
Потом мне позвонила моя бывшая девушка. Я все еще мучился от любви к ней, поэтому и гнал так безрассудно. Нам с ней пришлось расстаться, хотя наши чувства были взаимны.
Она заплакала и стала кричать на меня:
— Что же ты делаешь?!
Когда я услышал ее голос, до меня, наконец, дошло. Какого черта я делаю, причиняя ей боль? Мне стало стыдно.
С тех пор я перестал ездить так неосторожно. Это была моя последняя такая поездка.
Я всегда хотел заглянуть за грань, отделяющую жизнь от смерти, потому и рисковал собой с такой легкостью. Однако, в конце концов, я так ничего и не увидел.
Я потерял многих своих друзей. Все они хотели жить, но умерли, а я, кто так хотел узнать, на что похожа смерть, — я все еще жив. Я не мог смириться с этим.
Глава 2.3. Несчастный брак и развод с кореянкой
Я был испорченным подростком.
У меня было невероятное количество мотоциклов и машин, но я не ценил ничего из того, что имел. Мне было все равно, буду я жить или умру. Абсолютная беспечность.
Мою жизнь изменила встреча с одним человеком. Мне было девятнадцать. Эта встреча потрясла меня.
Это был завсегдатай казино, тридцатилетний холостяк. Он был бизнесмен, так что у него всегда были деньги. Также у него были высокое социальное положение, авторитет и красивая женщина. Он был воплощенным идеалом.
В то время я работал в казино и, кроме того, играл в группе. Главной причиной, по которой я стал в той группе «запасным» ударником — это харизма вокалиста. Он обладал отличным вкусом к жизни и собирался переходить в профессионалы.
Однако когда вокалист ушел в другую группу, работа в этой потеряла для меня интерес.
Так что примерно через год я ушел из группы. В течение этого времени я бывал на разных концертах, но своего бывшего вокалиста так ни разу и не увидел.
В то время я хотел более серьезно заняться музыкой. Однако у меня были проблемы в общении с парнями из других групп.
Вокруг было полно людей, которые, не особо разбираясь в музыке, считали, что если все пойдет нормально, то можно и в профи податься. Они надеялись, что игра в музыкальной группе добавит им популярности у девушек. Такими были большинство из них. Музыка для них была хобби. Основной доход они получали, работая на полставки на автозаправках или в барах.
Так как я работал hosuto[3] и крупье в казино, мой образ жизни был совершенно иным. По этой причине у меня никогда не было близкой дружбы ни с кем из них.
Временами я спрашивал себя, действительно ли хочу провести жизнь в ночных клубах? Встреча с тем человеком пришлась как раз на такой период.
Даже сейчас в моей памяти звучат его слова, что он сказал мне в начале нашего знакомства: «Что лучше: жить, думая, что твоя жизнь прекрасна, или думая, что все, что ты делаешь, бесполезно? Лично я предпочитаю жить в уверенности, что моя жизнь прекрасна».
Говоря это, он мягко улыбался.
После того, как он спросил: «Что лучше?», я задумался всего на секунду.
Я хочу жить, думая, что моя жизнь прекрасна!
Вероятно, впервые в жизни ход моих мыслей принял такое направление. До этого я ненавидел жизнь.
