София Беннет - Облик (ЛП)
Его обеспокоенный вид пугает меня. Мой отец из тех, кого лучше не оставлять наедине с электроприборами и вообще с любой техникой. Поэтому я предпочитаю "помогать" ему в таких делах. В противном случае, как правило, не обходится без пострадавших.
– Как ты, любимая? – невинно спросил он.
– Нормально, – я пытаюсь сдержать волнение, – а что случилось? – Он шаркает носком по ковру. Я принюхиваюсь, нет ли дыма, но воздух в комнате достаточно чистый. Значит, на сей раз ничего не взорвалось. И это радует. – Так… что случилось?
– Ну, в общем, я решил постирать белье, пока мама на работе. Постель твоей сестры опять мокрая. Уже второй раз за неделю. У неё ж там не джакузи?
– Она сказала, что сильно вспотела ночью. А, ну и у неё немного припухла шея.
– Так или иначе,– кивает папа, снова выглядя виноватым,– я немного отвлёкся и что-то сделал с ними.
Это звучит плохо. Очень плохо.
– Ты что-то сломал?
– Не совсем.
Он продолжает шаркать носком по ковру.
– Хочешь мне что-то показать?
Он кивает. Как провинившийся ребенок, он ведет меня через всю квартиру на место преступления, которым оказывается ванная комната со стиральной машиной. Над ванной висит сушилка с развешенным бельем. Пока все нормально. Только вот, я не узнаю некоторых вещей. Они выглядят знакомо, но маленькие, как кукольная одежда.
– Извини, любимая.
Я лучше приглядываюсь. Ох. Две мои школьные юбки. По крайней мере, были ими.
– Температура предварительной стирки была слишком горячей. Тут все немного сжалось. Не понял вовремя.
Я смотрю на папу. Он усмехается.
– С ними все будет хорошо, правда? Я имею в виду, ты тощая, как палка. Ты стручок фасоли. В любом случае, Ава позволит позаимствовать её вещи.
– Да, пап. А ещё позвонит Рианна и попросит меня спеть с ней дуэтом.
Мой отец, может, и специалист по Английской Гражданской Войне, но в истории собственной семьи – ни бум-бум. Забыл, что ли, как четыре года назад я проходила стадию увлечения нарядами Авы, и она РАЗ И НАВСЕГДА запретила мне одеваться, как она, и брать её вещи? Недавно она делала исключение для iTunes, но школьная форма? Очень сомневаюсь.
Некоторое время мы молча стоим у сушилки. Мы оба думаем, что до того, как папа потерял работу, это вообще не было проблемой. Мы бы просто пошли в "Marks & Spencer" и накупили бы новых юбок. Но сейчас у нас нет такой возможности. У папы слишком высокая квалификация для большинства вакансий. Неизвестно, насколько хватит его выходного пособия, так что каждая копейка на счету. Поэтому у нас с Авой и нет больше карманных денег. Он чувствует себя виноватым, но я не знаю, что сказать, и поэтому молчу.
Тем не менее, он чувствует мою неуверенность по поводу Авы.
– Послушай, если хочешь, я сам её попрошу.
– Спасибо, пап.
Но это ему не удается, по крайней мере, не сразу. В конце-концов мы находим её в гостиной, спящую на стопке нетронутых тренировочных тестов.
Она спит беспробудным сном и спустя час, когда возвращается с работы мама, гламурная, как никто другой, в зеленой нейлоновой рубашке-поло и брюках под цвет – что на маме, как ни странно, смотрится ну очень эффектно. Только представьте себе Элизабет Тейлор средних лет в зеленом нейлоновом брючном костюме.
На сегодняшний день именно благодаря маме мы держимся на плаву. Это была её идея – переехать из нашего прекрасного старинного дома "Роуз Коттедж" в Ричмонде, чтобы сдавать его в аренду, а себе подыскать жилье поскромнее. Она устроилась на работу в местный супермаркет, к тому же периодически подрабатывает по специальности – переводчиком. И ещё она, как и раньше, для нас готовит. Возможно потому, что боится, что папа сломает духовку.
– Скоро ужин,– говорит она и показывает полный пакет свежих овощей, купленных по пути домой, – Тед, накроешь на стол? Возьми на помощь Аву. Будь добра.
Она нежно будит Аву, которая кажется удивленной тем, что заснула.
– О, привет, мам. Наверное, я потом этим займусь,– говорит Ава и зевает, глядя на незаполненные бланки, – а сейчас собираюсь пойти к Луизе, рассказать о Карнаби Стрит.
– Нет, не собираешься – твёрдо говорит мама. – Ужин – это святое, ты хорошо это знаешь.
– Но я могу чем-нибудь перекусить у Луизы.
– Пакет чипсов и сырое песочное тесто не считается "чем-нибудь"– настаивает мама.
Ава выглядит надутой. Они спорят об этом несколько раз в неделю. Ава заявляет, что мама замедляет рост её социальных навыков; мама говорит, что если она не будет есть приличную пищу, она замедлит свой рост. Я оставляю их за этим занятием. Мама научилась готовить франзузскую кухню, работая по молодости в ресторане в Лионе. Я бы не пропустила её ужин, даже если бы мне заплатили.
Я только хотела бы накрывать стол побольше. После того, как сдали наш дом в аренду, мы переехали в эту квартиру над туристическим магазином на главной дороге в Путни, в двух остановках от школы. Без сада. Всего лишь с двумя спальнями, так что нам с Авой приходится делить комнату на двоих. (Она рыдала.) С зелеными стенами. Коричневой мебелью. И крошечной кухней. Поэтому я раскладываю столовые приборы на маленьком складном столике у стены гостиной.
По крайней мере, он у окна. Видно дерево – ясень – в грязном, застроенном дворе между нами и домом сзади. Каждый день я ищу признаки начала роста листьев и изменения цвета. Я скучаю до боли по просторам парка Ричмонд. Сейчас май, поэтому перистые листья ясеня уже полностью сформировались и начинают шелестеть под лёгким вечерним ветерком. Сегодня вечером я не задергиваю занавески, чтобы постоянно наблюдать за тем, как меркнет дневной свет.
Родные присоединяются ко мне один за одним: мама с тарелкой рататуя, папа, несущий большую салатницу, и моя сестра, несущая обиду.
– Я в порядке, мам, честно. Почему бы мне не пойти позже?
–Ты спала за столом, когда я зашла. Думаю, тебе стоит лечь пораньше.
–Это был освежающий сон. Сейчас я в порядке.
–Пойми, я беспокоюсь о тебе.
–Пойми, не стоит.
– Ладно, – Папа поспешно прервал разговор, – расскажи нам об утреннем представлении. Как всё прошло?
– Не так удачно, как мы надеялись, – вздыхает Ава, – К Тед прицепился мошенник с камерой, она что, не рассказывала? Кстати, Ти, может хватит уже любоваться собой?
Я смущённо оглядываюсь. Да, я присматривалась к своему отражению в окне. Просто вспомнились слова кидалы Саймона, и я решила посмотреть, ничего ли не изменилось. Но нет. На месте бровей – по-прежнему белобрысые гусеницы, на голове – недовитое гнездо. То же круглое лицо с широко посаженными глазами и почти бесцветными ресницами. Когда мне было одиннадцать, Дин Дэниэлс сказал, что я похожа на пришельца. Это было перед скачком роста. Потом он стал называть меня Пятницей. Сокращенно от Чумовой Пятницы, что расшифровывается просто Чума. Классный юморист – в этом весь Дин. А я – его любимый источник поводов для шуток.
– Нет, – говорит папа. – Мы говорили о... других вещах. Что за мошенник?
Ава закатывает глаза и рассказывает ему историю о Холли и пяти сотнях фунтов. Он выглядит шокированным.
– Они действительно убедительны, эти люди, – Ава пожимает плечами. – Они дают объявления в местных газетах и в Интернете. Говорят, что вы выглядите совершенно потрясающе, и вам нужно просто заплатить за некоторые фотографии или обучение, или что-нибудь другое. Они взимают с вас целое состояние, а потом – бац!
– Что?
– Ничего не происходит.
– И это "бац"? – спрашиваю я. Ничего не происходит не звучит, как "бац", для меня.
– Они сбегают с твоими деньгами, а ты не получаешь никакой работы. "Модельные google-мошенники". Их миллионы.
– Ты ни за что ему не заплатила, да? – спрашивает мама, закрывая рот рукой.
– Нет, конечно нет.
– И они выбрали Тед? – спрашивает папа с удивлением.
Спасибо, пап.
– Не волнуйся, дорогая, – говорит мама мне, обнадеживающе похлопывая по руке. – Мы бы никогда не позволили тебе пройти через это. Ни в коем случае наша дочь не попала бы в лапы модельного бизнеса, правда Стефан?
– Что? – переспрашивает папа. Он был в милях отсюда, переводя взгляд с меня на Аву и обратно – от чудачки к великолепию – и нахмурился в замешательстве.
– Я сказала, – повторила мама. – Что мы никогда не позволили бы ей пройти через это. Всё это – наркотики и анорексия, да?
– Хм, ты права, – говорит папа, по-прежнему не слушая. – Мэнди, любовь моя, ты обращала внимание на шею Авы? Я сравнивал её с шеей Тед только что. Там настоящая шишка.
– Мои гланды увеличиваются, – бурчит Ава, осторожно прикасаясь к шее. – Так было на протяжении многих лет. О, хотя сейчас они стали больше.
– Боже мой, ты прав, – говорит мама, внимательно вглядываясь. Затем она кладет вилку с мрачным взглядом. – Никакой школы завтра утром, Ава Форель. Я отвезу тебя к врачу.
