Джозеф Хеллер - С любовью, папа
Как выяснилось, ко всему этому существовала поправка. Собственно, целый ряд поправок, вследствие коих Нетли вместо того, чтобы общаться только с джентльменами и бывать только в лучших домах, зачастил в римский публичный дом и общался с такими людьми, как Йоссариан и сатанински растленный и глумливый старик, — хуже того, он прискорбно и безнадежно влюбился в безразличную к нему шлюху, которая не уделяла ему ни малейшего внимания и всегда уходила спать без Нетли, поскольку его до поздних часов задерживали препирательства с порочным стариком.
Нетли не мог с полной определенностью объяснить, как с ним это случилось, и отец его, всегда с полной определенностью объяснявший все что угодно, не мог тоже. Нетли снова и снова поражал совершеннейший контраст, составляемый двусмысленным, пользовавшимся дурной славой стариканом его, Нетли, отцу, чьи так и продолжавшие повторяться в письмах намеки на орегано и рапсодические восклицания насчет войны и бизнеса начинали сильно действовать Нетли на нервы. Он часто испытывал искушение вымарать эти оскорбительные строки из писем, которые хранил, но сделать это не решался; а при каждом своем возвращении в публичный дом от всей души желал, чтобы греховный, распутный старик надел чистую рубашку, повязал галстук и повел себя как культурный джентльмен, — тогда он, Нетли, не ощущал бы такого жгучего, приводившего его в замешательство гнева всякий раз, как он смотрел на старика и вспоминал своего отца.
«Дорогой сын (писал его отец).
Ну-с, чертовы коммунисты не оправдали моих ожиданий и капитулировать не сумели, а ты теперь сражаешься за морем, ты — пилот аэроплана и подвергаешь свою жизнь опасности.
Мы учили тебя всегда поступать в соответствии с правилами чести и хорошего вкуса и никогда не оказываться повинным в чем-либо унизительном. Смерть, как и тяжелый труд, унизительна, и я настоятельно прошу тебя сделать все возможное, чтобы остаться в живых. Противься искушению покрыть себя славой, ибо оно равноценно тщеславию. Помни, что сражаться за свою страну — это одно, а погибнуть за нее — совсем другое. В наше время, время национальной угрозы, совершенно необходимо, чтобы ты, говоря бессмертными словами Редьярда Киплинга, был покоен, не растерян, когда теряют головы вокруг[7]. (Ха-ха-ха! Ты понял?) В дни мира человека украшают смирение и тихий, скромный нрав. Но когда, как сказал Шекспир, задует ураган войны[8], самое время вспомнить о том, что главным достоинством храбрости должно быть благоразумие[9]. Короче говоря, наше время взывает к достоинству, уравновешенности, осторожности и сдержанности.
Вероятно, через несколько лет после нашей победы кто-нибудь подобный Генри Л. Менкену укажет на то, что число американцев, пострадавших от этой войны, во много раз меньше числа тех, кому она принесла прибыль. Нам не хотелось бы, чтобы член нашей семьи привлек к себе внимание, оказавшись среди тех относительно немногих, кто прибыли не получил. Я каждодневно молюсь за твое благополучное возвращение. Не мог бы ты изобразить заболевание печени или чего-то подобного? Тогда тебя отправили бы домой.
С любовью,
Папа.
P.S. Как я завидую твоей молодости, твоим возможностям, тому, что тебя окружают сладкие итальянские бабы! Как хотел бы оказаться рядом с тобой. (Ха-ха-ха!)»
Это письмо вернулось к отцу со штемпелем «Пал в бою».
Примечания
1
Нувориш, скоробогач (фр.).
2
Административный округ — в данном случае, Парижа (фр.).
3
Джон Олден (1599–1687), первый из сошедших на землю Америки пассажиров «Мэйфлауэра».
4
Присцилла Маллинс (1602–1680?), также пассажирка «Мэйфлауэра», жена Джона Олдена, родившая ему десять детей.
5
«Академия Филлиса», привилегированная приготовительная школа, находящаяся в г. Андовер, штат Массачусетс; возраст учеников 9–12 лет.
6
Рефрен стихотворения английского поэта Генри Ньюболта (1862–1938) «Vitae Lampada» («Светоч жизни»).
7
Редьярд Киплинг «Если» (пер. С. Маршака).
8
«В дни мира украшают человека Смирение и тихий, скромный нрав; Когда ж нагрянет ураган войны…» У. Шекспир «Генрих V», Акт III, сцена 1 (пер. Е. Бируковой).
9
«Главное достоинство храбрости — благоразумие» — слова струсившего Фальстафа. У. Шекспир «Генрих IV. Часть I» (пер. Е. Бируковой).
